Страница 2 из 8
Ветер шумел в их ветках, плавно покачивая верхушки и проворно перебирая еще полные жизни листья. Они с шелестом поддавались силе ветра, задирались, прогибались и переворачивались своей обратной стороной, которая резко отличалась своим цветом. Мутные, темно зеленые, при каждом порыве ветра волной переворачивались, превращая сначала часть, а потом и все дерево целиком в бело-серебристое туманное пятно. Мгновение, ветер стихает и пятно растворяется, вновь покрывая ветки своей зеленой стороной. Тополя принимают свой естественный привычный для восприятия вид. Завораживающая красота перемен.
Чуть не проскочил поворот на больницу. Унесся в воспоминания, забыв отпустить педаль акселератора. Резкий поворот, машину выносит на встречную полосу, центробежная сила изо всех сил пытается выкинуть меня с дороги, перевернуть, наказать за невнимательность. Удержался. Стоит отвлечься от мыслей и сосредоточится на трассе. Осталось совсем недолго до встречи с ней.
Больница. Тусклые коридоры. Я единственный ее косвенный родственник. Сопровождают в ее палату. Одноместная. Наверняка потом будет предоставлен счет за нее. Мы не виделись три года. Пару часов назад даже не мог представить, что опять буду смущаться при взгляде на нее. Палата. Мне разрешают войти и остаться с ней наедине. До утра. Видимо у медперсонала нет времени ночью отвлекаться на очередную пациентку, куда проще оставить меня смотреть за ней.
Сестра закрывает за мной дверь, и мы остаемся вдвоем. Полутемная комната, освещенная слабым светом лампы, стоящей в углу комнаты на столе. Полумрак. Я знаю, что с ней произошло. Не могу объяснить себе, зачем я здесь?
Медленно подхожу к больничной кровати. Белесо-прозрачные нити капельниц ниспадают сверху к ее кровати, впиваясь в обнаженную руку холодным металлом иголок.
Магия освещения. Она, такая знакомая, такая отдалившаяся от меня годами. Подхожу. Невероятно. Не могу поверить. Этого не может быть. Это она. Но. Как она изменилась. Никогда не мог представить, что такое озорное, игривое, детское, невинное молодое лицо может быть так искажено линиями жизни, очерствелой реальностью старения.
Она изменилась? Остались лишь прежние черты. Передо мной лежала бледная старая женщина, которой на самом деле не было и тридцати лет. Что с ней произошло? Мои глаза. Не могу поверить. Мне противно видеть ее такой? Нет. Я никак не могу осознать, что же превратило эту невероятную по красоте девочку в потерявшую жизнь старуху. Сейчас замечаю. Только сейчас, спустя несколько минут, то, что у нее лысая голова. Ее прекрасных белоснежных волос нет. Может это придает ее лицу столь неестественный вид? Нисколько.
Совершенно бесцветная, она лежала передо мной, подключенная к системам жизнеобеспечения, такая отрешенная, лишенная жизни. Впалые щеки, слегка выступающие округлости скрытых веками глаз, губы сомкнуты, слегка поджаты. Ее губы. Она всегда во время сна поджимала их, пряча во время отдыха всю ту притягательную пухлость, мягкость и сочную алость губ. Поджатые сухие, местами потрескавшиеся.
Пока шел по коридору, сестра мне рассказала все. Все, что произошло этой ночью. Они с ним ехали в машине. Он спешил. Поворот. Не справился с управлением. Вылет на встречную полосу. Попытка увернуться от столкновения и отчаянное желание обезопасить ее от удара. Авария.
Он погиб мгновенно. Ехавший навстречу внедорожник отбросил их, машина, совершив несколько разворотов, вылетела с дороги и влетела в столб. Его тело перемешалось с искореженным металлом, превратилось в кусок порезанного мяса. Так бывает, что в катастрофичной аварии кто-то выходит без единой царапины. Даже разбитые осколки стекол, оросившие все вокруг, не коснулись ее. Лишь удар и шок произошедшего стали причиной потери сознания. С ней все хорошо. Обезболивающее и успокоительные.
В углу палаты лежала сумка с вещами. Они ехали в онкологический центр. У нее был рак. Состояние далеко не оптимистичное. Он ее вез туда, чтобы оставить. Оставить там, в ожидании донора.
