Страница 6 из 7
– И что ты на меня так вылупился? – устало спросил я, всё ещё не веря в своё возвращение.
– Ты бы себя со стороны видел. То дёргался весь, зубами скрипел, а потом, вообще, забился в судорогах, словно припадочный. Я думал, что помрёшь. Испугался за тебя.
– Туда придётся пешком идти. Кто-то, или что-то запросто перехватывает мой разум в теле животного.
– А не получится так, что он перехватит наш разум в наших телах, когда мы туда сунемся?
– Нет. Помнишь, я объяснял тебе, почему не могу перехватить управление человеком?
– Это то, что животное живёт инстинктами и условными рефлексами, а у человека есть разум и воля? Помню. Но, ведь, это что-то тебя в теле вороны попыталось захватить.
– Там был голый разум, не защищённый ни чем. И то, я сопротивлялся и, в конце концов, вырвался. Меня другое волнует.
– Что?
– То, что незаметно мы проникнуть на территорию не сможем. Нас почувствуют.
– Обрадовал.
– Сам в шоке. И что делать?
– Идти.
– Что-то страшно мне.
– Мне тоже.
Ага, ему тоже страшно. Он ещё не чувствовал то, что довелось мне. Тогда вообще бы ужаснулся и поседел. Мне, вот, до дрожи в коленях туда идти не хочется. Но, всё же, напарник прав. Хочешь, не хочешь, а идти надо.
Вот уже третий час они шли по улицам города. Вита терпеливо рядом перебирала своими маленькими ножками, не жалуясь на усталость. Правда, один раз они присели передохнуть возле старого, засыпанного разным хламом фонтана. Неподалёку, свернувшись тугими змеиными кольцами, отдыхала колония нано, совершенно не обращая внимания на двух людей, жующих бутерброды. Куда они направлялись и зачем, Ирка и сама не понимала. Просто шла, куда глаза глядят.
В принципе, если разобраться, селиться можно было где угодно. Вон, вокруг пустые дома. В каждый подвал заходи и живи, сколько душе угодно. Но они всё шли и шли по мёртвому городу. Четвёрка подчинённых, стоящая на перекрёстке, проводила их мёртвыми безжизненными взглядами. Странно, но именно эти, то ли люди, то ли мертвецы ходячие, вызывали в Ирке оторопь, смешанную со страхом. К роботам, оказалось, привыкнуть гораздо легче. Те же мамонты с закопченными раструбами огнемётов по бокам корпуса, хоть и внушали некоторое опасение, но, в целом, казались вполне естественными. Чего не скажешь о подчинённых. Человеческие тела, зачастую покрытые струпьями и незаживающими язвами, механические движения и мёртвый взгляд. Аж мурашки от омерзения по всему телу.
Дочка устала, и необходимо было где-то остановиться и основательно отдохнуть. Двухэтажное здание, небольшое и внушающее доверие, подвернулось как нельзя кстати. Они зашли в подъезд и разместились в квартире на первом этаже. Если не считать выбитых окон и толстого слоя пыли и грязи, квартирка была довольно уютной. Остатки ковра на полу, прогнивший диван с кудряшками пружин над ветхой обивкой, продавленные полуразвалившиеся кресла, шторы, когда-то, видимо, богатые, а сейчас свисающие грязными неопрятными тряпками с красивых, даже сейчас, гардин. Пожалуй, здесь можно попробовать устроиться надолго. Место хорошее, и река рядом.
Ирка решила расположиться в спальной . Комнатка не очень большая, с широкой, сравнительно хорошо сохранившейся кроватью. А готовить еду можно на кухне. Пока Вита собирала во дворе сухие ветки, девушка достала присоленное крысиное мясо, заранее замоченную гречку и хотела, было, распаковать котелок, когда взгляд её упал на кастрюлю, стоящую на шкафчике. Весёленькая такая, с цветочками. Если отмыть, в хозяйстве пригодится. По-любому приятнее готовить в ней, чем в закопчённом котелке. Надо бы с собой прихватить, когда дальше пойдут. Ирка бы и посуду взяла, что стоит в застеклённом буфете. Только как её таскать за собой? Хрупкая, хоть и изящная. А, вот, вилки и ложки взять стоит. Как и чайник. Несмотря на столько лет, блестящий, отсвечивающий на солнце своим никелированным боком даже сквозь слой пыли.
