Любовное море

Он бежал навстречу яркой весне. А в душе у него бушевал ноябрьский сумрак. И этот контраст выжигал все в его сердце, не оставляя шансов ничему живому.

***

Знаете, что самое обидное в любом позоре? То, что на следующий день о нем никто не вспоминает. Все ведут себя нормально. Точнее даже «нааармальна», «как бы, нааармальна». Делая вид, что все хорошо, но подло хихикая где-то за спиной.

Примерно то же самое произошло и с Максом. На следующий день ему никто ничего не говорил. Все смотрели в его сторону вполне нормально. Он чувствовал эту недоделанную нормальность, и ему хотелось убивать. Он прекрасно знал, что ни у кого не случилась амнезия.

Просто все затаились. Это они сейчас делают вид, что вчерашней травли и побега Макса домой не было. Но как только произойдёт что-то корявое и неординарное, они сразу выпустят свой яд, как последний козырь, чтобы показать свою правду и превосходство.

Понимая все это, парень затаился, приклеившись задницей к своему месту. Он больше не пытался подойти к Лене, ни с кем не разговаривал и даже не ходил в столовую, хотя поесть он любил. Но это было давно. Тогда, когда его душа еще была похожа на что-то живое.

Но, несмотря на все трудности и терзания, парень почему-то не желал так просто сдаваться.

Понимая, что его ситуация усугубилась еще больше, Максим решил дать самому себе последний шанс. Он подойдет к Лене, когда она будет идти домой и поговорит с ней так, как и должен говорить взрослый парень со взрослой девушкой. У него обязательно все получится, а если нет, то пусть все катится к чертовой матери. Ведь хуже уже явно не будет.

Несколько дней Макс внимательно следил за тем, как Лена по узкой зеленой улочке отправляется в сторону дома, где она проживала. И каждый раз девушка шла в сопровождении кого-то из девчонок.

Макс чувствовал, что ещё немного и его нервы не выдержат, и он забудет про такую затею.

Но вот в один из ярких дней мая парень увидел, что Лена после школы пошла домой в гордом одиночестве. Это был настоявший куш, похожий на выигрыш в лотерею. Надо было действовать как можно быстрее и настойчивее.

Он подождал какое-то время и отправился за ней, собравшись с духом.

Лена шла вдалеке, а Макс был у нее «на хвосте», как настоящий спец. агент. В таком порядке они миновали маленькую улочку, над которой склонились деревья с молодой листвой.

Дальше, они попали в переулок, где располагалось множество магазинов одежды.

Макс обратил внимание на манекен в черных очках. Эта пластмассовая статуя имела рельефное пластмассовое тело. И казалось, усмехалась, глядя на парня. Макс подумал о том, что не плохо бы было тоже быть таким мачо. Тогда вряд ли кто посмел бы над ним смеяться.

Но на деле, он явно проигрывал кукольному конкуренту. И сделать пока ничего не мог.

После этого «магазинного переулка», Лена вошла во двор большого дома. Это было довольно обширное и светлое пространство с парковкой и детской площадкой.

Максу вдруг показалось, что она может его заметить. Он сам от себя не ожидая, резко отстал и скрылся за большим деревом, которое росло тут же.

Лена тем временем перешла через этот просторный двор и шмыгнула в подъезд. Макс испытал некое облегчение от того, что девушка его все-таки не заметила.

И только тогда он вспомнил, что должен был не следить за ней, а признаться ей в своих чувствах, как планировал еще неделю назад.

Чувствуя неимоверную пустоту внутри, Макс медленно поплёлся к той двери, в которую ушла девушка. Он взошёл на крыльцо из четырех ступенек и погладил металл домофона.

Как бы хорошо иметь ключ от этой адской машины и знать при этом, где она живет точно, в какой квартире. Он бы обязательно пришел бы к ней. И тогда…. Тогда бы она просто не посмела его прогнать прочь.

А теперь ему не оставалось ничего, как стоять и смотреть в упор на тот ужасный портал, поглотивший его любимую.

Макс уже хотел идти домой, как дверь неожиданно распахнулась, чуть не ударив парня по носу. Он машинально отошёл назад и практически спрыгнул с крыльца, чуть не упав вниз головой.

На пороге подъезда стояла Лена. Лицо ее было красным, а глаза метали стальные молнии. Она крепко сжимала в руках свою сумку с учебниками, намекая на то, что этот предмет может стать холодным оружием.

— Ты думал, что я не вижу, как ты за мной идешь? Ты вечно ходишь за мной в школе! А теперь решил еще и дома доставать? — Резким тоном обратилась она к парню. Но Макс был настолько ошеломлен этим, что буквально потерял дар речи.

— Надо мной уже все в классе смеются. Я как дура! А ты все не отстаёшь! Ты хочешь, чтобы я родителям или учителям сказала? Или как вообще!?

Глядя на Лену, Максим понял, что ее злость больше вызвана страхом, чем агрессией. Похоже, что она наслушалась баек про его персону. И теперь на полном серьезе думает, что он местный маньяк.

— Прости меня, — чувствуя неизвестно откуда появившийся прилив сил, начал Макс. — Я не хотел тебя напугать. Но я хотел тебе сказать. Я давно тебе хотел сказать, что Абасова говорит правду. Я действительно люблю тебя. И это не шутка.

— Что? — На лице Лены выросла маска глубокого недоумения.

— Я понимаю, что мы не можем быть вместе. Твоя блузка сидит на тебе, как на манекене из магазина. А я выгляжу, как чертов бомж. Ты приехала из города. А я, наверное, сдохну в этом посёлке и ничего не увижу в жизни. Но, несмотря на это, я люблю тебя. Я хочу быть с тобой, как обычный парень с обычной девушкой.

Я хочу, чтобы не над нами смеялись, а мы смеялись над всем миром. Я хочу, чтобы у нас сложилось все так, как в тех чертовых фильмах, что смотрит моя мама. Я не могу без тебя! И никогда не смогу в этой жизни.

Если бы я мог сказать это раньше, то я сделал бы это. Но мне было страшно, что ты пошлешь меня сразу, и у меня не будет возможности даже просто за тобой ходить. А ведь после твоего появления у нас, эти «хождения» стали для меня смыслом жизни.

Высказав это, Макс почувствовал, как ему становится легче с каждой секундой. То страшное напряжение, которое он испытывал, наконец-то прошло. Ему вдруг стало настолько плевать на все, что даже если бы этот девятиэтажный дом, перед которым он стоял, свалился на него сейчас, он бы даже не попытался убежать или крикнуть.

— А теперь можешь орать на меня матом и рассказывать кому хочешь. Но от этого я не буду любить тебя меньше. Просто знай об этом и живи своей яркой жизнью, как раньше, — добавил он, закончив свою речь.

Лена хотела что-то сказать. У нее даже открылся рот на мгновение. Но она явно не ожидала, что местный дурачок в растрепанном, форменном пиджаке сможет так точно и так ясно признаться ей в чувствах.

На лице ее изобразилось изумление, переходящее в смятение. И не зная, как быть со всей этой ситуацией, девушка резко развернулась, бросившись в свой подъезд. На этот раз она действительно ушла домой, без какой-либо подоплеки.

Максим, не чувствуя ровным счетом ничего, тоже отправился домой. Он прошел через несколько улиц, то смотря себе под ноги, то на яркое солнце, которое нисколько его не слепило.

Находясь в таком шоке, он закончил этот несуразный день и пришел в школу на следующее утро, как обычно, без всякой задней мысли.

Лены на уроках не было. Можно было подумать, что она не пришла от переизбытка эмоций после его признания. Но все оказалось куда прозаичнее. У нее была температура. Об этом сказала одна из девушек, которая с ней общалась.

Для Макса это было вдвойне неприятно. Он чувствовал себя узником, которого вот-вот повесят, когда старый кладовщик наконец-то выдаст веревку.

Шок парня сошел на нет. И теперь ему было не совсем все равно. Он искренне боялся того, что Лена может всем рассказать, как он шел за ней до самого дома, а потом нес какой-то непонятный бред.

Если такое случится, то его посчитают психом не только в нашей, но и в соседней галактике. И тогда, даже после многих лет, ему будет сложно с кем-либо разговаривать. Ведь абсолютно каждый будет считать его именно тем придурком, которым он является сейчас.