Страница 3 из 37
Машина подъехала к перекрёстку. На светофоре мигал жёлтый свет. Водитель, не сбавляя скорости, поехал вперёд, уверяя себя что успеет. Из-за угла, как тень, выехал грузовик. Водитель такси заметил грузовик и здесь, тоже, себя уверил, что с лёгкостью проедет, но неожиданно на капот упала окровавленная белая ворона. Я испугалась, водитель тоже впал в испуг и к несчастью потерял управление. Машина с ужасным шумом и скрипом железа врезалась в грузовик…
После страшной аварии приехала служба спасения и карета скорой помощи. Водитель и пассажирка такси при смерти, а водитель грузовика умер на месте.
Солнечная погода резко сменилась мраком, небо затянулось серыми, низкими тучами, закрывшими напрячь солнце. С неба полил ледяной дождь, огромными каплями, осыпая город. Даже не смотря на сильный мороз, дождь не становился снежинками и это жителям показалось странным.
Алиссу и водителя такси отвезли в больницу. Врачи несколько часов боролись за жизнь таксиста, но не смогли его спасти. Чудом спаслась, младшая Бертли, но не приходила в сознание…
После всего случившегося, врачи позвонили родным девушки…
Больница на краю города Александрии.
К зданию подъехала чёрная машина и остановилась на пустой парковке. В машине сидели Робин и Девид. Девид Метзон — он общий друг сестёр Бертли с детства. Девиду, как и старшей сестре Алиссы, восемнадцать лет. Сам юноша представлял из себя высокого, опрятного, подтянутого, красивого брюнета с хмурым, недоверчивым тёмным взглядом. Ни на отца, ни на мать Девид не был похож, но являлся копией своего дедушки со стороны своей матери. Дедушка юноши, был таким же в молодости, как сейчас Девид.
Робин Бертли взглянула на здание больницы и оглядела его устрашающий вид. Здание было построено из серого камня, огороженного засохшими деревьями и высоким, железным забором. Над больницей всегда вились и кричали птицы, они летали постоянно, каждый день, и зимой и летом, в любую погоду. Огромный косяк кружился над крышей, как будто между небом и землёй кружились неуспокоенных души.
— Устрашающее место, — сказала Робин, смотря на больницу.
— Просто не привычно… — добавил юноша.
Они вышли из машины и пошли в сторону здания.
— Я надеюсь ничего серьёзного с ней не случилось… — с дрожью в голосе произнесла Робин.
— Не бойся! — сказал Девид и обнял девушку за плечи, пытаясь её успокоить.
— Я и не боюсь. — холодно сказала Робин, убрав его руку со своих плеч.
Девушка не хотела, чтобы он её успокаивал, она сама может справится со своим страхом и бедой.
Девид и Робин направились к большому зданию и прошли сквозь скрипучие двери, которые открывались и закрывались от дуновения ветра. Позади них остались железные ворота. Прутья ворот напоминали высокие спинки старинных кроватей с сильной ржавчиной и слоем облупленной чёрной краски. За городом царил хаос, там где находилась больница совсем не было жилых домов — везде безлюдная местность, старые развалившие постройки, древний завод по изготовлению канцелярских товаров, разбитая дорога трассы по которой давно никто не ездил и будка сторожа, в которой ночевали бездомные собаки. Королём и владыкой этой местности являлся ветер, который летал везде, выл, бился в окна, срывал листовки с столбов, влетал в щели и свистел в горлышки бутылок. Кроме ветра и собак, около крыши здания и в небе кружили птицы, надеясь полакомится чем-нибудь съестным.
Во дворе больницы не было никого, ни людей, ни машин… Это здание бывший сумасшедший дом куда забрасывали умственно отсталых, сумасшедших и тяжело больных людей. Последний дом для забытых.
Молодые люди открыли дверь и вошли внутрь больницы. Не пройдя и полуметра, мимо них пробежала чёрная кошка, следом за ней ещё одна, а после толпа орущих котов разной окраски. На первом этаже везде сидели кошки и тонким взглядом наблюдали за всеми кто проходит мимо них.
— Зачем в больнице столько кошек? — сказал Девид, осмотревшись и ещё раз убедился что в помещении слишком много кошек. Некоторые из них, проходя мимо людей, хрипло шипели и убегали прочь, распушив свои хвосты и мех на хребте.
— Я не знаю, может директору нравятся кошки. Они вроде бы мышей ловят и успокаивают нервную систему. — ответила Робин и посмотрела на очень жирного кота.
Кот весил не меньше тридцати килограмм. Он отличался от многих кошек своим ухоженным видом, его рыжий длинношерстый мех сиял чистотой и шелковистостью. На его толстой шее висел дорогой ошейник с бубенчиком и белым брелоком «рыбка». Кот нёс в своей маленькой пасти чучело белой мыши, сшитое из синего бархата. Такой кот ловить мышей не сможет и по своей инициативе не захочет..
— Алиссе здесь понравится. — произнесла Робин Бертли.
— Почему? — спросил юноша.
— Она любит кошек...
— Я не понимаю эту её любовь к кошкам. — хмуро ответил Девид и пошёл вперёд. — Что больше любить не кого?
Робин молча ухмыльнулась и поспешила за Метзоном.
Молодые люди шли вперёд и подошли к регистратуре, а стадо разношёрстных кошек стало уменьшатся. Регистратура находилась в самом конце широкого, длинного коридора, освещаемого тусклыми лампами. Все стены больницы и этого коридора покрашены в тёмно-зелёную краску, которая давно осыпалась, помрачнела и потрескалась. На стены свежей красной краской нанесены какие-то знаки, печати, рисунки, надписи и пентаграммы.
На пути в коридоре появился огромный мед-брат, который вывозил коляску с пациентом из другого коридора. В инвалидном кресле сидел полуживой старик, он был очень стар, немощен, худ и болезнен. На его серой коже не было ни одного волоса, лишь глубокие морщины и мучительная худоба. Как и все пациенты больницы, старик одет в серо-голубую робу и белые тапочки. Одна его рука постоянно и быстро дёргалась... нервы. А глаза старика без признаков жизни смотрели в пустоту. Коренастый мед-брат, хрипя, вёз коляску вперёд, и скрип от её колёс разносился эхом по коридору. Скрип был такой тонкий и мерзкий, что он тихо влезал в голову и резал мозги, как садист-любитель. Мед-брат приблизился к Робину и Девиду, и раздался хриплый, холодный голос: