Йенгангер не дышит

Та статуя, что была ближе ко мне, оказалась высоким широкоплечим мужчиной в одежде моряка. Одной рукой он держал меч, другую протянул в сторону. Если судить по телосложению, в его венах текла кровь исключительно северных людей. Черты лица прямые, грубоватые, но при этом наделены какой-то диковатой красотой. Стянутые за спиной в хвост волосы, борода, как принято носить у северных моряков. Нахмуренные брови, сжатые губы, а взгляд… всего лишь статуя, а ощущение, что пытается вывернуть душу наизнанку. Я взглянул на вторую статую и понял, что рука мужчины на самом деле протянута к ней, а не просто отставлена в сторону. Но эта вторая…

Я подошёл ближе, но прикоснуться не решился, будто передо мной творение бога. Кто создал тебя, прекрасная? Высокая женщина в длинном просторном платье с накидкой на плечах. Вырезавший её мастер даже сумел повторить узор-оберег на рукавах – ванханенский вытянутый ромб, чередующийся с зигзагами. Не хрупкая, как хульдеэльфе из детских снов, а настоящая богиня из огня и снега. Жаль, что каменная. Лицо – изумительно правильный овал, черты лица крупные, но ни капли её не портят. Высокий лоб, широкая лента опять же с узором-оберегом придерживает заплетённые в косу волосы. Высокие скулы и аккуратный подбородок. На губах можно даже заметить едва наметившуюся улыбку. Взгляд… взгляд такой же, как у статуи рядом, но чувствуется в нём что-то ещё. Будто может она видеть не только внешнее, но и внутреннее. Вот уж загадка, настолько талантлив был скульптор, или же та, что покоится в этом склепе, была столь необычной женщиной? Одну руку она уверенно протягивала к мужчине, вторая лежала на загривке большого волка.

Я замер. Волк был не из камня. Живой зверь внимательно смотрел на меня. Но двигаться и не пытался. Зверь, на которого не действуют чары? Или хранитель этого места? Час от часу не легче…

Мой взгляд скользнул по двери за спиной статуи: ванханенская рунная вязь. Символы сливались в имя – Сигрид. Волк тихо, но настойчиво зарычал. Я сделал шаг назад.

– Не переживай, не трону твою хозяйку.

Зверь замолчал, словно поняв сказанное, и посмотрел на статую. Холодные недвижимые губы будто ответили ему улыбкой. У меня вдруг появилась смутная догадка.

Скрёмты, спасибо всем богам, не умеют принимать облик животных или чей-либо еще, кроме того, что был у них перед смертью. Поэтому я смело направился к склепу мужчины. Так и есть – на двери было написано второе имя – Сирген.

Ещё раз посмотрев на них обоих, я понял, что похожи они не только взглядами. Телосложение, черты и выражения лиц… Родственники? Ладно, это можно легко выяснить. Я уверенно шагнул вперёд, поднимая руку, чтобы призвать разрушительные силы.

– Стой! – хриплый знакомый голос.

Не обратив на него внимания, я уже направил руку на дверь, чувствуя, как воздух резко стал гуще прежнего, а дверь начала обволакивать смолянистая тьма.

– Стой! – на этот раз в крике уже не было приказа. Почти просьба, рожденная ненавистью и безысходностью. И снова тот же взгляд в спину, словно выжигающий безумным огнём.

Я молчал, внутри тьмы уже как живые начали вспыхивать пурпурные и серебристые искорки.

– Дух, ставший скрёмтом, клянёшься ли ты бессмертником и камнями севера, что не причинишь мне вреда? Если я получу клятву, твоя телесная оболочка останется целой.

Поклясться бессмертником – уберечь после смерти собственный покой и покой близких людей. Камни севера – то, на чём все ванханенцы дают нерушимые клятвы. Считается, что они были принесены морским владыкой Гунфридром в древние времена.

В ответ – тишина. Он не знает, можно ли мне доверять. Но пока я не услышу клятвы, не обернусь и не отзову чары назад.

– Что тебе моя клятва?

Прозвучало устало, хотя можно было расслышать клокочущую в голосе ненависть.

– Это моё дело.

Тьма на мгновение замерла, но по моему велению снова принялась уничтожать дверь.

За спиной прошелестел вздох – испуганный и безнадёжный. Если исчезнет тело, то скрёмт не сумеет никогда обрести покой.

– Клянусь, – голос неожиданно стал уверенным и спокойным. – Клянусь бессмертником и камнями севера, что не трону тебя, Оларс Глёмт. Теперь за тобой слово Посредника.

