Страница 73 из 75
Нита повернулась, чтобы посмотреть, на что он смотрит. В толпе возник небольшой переполох, когда через нее протиснулись Кувилин и Демаир.
Они подошли к Квельт, которая смотрела на них со слезами, внезапно выступившими на глазах.
— Дитя мое, — сказал Кувилин, — что ты делаешь? Ты понимаешь, что говоришь?
— Очень хорошо понимаю, — ответила Квельт.
Ее мать потянулась к Квельт и взяла ее за плечи.
— Квельт, милая, ты не можешь этого сделать. Разве ты себя не слышишь? Если ты сделаешь то, что планируешь, ты убьешь всех живых на планете!
— Да, их прежняя жизнь закончится, — произнесла Квельт. Слезы покатились по ее щекам.
— Мы счастливы! — сказал Кувилин в отчаянии. — Наша жизнь прекрасна! Почему ты хочешь прекратить все это?
Ните было больно видеть, как его гордое добродушное лицо вдруг стало таким испуганным, видеть, как легкая грациозная Демаир напряглась от ужаса. Она заметила, что Квельт это тоже причиняет боль.
И все вокруг, другие голоса тоже начали кричать.
— Нас устраивает наша жизнь!
— Из-за того, что у тебя есть сила, ты хочешь разрушить уклад, по которому живет целая планета?
— Как ты смеешь решать за нас, что нам всем делать!
— Кто-то должен решать! — голос Квельт возвысился над остальными — Потому что дальше так не может продолжаться! Вы только послушайте себя! Вы словно маленькие дети, которые не хотят ложиться спать днем, потому что боятся пропустить что-нибудь интересное! Но вы уже кое-что пропустили. Разве вы не слышали сейчас Одинокую Силу, которая для разнообразия решила говорить искренне? Она сказала вам все, как есть. Но вы никогда не хотели услышать правду. Вы никогда не прислушивались к окружающему миру. Ни один из нас не прислушивался! Мы были для этого слишком счастливы!
Шепот понемногу стал затихать.
— Разве вы не слышали, что мы балансируем на грани? — спросила Квельт. — Разве вы не слышите темноту мироздания, которая преследует наш мир извечно, как ночь, дожидаясь, пока кто-нибудь не взглянет вверх и не увидит ее? Наш собственный шепот заглушил эту величественную тишину. Мы все время разговариваем сами с собой, чтобы не слышать, что таит в себе тишина — это риск и это наш шанс…
— Это опасно!
— Да, это опасно! — ответила Квельт, поворачиваясь к тому, кто это сказал. — Сколько времени прошло с тех пор, как в нашем мире существовала опасность — реальная опасность? О, иногда случается несчастный случай, или мимолетная боль, или личное горе — но почему-то это не длится долго? Эти тела слишком привыкли к нашему миру, где все грани и острые углы стерты, и все безопасно. Мы живем и умираем, но все у нас прекрасно и замечательно. Но что с остальной Вселенной?
— И что дальше? — отчаянно вскричал чей-то голос. — Ты хочешь, чтобы наш мир вернулся к прежним временам, до того, как мы проснулись как разумный вид, где смерть ужасна, и целые народы умирают в ужасе и боли, и Одинокая Сила имеет власть? — И тут Кит закрыл руками лицо, вспомнив выражение лица Квельт, когда он рассказывал той о своем мире. — Ты хочешь…
— Я не хочу ни к чему возвращаться, — ответила Квельт. — Я хочу идти вперед. К тому, что нас ждет.
Тишина, которая возникла в этом огромном пространстве, была ужасающей.
— Мне страшно, — раздался чей-то дрожащий голос.
— И мне страшно! — сказал другой.
— И я тоже боюсь! — произнес еще один голос, а за ним еще один, а затем голоса слились в единый хор. — Страшно! Страшно! Мы боимся!
Рев поднялся до крика, крик до грохота, как во время землетрясения. Наконец Квельт громко закричала:
— И Я ТОЖЕ БОЮСЬ!
Постепенно воцарилась тишина.
— Но я все равно собираюсь это сделать, — продолжала Квельт. — Так что мы все вместе можем совершить этот скачок. Подумайте об этом! Так или иначе, мы все в конце концов умрем. Эта часть Выбора никогда не вызывала сомнений, мы все живем во Времени. Но теперь мы можем идти вперед и найти способ жить по-другому. Если мы потерпим неудачу, что плохого может случиться? Мы все однажды погрузимся во тьму. Но даже там мы будем вместе. И даже во тьме есть Единая!