Подошел к ее сумке. Нехорошо лазить по чужим вещам. А она для меня чужая? Долгое время убеждал себя, что нет. Так долго, что теперь уже не вижу смысла притворяться и верить что эти мысли мучали и ее – для нее я давно стал чужим. Хотел найти ее папку, ее медицинскую книжку, ее диагноз, направления и любые другие бумаги, которые могли бы мне рассказать хоть немного про нее. Про ее состояние. Про ее жизнь сейчас, в настоящее время. Про ту жизнь, о которой до сегодняшней ночи я ничего не мог знать.
В сумке действительно лежала небольшая папка. Я взял ее. Прямо под ней была большая книга, похожая на ежедневник. В мягком тряпичном переплете. Любопытство всегда двигает людей к совершению нелогичных и неправильных поступков. Которых зачастую приходится потом жалеть. В детстве, с друзьями, из любопытства мы лазали в почтовые ящики соседей. Просто посмотреть, что за газеты к ним приходят. Пару раз вытягивали какую-то спортивную прессу. Низкая доступность информации увлеченных футболом подростков толкала на такие мелкие преступления. Не помню почему, но один раз мы вытащили пришедшее к одной из наших соседок письмо, с предложением обучения английскому языку в одном из вузов. Был столичный адрес отправки и интересный штамп на конверте. Замысловатые марки. Зачем оно было нам нужно? Любопытство. Что же там внутри? Ничего интересного. Бумаги, контракт, какие-то образцы документов. Мы все порвали и выкинули. А наша соседка, возможно, так и не изменила свою жизнь. Не использовала украденный нами ее шанс.
Жизнь ничему не учит. Или наоборот, делает все так, чтобы очередным выбором проучить нас. Эта книга была действительно ежедневником. Ежедневником ее жизни. Тайным слушателем мыслей. Единственным доверенным другом ее души.
Нельзя брать такие книги в руки. Я не имею права влезть в ее жизнь. Это подло. Она лежит рядом. Мирное дыхание. Едва уловимый всплеск капли лекарства в капельнице. В углу палаты небольшой стол с лампой. Перетаскиваю к нему стул и сажусь. Включаю лампу. Тусклый свет, направляю его себе на ноги. Кладу на них ее дневник. Раскрываю его. Подло, но не могу сдержать свое любопытство. Хочу погрузиться в ее жизнь. Узнать, что было после меня. Осознать, что было не так со мной. Понять, почему?
Рак
Красивый аккуратный почерк, плавно прописанные буквы сливаются в слова, предложениями ложатся в прочерченные машиной линии листов. Записанные мысли вырываются со страниц и, сливаясь с моим воображением, превращаются в мутную, местами размытую, но такую ясную картинку. Вижу ее, я, будто рядом с ней, тонкое чувство присутствия, нахожусь у нее за спиной, смотрю на все ее глазами. Отстранение от реальности. Чувствую каждое слово. Погружаюсь, тону в ее жизни.
Самый жуткий день. Мы с Мишей пошли на прием к врачу, были готовы мои анализы. Он не хотел меня отпускать одну. Я давно заметила, что во мне, в моем теле, происходят какие-то изменения. Только не придавала этому значение. Думала, что может усталость, может так у всех происходит с возрастом, может мне просто не хватает солнечных лучей в этом городе, где девять месяцев в году дожди, а небо постоянно затянуто густыми гнусно-темными облаками. Ведь всех периодически посещают слабость и тошнота.
Когда я начала терять вес, то была уверена в успехе постоянных диет. Только я продолжала худеть, даже забросив все эти диетические ухищрения. Появившаяся тяжесть в правом боку сделала мои дни невыносимыми, постоянно напоминая о себе ноющей тянущейся болью. Миша, заметил или почувствовал мою боль, не знаю, но сам завел разговор о моем здоровье. Я ему все рассказала, и он сразу же отвел меня к врачу.
Больничные коридоры заставлены неудобными скамейками. На них невозможно расслабиться, сидишь в напряжении, ожидая своей очереди. Эти вечные очереди. Везде. Они всегда раздражают и достают, делая всех участников необыкновенно нервными. Но только не сегодня. Сегодня я рада еще немного протянуть в ожидании диагноза. Чувство, что он будет неприятным, не покидало меня с самого начала сдачи анализов. Все что творится со мной – не просто так. Хотя Миша верит, что все будет хорошо.