Страница 7 из 10
Большую известность приобрел в стране С.Г. Нечаев, организовавший в 1869 году революционное «Общество народной расправы», отделения которого были в Петербурге, Москве и других городах. В Санкт-Петербурге жев1876 году возникла и тайная революционная народническая организация «Земля и воля», которая ставила своей целью свершение «народной революции», активно распространяла революционную литературу и оказалась привлекательной для радикальной части молодёжи и студенчества. Через три года «Земля и воля» распалась на «Черный передел» и «Народную волю». И если первая отказалась от экстремальных методов борьбы, то вторая группа, среди лидеров которой были А. Д. Михайлов, В. Н. Фигнер, С. Л. Перовская, делала ставку именно на террор.
Итогом этих настроений и действий «бомбистов» стали семь покушений на императора Александра II, последнее из которых в марте 1881 года завершилось его гибелью. Заметного всплеска революционных действий это событие за собой не повлекло. Тем не менее, перемены произошли: в обществе и во власти резко усилилось консервативное крыло, окрепли монархические настроения, Александр III осуществил ряд ограничительных мер. Был усилен контроль за учреждениями образования, урезаны права земства, создана секретная полиция, введена цензура и др.Ответом на это было создание в Швейцарии (1883 г.) членами «Черного передела» Г. В. Плехановым, Л. Г. Дейчем, В. И. Засулич социал-демократической группы «Освобождение труда». Организация активно распространяла в России литературу, старалась умножать число своих сторонников. Идеи переустройства общества с большим интересом воспринимались, прежде всего, разночинной интеллигенцией, и особенно, образованной и думающей молодёжью.
Протестный потенциал в общественном сознании России явно нарастали волны грядущей смуты неизбежно доходили до волжского Симбирска. В самом городе, конечно, выступлений революционного характера в симбирские годы семьи Ульяновых не наблюдалось, но градус народного недовольства в губернии был достаточно высоким: массовая бедность и помещичий произвол, регулярные акции протеста и бунты – всё это было явью той эпохи.
При этом, живя в Симбирске, Владимир Ульянов не мог не знать о крестьянских войнах XVII-XVIII веков под руководством Степана Разина и Емельяна Пугачёва, которые имели непосредственную связь с Симбирском. Об этом рассказывали и в гимназии, поскольку события тех лет были большой гордостью губернии. Даже первый символ города – лев с зажатым в правой лапе мечом, был пожалован Симбирску в благодарность за ту былую победу над разинским войском. А оно в 1670 году длительное время осаждало город, но взять Симбирскую крепость так и не смогло, силы нападавших были разбиты и отступили, а сам Разин – серьезно ранен. Спустя век, в 1774 году на территории губернии происходили действия пугачёвского войска. До осады губернского города дело не дошло, а вот Е. И. Пугачев в октябре того же года в специальной клетке и в кандалах, под конвоем двух рот пехоты, 200 казаков и двух орудий, которыми командовал прославленный генерал-поручик А. В. Суворов, был с женой Софьей и сыном Трофимом привезен в Симбирск. Здесь он находился около двадцати дней и содержался под усиленной охраной в одном из каменных зданий, располагавшемся рядом с современным областным драматическим театром. Пять дней Пугачева допрашивали граф П. И. Панин и начальник следственной секретной комиссии П. С. Потемкин, но раскаяния так и не добились, и в ноябре он под усиленной охраной был отправлен в Москву. В Симбирске память об этих событиях хранилась бережно. А Владимиру, к тому же, каждый день на пути из дома в гимназию и обратно приходилось дважды идти как раз мимо того самого «пугачёвского» дома.
