Страница 14 из 18
Я сказал: — Я предлагаю в качестве доказательства заверенную копию отчета лаборатории банка спермы. Я отдал оригинал судье, а копию - Мерфри. — На второй странице, Ваша Честь, есть запись о том, что директор лаборатории, доктор Артур Томпсон, получил звонок от врача старого барона, доктора Милтона Ньюбери, в 11.15 вечера 10 мая 2098 года, о том, что Берл, как ожидается, не протянет и часа, и они должны немедленно начать экстракорпоральное оплодотворение. Что они и сделали.
— Сперму, конечно, держали замороженной в жидком азоте, и на ее оттаивание ушло несколько минут. В дальнейшем ходе свидетельских показаний мы покажем акт контакта индивидуальной спермы и яйцеклетки, то есть оплодотворение. Теперь я вызываю леди Мэри-Луизу Сикстрис.
Клатчетт и Мерфри наклонились друг к другу и зашептались. Мерфри, казалось, слабо застонал.
Мэри-Луиза была должным образом приведена к присяге. — Леди, — сказал я, — я показываю вам видеокассету, запечатанную сертификатом Управления Архивов. Вы можете идентифицировать ее?
Мэри ответила на вопрос: — Я видела, как вы забрали ее из архива полчаса назад.
— Пожалуйста, прочтите этикетку.
Луиза взяла эту кассету. — Здесь указано «Зачатие Мэри-Луизы Сикстрис».
По всему залу суда пронесся громкий шепот. Судья ударил по столу, и шум стих.
— С разрешения суда, — продолжал я, — мы просмотрим запись.
Мерфри вскочил и взвыл. — Никакой аутентификации! Может, это подделка. Где первый оператор записи? И в любом случае, это не имеет значения!
— Это запись, сделанная в обычном порядке, — сказал я. — Как таковая, она имеет право на презумпцию правдивости.
— Но какое отношение она имеет к делу? — спросил Клоук.
— То, что она показывает, — сказал я, — имеет прямое отношение к тому, кому принадлежит Сара. Это станет очевидным, если нам позволят запустить кассету.
— Хорошо, — задумчиво произнес Клоук. — Да, я думаю, мы должны ее посмотреть. Я разрешаю это. Он кивнул судебному приставу, который принес монитор и затемнил комнату.
— Ход записи сопровождается записями микроскопа, — сказал я. — Время отмечено на кадрах. Как вы можете видеть, 10 мая, в первый день, сперматозоиды были доставлены в непосредственную близость к яйцеклетке. Один сперматозоид проник в оболочку яйцеклетки в 12:01 утром 11 мая, на второй день, с характерными симптомами удовлетворительного оплодотворения. Я сделал знак приставу, и тот выключил аппарат.
— Согласно записям банка спермы, в 12:10 пополуночи второго дня оплодотворенная яйцеклетка была перенесена в ожидающую матку Леди Дитмарс. А девять месяцев спустя родилась Ее Светлость, Леди Мэри-Луиза Сикстрис, наша нынешняя свидетельница. Мерфри почти достиг своего предела. — Ваша Честь, почему мы должны это слушать? Какое отношение все это имеет к правилу против Вечности?
— Мистер Уитмор, — спросил судья скорее с любопытством, чем с осуждением, — какой в этом смысл?
— Дело, Ваша Честь, в том, что «существующая жизнь» должна существовать на момент заявления выгоды в Саре, то есть, завещание становится действенным, что, как известно, происходит в момент смерти завещателя. Старый барон умер в полночь 10 мая 2098 года. Зачатие произошло на следующий день, в 12:01, через минуту после полуночи. В момент смерти Берла никакой существующей жизни не было. Поэтому пункт первый завещания, содержащийся в Приложении А к завещанию Берла, включая завещание Сары, нарушает правило, запрещающее бессрочность, и, следовательно, является недействительным, а Сесил не является владельцем Сары. Я почти запыхался, когда дошел до конца.
Клатчетт вскочил, но Клоук жестом остановил его. — Адвокат, вы утверждаете, что Мэри-Луиза опоздала с зачатием на одну минуту до смерти Берла, следовательно, не было никакой «существующей жизни», следовательно, завещание было недействительным, следовательно, правнук Берла Гарри не должен был стать наследником, и поэтому поместье, включая Сару, не должно было передаваться из поколения в поколение вплоть до Сесила. Это так?
— Точно и красиво сказано, Ваша Честь.