Однако он прекрасно понимает, с кем имеет дело. И знает, что честью ни один Посредник разбрасываться не будет. Слишком многие за это поплатились собственной головой.

– Твоё тело останется целым. Я его не трону.

Тьма начала таять, пока вовсе не исчезла.

– Слово Посредника.

На мгновение повисла напряжённая тишина. Я начал медленно оборачиваться. Но тут же был сбит с ног оглушающим ударом.

Глава 5. Сирген и Сигрид

– Уло! Нет! – тут же раздался хрипловатый крик.

Спустя миг я понял, что лежу на земле, придавленный весом огромного волка. Ещё недавно он сидел возле воплощённой в камне Сигрид.

– Уло, оставь его, – уже спокойно, но твёрдо повторил скрёмт.

Жёлтые глаза внимательно изучали меня, оскал совсем не походил на дружелюбную улыбку. Шевелиться не стоило, я молча смотрел на волка. Страх и паника исчезли, хранитель рода не станет причинять вред без веской причины. Будто почувствовав, что я не боюсь, волк недовольно заворчал, отпустил меня и отошёл в сторону.

Я сел на земле, глядя на приблизившегося скрёмта. Очень похож на статую. Точнее, статуя на него. Только лицо будто скрыто серой тенью.

Он протянул мне руку:

– Уло не любит чужаков.

Я размышлял лишь миг, отказываться от помощи не стоит. Клятву нарушать он не станет, а хранитель рода меня не тронет. В том, что волк не простой зверь, сомнений уже не было. Предательство всегда оборачивается против нарушившего данное слово.

Рука скрёмта оказалась на удивление крепкой.

– Уло – хранитель рода?

Лишнее уточнение не помешает.

– Да.

Серые глаза неотрывно смотрели, изучали моё лицо. Было видно – пытается понять, какие я преследую цели. Тишина начинала затягиваться, но, если взял паузу, – держи. Масса вопросов, которые нужно задать отступила на второй план. Спрошу позже. Разглядывая его, я отметил несколько странных особенностей. На скрёмте была та же одежда моряка, что и на статуе, но только сейчас cтало ясно, что такую давно не носят.Накидки предпочитают поярче, пряжки на поясах повычурнее, а винтовой браслет воина и вовсе не надевают.

Первым нарушил молчание скрёмт:

– Идём в замок. Скоро наступит утро.

Ничего не оставалось, как следовать за ним. Раз приглашает в своё жилище, значит готов говорить. Я бросил мельком взгляд на возвышавшуюся чёрную громаду башен и стен. Неприветливое место. Но кто знает, возможно, раньше тут всё было иным?

Волк трусил рядом со скрёмтом, порой оборачиваясь на меня и сверкая жёлтыми глазами. Он явно показывал: ты – чужак, я тебе не верю. Эх, волче, мало кто йенгангеров любит.

Стоило только Сиргену подойти ближе к замку, как исчез морок, открыв взору массивные двери. Они сами распахнулись перед ним, будто почуяли приближение хозяина. Уло обогнал скрёмта и вбежал внутрь первым.

– Будь гостем, Глёмт, – глухо произнёс Сирген. – Хотя давно замок Бессмертника не принимал их.

Да уж. Если всех гостей сбрасывать в пропасть, то неудивительно.

Даже если скрёмт и заметил искривившую губы усмешку, то не подал виду.

– Ты убил Ярни?

– Да.

Прямой, но немногословный.

– Зачем?

– Узнаешь.

Широкий просторный зал замка, потолка не видно, словно специально строили так, чтобы, подняв голову, ничего нельзя было разглядеть. С какой целью – непонятно. Не зря говорили, что ранее в Ванханене жило много потомков древней расы. Вот и строили себе дома не так, как обычные люди. На стенах удивительная роспись. Вероятно, приглашали искусных южных мастеров.

Нужно было следовать за Сиргеном, но я остановился, не в силах оторвать взгляда от невероятных рисунков. Вот здесь мощные корабли с высоко поднятыми носами – каждый с головой линорма; здесь – шумные торги северян: ванханенцы и чудаковатые лаайге – народ шаманов и погонщиков оленей, которые предпочитали не покидать своих родных мест. Лаайге невысокие, но крепкие и жилистые люди. У них необычный узкий разрез глаз, резко выделяющий их среди моих соотечественников. Высокие скулы, широкие лбы, мелкие, но правильные черты лица. Одеты в меха и кожу, причудливые головные уборы расшиты деревянными бусинами и бляшками. А здесь…