Кроме этого в городе и губернии широко бытовал фольклор, связанный с крестьянскими войнами. В упоминавшейся уже книге П.С. Бейсова приводится записанное им народное сказание о том, как однажды Володя Ульянов во время ночной рыбалки встретился на одном из волжских островов со старым рыбаком, прадед которого был участником давних разинских событий. Этот рыбак и поведал Владимиру семейное предание о том, что тогда творилось в Симбирске и округе, как крестьяне и казаки сражались с царскими стрельцами, как жестоко казнили две тысячи человек, примкнувших к повстанцам…
Владимир большой интерес проявлял и к истории пребывания в городе Пугачёва. По местным преданиям его сторонники пытались освободить своего «батюшку», для чего стали копать подземный ход, но не успели. Бунташного вождя увезли в Москву. Эти рассказы будили воображение гимназистов, и, как пишет тот же исследователь, один из них изобразил в стихах разговор Панина с Пугачёвым в Симбирске:
Воронёнок я – не ворон!
Ворон скоро прилетит.
К сытым мести будет полон,
Всех несытых ублажит.
Издевалися дворяне
Без конца над мужиком,
Не в такой кровавой бане
Быть за это им потом!
Помяни моё ты слово,
Ты, имеющий рабов,
Наш народ восстанет снова,
Пыль пойдёт лишь от дворцов!
И тогда народ, свободный
От дворян и от цепей,
Ум проявит свой природный,
Чтобы смыть позор людей.
Многие гимназисты эти стихи переписывали, а Володя, как пишет исследователь, даже читал их громко во время перемен.
Зримыми проявлениями повышения градуса политической нестабильности в последней четверти XIXвека стало регулярное прибытие в Симбирскую губернию лиц, высылаемых сюда за политические правонарушения под надзор полиции, а также рост популярности среди молодёжи «хождения в народ» для его просвещения, появление здесь нескольких подпольных кружков народнического толка, посещения губернии и Симбирска столичными пропагандистами. Среди них были А. Желябов, П. Войнаральский, Д. Клеменц, Н. Бух, В. Германов, Л. Ситтен, И. Чернявский, В. Муратов и др. Все эти факты были в поле внимания, как местной разночинной интеллигенции, так и чиновничества. Симптоматичным было и то, что дополнительный интерес к марксовым трудам появился в городе после распоряжения цензуры об изъятии его «Капитала» из Карамзинской библиотеки. Несомненно, что и об этом образованная часть симбирян была информирована. Знали об этом запрете и активные читатели из семьи Ульяновых.
Несмотря на то, что «Народная воля» была, по сути, разгромлена после убийства Александра II, её идеи в России продолжали действовать. Это очень беспокоило правительство и в стране велась жёсткая борьба против этой запрещённой организации. Параллельно, в русле профилактики и запугивания её потенциальных сторонников, в губернии проводилась заметная контр пропагандистская работа. Так, в 1886 году, когда здесь ещё жила семья Ульяновых, на страницах «Симбирских губернских ведомостей» в порядке назидания местным вольнодумцам была помещена довольно большая статья о деятельности в Варшаве партии «Народная воля», члены которой обвинялись в перевозке из-за границы преступных изданий, в распространении революционных учений среди рабочих и покушении на убийство рабочего Сиремского. За это они были сурово наказаны, о чём подробно оповестила жителей губернии газета. Но деятельность этих организаций в стране все равно продолжалась. Следует заметить, что в самом Симбирске организаций народовольцев не имелось, но их столичные издания сюда поступали. Вот власти и пытались предостеречь жителей от преступного чтения.
Но как воду решетом не остановить, так и не поставить преграду, как сейчас бы сказали, «жареным новостям». Несмотря на отсутствие в те времена телевидения и даже радио, информация об общей обстановке в стране все равно до Симбирска доходила. Иногда из пересудов горожан или из петербургских и местных газет, на страницах которых непременно появлялись сообщения и статьи о самых громких происшествиях и событиях. А их было немало. В годы, когда Володя был уже во вполне сознательном возрасте, он не мог не знать об убийствах Санкт-Петербургского обер-полицмейстера и Харьковского губернатора, о многочисленных покушениях и убийстве императора Александра II, будораживших всю страну судебных процессах над народовольцами в 1880-х годах. Тем более, что некоторые участники этого объединения в предыдущие годы проживали в Симбирске и губернии, и их вполне могли знать лично даже кто-то из знакомых семьи Ульяновых.