Страница 2 из 18
Даже когда я был мальчишкой, у меня была к ней такая слабость. Годы спустя, когда я начал свою юридическую практику, я все еще фантазировал. Я хотел ее, но не мог вынести мысли о том, чтобы делить ее с другими мужчинами. Может быть, однажды, когда я буду очень богат (теперь это была фантазия!), я бы купил ее, и она была бы только моей.
А теперь она ушла. Больше никаких фантазий. Грустно, грустно.
Вернемся к настоящему. Я позвонил секретарю суда, Эносу Флаттеру, и узнал о ней все, что мне нужно для суда. Энос зачитал отрывки из регистрации андроида. Сара, зарегистрированная как Сакурако (Цветение Вишни), была изготовлена компанией «Токио Андроид Лимитед», и продана синдикату японских консультантов по металлу в Хьюстоне в 2065 году.
— За сколько? — спросил я.
— Триста тысяч крон.
Я с трудом сглотнул. — Триста…
— Тысяч, — закончил Энос. — В записи говорится, что она была запрограммирована на какую-то высокотехнологичную специальность.
— Стоит триста тысяч? Какая-то специальность! А что потом?
— Берл Доггер купил ее на аукционе в 2088 году за десять тысяч крон. Он умер в 2098 году. По завещанию все его имущество, включая Сару, перешло к первому потомку мужского пола, которому в соответствии с завещанием исполнился двадцать один год.
Я подумал об этом. Это было знаменитое завещание Сикстрис. Я все знал об этом, или думал, что знал. Вообще-то, нет. В этот момент я мог думать только о том, что мой таинственный клиент направляется в тюрьму. Потому что таков был закон, а Сикстрис и их наемник, окружной прокурор Дейв Клатчетт, горячо любили закон.
* * *
2. Предъявление обвинения
На следующий день рано утром я отправился в тюрьму. Площадь уже была заполнена людьми, примерно наполовину нашими местными жителями, наполовину приехавшими на ярмарку, ожидавшими, когда откроются двери зала суда. Теперь все они приветствовали предстоящий суд как бесплатное побочное шоу.
И прибывали фавориты прессы. Весть о двухголовом инопланетянине распространилась по всему миру.
Мэдисон из «Миднайт», наш местный телерепортер, уже громко спорил с помощником шерифа Лоном Саттерсом, настаивая на праве взять интервью с его съемочной группой у арестованного, но Лона это не впечатлило.
Пробираясь сквозь толпу, я обратил внимание на вертолет, зависший над головой и производивший большой шум. Была отчетливо видна надпись «МБК», что означало «Могул Бродкастинг Кампани», или, как утверждали некоторые, «Брехня Мазера». Как бы то ни было, наш инопланетянин теперь был официально достоин освещения в печати. Ибо «МБК» - это Рэндольф Мазер.
Я посмотрел его программу позже в тот же день. Там он беседует с нашей известной провидицей мадам Батски в коридоре здания суда. Она едва узнаваема. Мазер, очевидно, использует новые камеры для автоматического макияжа. Машина стерла сорок фунтов и сорок лет и превратила ее в живой костюм от кутюрье Парижа. Наша известная провидица была представлена миру как привлекательная, хорошо одетая молодая деловая женщина. Она предсказала «некоторые сюрпризы».
Теперь вернемся в реальное время. Я вижу, как Мазер разговаривает с Дэйвом Клатчеттом в фойе здания суда. Дэйв выглядит очень серьезным и мрачным. Я на самом деле направляюсь к лестнице тюрьмы, но я не могу не услышать их последние слова. Мазер говорит: — Господин прокурор, как вы думаете, вы добьетесь осуждения? — Абсолютно, — отвечает Дэйв. И это все, что он говорит. Но, как мы увидели по телевизору, модификатор камеры заставил Дейва сказать: — Абсолютно, Рэн. Я пока еще не проигрывал дел об убийстве. Я надеюсь, что МБК будет там, когда будет вынесен обвинительный приговор.
О, хорошо...
Помощник шерифа Лон Саттерс был на дежурстве. Он махнул мне рукой и отвел в камеру, где новый постоялец заканчивал завтрак. Лон представил меня и вышел. Мы с пленником пожали друг другу руки. У него (у них) была твердая пятипалая хватка, как у любого обычного человека.