При этих словах Одинокая отвернулась, и Ните показалось, что она слышит скрежет зубов.
— И если все получится, — говорила Квельт, — мы будем вместе и продолжим…
Она покачала головой.
— Для этого нет подходящих слов. И не думаю, что их возможно подобрать. Но каждый из вас когда-нибудь задавался вопросом "что-то еще должно произойти. Что же это будет?" Вот оно! Это то, что должно случиться! Так приступим же!
Рев снова возрос, затем медленно стих до бормотания. Ни выкриков одобрения, ни согласия. Зато явственно ощущался страх собравшихся. Но Нита почувствовала перемену настроения, и взглянув на Кита, поняла, что он тоже это понял это.
Это происходит, подумала Нита в немом изумлении. И вот по какой причине, помимо отдыха, Существующие Силы направили нас сюда. Если бы они Сами лично рассказали Квельт, что должно произойти, она бы не поверила. Она должна была получить информацию от кого-то, кого знала лично, кого-то, кто ей нравился. От кого-то, с кем она на рассвете сидела на пляже и болтала о пустяках.
От нас…
Квельт ждала, пока наступит тишина. Все сильнее и сильнее, так, что даже виляющий хвостом Понч почувствовал это, нарастало молчаливое согласие. Это был один из тех моментов, которые могли продлиться час, день или месяц — в этом потустороннем сердце мира не существовало ощущения реального времени. Но наступило время, когда решение было принято, и когда это произошло, Квельт переместилась в центр, где стоял Друвах, и протянула руки.
Он передал ей Ядро Алаалу. Та несколько раз повернула его в руках, рассматривая, а затем обвела взглядом собравшихся.
— Единожды мы — волшебники — уже сделали Выбор в пользу нашего народа, — начала речь Квельт.
— Да, это так, — подтвердил Друвах.
— И Выбор может быть отменен, если так решат все волшебники, живущие на Алаалу, — продолжала Квельт.
— Так было заложено в первоначальную структуру Выбора, — ответил Друвах.
— Тогда пришло время отказаться от него, — сказала Квельт. — Ныне я единственная волшебница на Алаалу. Пусть наш народ теперь идет не только своим путем, но общей дорогой, которую проторяет Единая, до тех пор, пока мы не сможем ясно ее осознать.
Наступила полная тишина.
Нита и Кит ждали, что что-нибудь случится. Одинокая сила отвернулась от происходящего, хотя и не стала отдаляться.
Свет становился все более ярким. Сияние этого до невозможности ослепительного неба начало нарастать, сгущаясь в воздухе вокруг них, как низкое облако сгущается в туман у земли, но здесь этот туман был сиянием, которое размывало цвета, растворяло контуры и детали предметов по мере нарастания. Нита посмотрела на свои руки и подумала, не стоит ли ей начать паниковать, ведь они тоже начали растворяться в свете…
Понч обнюхал Кита и вложил ему поводок в руку.
Нам лучше убраться отсюда!
— Мне кажется, это хорошая идея! — ответил Кит. Он схватил Ниту за руку. Перед тем, как переместиться, она оглянулась и заметила лишь мимолетный взгляд в свою сторону, когда Квельт обняла мать и отца, и уткнулась лицом в плечо матери. Но она улыбалась.
Улыбка медленно появилась и на лице Кувилина, а затем и Демаир, они оба смотрели вверх на свет, пребывающий в мире Ядра Алаалу и преобразовывающийся в то, что они давно ожидали, но отрицали до этого момента…
Нита поспешно направилась к Киту и Пончу, чтобы переместиться вместе с ними.
Понч переместил их высоко над планетой, которую было видно из космоса. Защитное заклинание, имплантированное Китом в поводок Понча как раз на такие случаи, мгновенно сработало, защищая их от холода и вакуума. Здесь был воздух, что очень важно, но на мгновение Нита просто забыла, как нужно дышать.
Под ними всю поверхность планеты пронизывали разряды молний. От облака к облаку, от облака к земле, молнии потрескивали на дневной стороне планеты, их массивные разряды были хорошо видны, а на ночной стороне облака мерцали, как наэлектризованное молоко. Полярные сияния потрескивали и сияли на полюсах, а также вдоль линий магнитного поля. По всей планете Алаалу горизонт вспыхивал синими и красными всполохами молний и извивающихся ионных протуберанцев.