Прибежала Вита с охапкой хвороста, вывалила всё это у дверей и опять умчалась. И чего она такая оживлённая? Ирка выглянула в окно. Вот в чём дело! По кустам вместе с дочерью с деловитым видом шарилась мурка. Не та, конечно, сгоревшая, другая. Но так же покорно подставляла свой капот под сухие ветки, сама находила новые и показывала девочке. Вот, как она это делает? Как боевой грозный робот подпадает под обаяние маленького девятилетнего ребёнка? Непонятно. За полгода она уже как-то привыкла к этому и не боялась выпускать дочку на улицу. Знала, что в этом, кишащем роботами городе, всегда есть, кому присмотреть за дочерью и защитить её.
Костёр развела прямо на плите. Рассказывали, что раньше там горел газ, и можно было готовить пищу без дров. Вообще, до Роя жизнь была проще. Вон, как раньше в комфорте жили. Квартиры обставляли, на мягком спали, с красивого ели. Благодать. И не надо было бояться, что придёт какой-нибудь мародёр и будет по-хозяйски в твоих вещах копаться, а ты в это время за окном в кустах сирени будешь сидеть, трястись от страха и бояться пошевелиться. Последнее происшествие опять вспомнилось со всеми подробностями, и Ирка передёрнула плечами.
Воды мало. Нужно к реке идти. На готовку хватит, конечно, а, вот, на будущее не остаётся. Убедившись, что вода закипела и крысятина варится, она достала из торбы брезентовое ведро и вышла на улицу. Мурка, увидев Ирку, моментально пришла в боевое положение и стала наводить на неё ствол пулемёта. Вита рассерженно шлёпнула ладошкой по железному боку, и грозный боевой робот виновато потупился.
– Ты, что, не видишь, что это моя мама! – пропищала дочка, уперев свои ручки в бока.
Выглядела она, конечно, больше комично, нежели строго, но мурку проняло. Тихонько, пятясь задом, она попыталась сделаться как можно незаметнее под развесистым кустом лещины.
– Хватит робота мордовать, – заступилась за машину Ирка. – Пошли за водой.
– К речке? – полыхнули восторгом детские синие глаза.
– К речке.
– Урааа!
– Стой, ненормальная, – засмеялась девушка. – Маму подожди. Кто её охранять будет? Тут машин на каждом шагу, словно нано в колонии.
– А тебя мурка охранять будет. Правда, мурка?
МР-26 обречённо прожужжал сервоприводами, выбираясь из кустов.
– Вот видишь, мама! Мурка тебя в обиду не даст.
– Ты к воде близко не подходи!
– Не волнуйся за меня. Я аккуратно.
Со стороны общежития решили не соваться. Хоть и понимали, что, если меня перехватили здесь, то могут перехватить и в любом другом месте, но заходить с другой стороны было как-то поспокойнее. Обогнули профессорские коттеджи, прошлись вдоль, на удивление целого, хоть и основательно подгнившего, низенького штакетника и подошли к первому учебному корпусу. И сразу в голове почувствовались неприятные ощущения. Словно залез кто-то наглый и щупает мозг своими липкими пальцами. Олаф побледнел и стал озираться по сторонам. Ага. И его проняло. А мне не верил. Ну, может, и верил, но не настолько.
Хотя, положа руку на сердце, я ему посочувствовал. Всё-таки, у него нет опыта перемещения разума, поэтому блок ставить он не умеет. Как-то не подумал о том, что нужно было его этому научить. А, ведь, знал, куда идём. Придётся потерпеть напарнику. Правда, борьба с чужим разумом будет отнимать у него много сил, но тут уж ничего не поделаешь.
Через окно первого этажа забрались в корпус и сразу нырнули в ближайшую аудиторию. Олаф привалился спиной к стене, и устало закрыл глаза, массируя себе затылок.
– Что за ерунда творится? – простонал он.
– Нас пытаются взять под контроль.
– Не думал, что это так неприятно.
– Ну, да, приятного мало. Но придётся потерпеть. Старайся думать о чём-нибудь отвлечённом.
Шум за окном ничего хорошего не предвещал. Мы, не сговариваясь, бросились к окну. Мимо учебного корпуса проезжал гоша. Я о таком только слышал. Боевой робот ГШ-1, ещё первого поколения, когда их ещё люди собирали, созданный для доставки пехоты к полю боя и поддержки её в бою, гремел своими старомодными стальными гусеницами по выщербленному асфальту, рыская вокруг курсовым пулемётом. А пулемёт солидный такой, четырнадцать с половиной миллиметров калибром. Это не двенадцатый калибр, что на последних поколениях стоят. Он и стенку по кирпичам разберёт.