Вероятно, самая искренняя (и, возможно, первая) похвала, которую юрист получил за всю свою карьеру в суде. Я уловил слабый проблеск улыбки.
Вредный адвокат ничего не упустил. Мерфри взял слово. — Ваша Честь, это абсурд. Мы говорим об одной минуте - шестидесяти секундах. Позволим ли мы одному бесконечно малому фрагменту времени разрушить цепь титулов, которая существует уже сто лет? Смешно!
Клоук вздохнул. — Говоря гипотетически, если пункт первый акта дарения недействителен, то кому принадлежит Сара?
— Я скромно поднял глаза. — Ответ кроется в завещании, Ваша Честь. Если первый пункт не действует, мы остаемся с пунктом вторым, который предусматривает, что все остальное имущество переходит к моему предку, Баскому Монкрифу, а затем, по законам происхождения, ко мне. Я владею всеми предметами, перечисленными в Приложении А, включая Сару.
Клатчетт бросил на меня горький взгляд. — Вы невероятны!
— Чистая фантазия! — выкрикнул Мерфри. (Но я видел, что он обеспокоен).
— Господа, — сурово сказал судья, — хватит об этом. Я полагаю, обеим сторонам нужно отдохнуть? Хорошо, я сообщу вам свое решение сегодня после полудня. Свидетель может уйти. Перерыв до половины второго. Он встал и, покачав головой, прошел в свои покои.
Когда зал суда очистился, Клатчетт и Мерфри встали и подошли к моему столу. Клатчетт попытался улыбнуться, но ему удалось лишь исказить лицо. — Мы можем договориться?
Я поднял голову. — Что вы предлагаете? Джон-Клод и Мэри-Луиза с интересом наблюдали за происходящим.
Клатчетт застонал. — Я попытаюсь убедить Лорда Сесила, чтобы отдать вам один полный процент от имущества Сикстрис. Он старался выглядеть великодушным, но никогда не делал этого раньше, и выглядел он просто смешно.
Я рассмеялся. — Не беспокойтесь, Дейв. Сегодня днем Клоук собирается передать мне все.
— Билл, — спокойно сказал Клатчетт, — вы же знаете, что барон контролирует местную полицию и провинциальное народное ополчение.
— Верно, но сейчас он и его зуавы в Калифорнии снимают фильм.
— Он сейчас летит обратно, и ополчение последует за ним, как только он сможет организовать транспорт. Надеюсь, что мы что-нибудь придумаем.
Он и команда обвинения ушли, вероятно, на обед в Бар-Дел-О. У меня было очень сильное подозрение, что независимо от того, что мы с Клатчеттом решим, последнее слово останется за моим клиентом и Мэри-Луизой. Я начал собирать свои файлы.
— Обедаем, шеф? — спросил Касс.
— О, да. Конечно. Мэри-Луиза? Джон-Клод? Что выбираете?
— Ваш офис, Билл, — сказала Луиза. Мэри добавила, — возможно, господин Риверс может принести что-нибудь от Гаршмейера?
— Китайское? — спросил Джон. — С чаем со льдом, — сказал Клод.
— «Быстро учатся», — подумал я. — Касс? Но он уже ушел.
* * *
12. Решение
Итак, вернемся в мой кабинет, где мы сели за стол для совещаний и съели блюдо пу-пу, вонтонский суп, сковороду му-гу-гай и то, что я не мог назвать. Мой клиент и его подружки с удовольствием набросились на еду.
Мы быстро перешли к другим вопросам. — Что это за история с ополчением барона? — спросил Джон. Затем Клод: — Если судья найдет решение для нас, может ли Сесил использовать свою армию, чтобы отменить решение? Он такое важное лицо?
— В экстремальных обстоятельствах, — сказала Луиза, — мы думаем, что племянник Сесил вполне может попытаться силой свергнуть судью.— Поэтому, — сказала Мэри, — мы должны тщательно рассмотреть личную армию барона, его зуавов, это - около одной тысячи мужчин и женщин.
— Армия - пестрая компания, — продолжала Луиза, — в ярко-красных мешковатых брюках, ярко-синих куртках, белых гетрах и черных тюрбанах, совсем как в старых французско-алжирских армиях. Барон, поэкспериментировав с различными мундирами, сам выбрал стиль зуава. И не без причины. Мэри рассмеялась. — Когда он носит обычные брюки, он не может наклониться, не порвав их. Но в штанах зуавов достаточно места, и поэтому он и его армия носят именно это.