Как он выглядел? Что ж, он был подтянут, грациозен и невероятно самоуверен. Если не считать второй головы и одежды, он выглядел как недавний выпускник колледжа. Конечно, эта одежда - брюки, рубашка и пиджак были немного необычными. Время от времени, казалось, они меняли цвет, как хамелеон.
Светловолосая голубоглазая голова принадлежала Джону, другая, темноволосая кареглазая голова - Клоду. По словам Джона-Клода, две головы были нормой на его планете.
Как он попал на Землю? Его история: он был геологом, искавшим определенные металлы в близлежащих солнечных системах, когда обнаружил, что его датчик топлива не работает. Он регистрировал половину топлива, когда, на самом деле, он расходовал последние капли. Он немедленно направился к ближайшему солнцу и вышел на орбиту вокруг того, что казалось вероятной планетой - Землей, которая, как он надеялся, была источником топлива.
Он объяснил, что он имел в виду под «топливом». Это не был бензин, или дизельное топливо, или уран. Ядерный пакет корабля все еще имел несколько столетий жизни. «Топливо» было материалом для системы управления, мозгами его корабля. Это было какое-то масло, летучее, пахнущее. Довольно часто встречающееся вещество на его планете. Но здесь? В качестве описания он взял мою ручку и нарисовал его в моем желтом юридическом блокноте:
[Рисунок]
— Мы называем его одноногим человеком, — сказал он.
Я понял. «Y», сидящий на туловище, представлял две головы, нормальные для его народа. Химическая формула, возможно? Что-то, что можно будет рассмотреть позже. Сейчас у нас были более высокие приоритеты.
И так (он объяснил) он оставался на орбите в течение нескольких дней, пытаясь выучить язык из вещаний СМИ. Было несколько разных языков, но, в конце концов, он выбрал наш – английский. Главным образом потому, что мы казались наиболее вероятной цивилизацией, способной ему помочь. Он включил программу автоматической посадки с направлением верха корабля - вниз. Следующее, что он помнил, было то, что он стоял в своем корабле, пытаясь поправить брюки. Рядом кричала женщина. Через несколько секунд констебль Нед Пэкл надевал на него наручники.
— Мы очень сожалеем об этом, — сказал Джон. — Мы думали, что путь свободен. Видимо, экраны отказали. — Нам особенно жаль Сару, — добавил Клод.
Я пристально посмотрел на него. Он никак не мог знать о моих чувствах к элегантной андроид. Несомненно, он сослался на их собственное юридическое выяснение.
Во всяком случае, появился Нед, открывший дверь камеры своим большим железным ключом. — Сейчас без пяти девять, Билли. Мы должны идти туда.
Он надел наручники на Джона-Клода, и мы последовали за ним по лестнице в зал суда. — Что это за стук? — спросил я.
— Молотки, — ответил Нед. — Плотники. Они ремонтируют ложу барона.
Интересно. И просто немного настораживает. Конечно, у Сикстрис была законная заинтересованность в этом деле, так как инопланетянин уничтожил дорогую часть собственности Сикстрис. Тем не менее... (я проверил это позже) ни один барон никогда раньше не посещал здесь суд.
Позвольте мне объяснить о ложе для барона.
Вы найдете ее почти в каждой публичной аудитории. Ложа есть в оперном театре, в актовом зале университета, в аудитории для лекций, в церкви, везде, где может собраться публика. Это включает в себя и залы суда. Тот факт, что барон редко (или никогда) не занимал свои ложи, казался несоответствующим их продолжающемуся существованию.
В зале суда, где заседал судья Клоук, ложа была посередине заднего балкона и смотрела на адвокатуру и судейство.
— Нед, — тихо спросил я, — что происходит?
Поколебавшись, мгновение, он ответил приглушенным монологом: — Они установили односторонний видеоэкран. Это означало, что тот, кто был в ложе, мог нас видеть, но никто в зале суда, даже судья, не мог их видеть. Все любопытнее и любопытнее. И совершенно не похоже на Сесила, Лорда Сикстрис. Нынешний барон любил, когда его видели. Почему - загадка. Он не был красивым мужчиной. Он был толстый. Я имею в виду - жирный. Нет, в ложе был не Сесил. Как бы то ни было, сейчас он снимал фильм в Калифорнии.