Альв

— Надо было еще подумать, — "смущенно" улыбнулась в ответ девушка. — Вечно я куда-то спешу!

Но это она только так говорила. На самом деле, Альв была невероятно точна во всем, что делает. Иногда быстра, но никогда не поспешна.

— Яков, вы говорили, у вас тут есть конюшни…

Она все время балансировала на грани: то называла его по имени, но на "вы", то величала господином Свевом.

— Конюшни содержит мой арендатор, — объяснил Яков. — Но, если вы хотите покататься верхом, думаю, это не составит проблемы.

— Серьезно? — подняла она бровь. — Это возможно?

— Да, — кивнул он. — И я даже знаю во что вас по такому случаю одеть.

— Меня не надо одевать, господин Свев, я сама одеваюсь, — улыбнулась Альв.

— И раздеваюсь, — добавила через мгновение с милой улыбкой.

— Вы меня поняли, — остановил ее Яков. — Хотите прогуляться по окрестностям верхом?

— Я уже сказала, что хочу.

— Тогда, пойдемте найдем вам подходящую одежду.

Вариантов, на самом деле, было несколько. Точнее — два. Первый — "девичья светелка" Труты, где хранились все ее "детские" вещи. Двенадцать лет назад, когда ей было пятнадцать, своими размерами сестра Якова мало чем отличалась от Альв. Разве что грудь поменьше, да бедра поуже, но попробовать стоило. За одеждой и обувью продолжали следить все эти годы, потому что так хотела Трута, ну а Якову это большого труда не стоило. Это ведь не он стирал и проветривал одежду, смазывал салом и ваксил кожаные сапоги для верховой езды. Однако куда реалистичнее выглядел второй вариант. В прошлом году в Свевской заимке гостил двоюродный брат Якова с семьей. А тут, как на зло, случилась война, Андрея вызвали в часть, как, впрочем, и Якова, и Свевы Ниенские, — как их было принято называть в семье — отъехали второпях, словно, эвакуировались, оставив в доме половину своих вещей. Среди прочего остался и костюм наездницы, принадлежавший старшей дочери Андрея — шестнадцатилетней Екатерине. Ну, остался — это мягко сказано, точнее, был забыт и брошен там, где Катя переодевалась в день отъезда. Вот этот костюм — в связи со сходством комплекции двух фемин — должен был подойти Альв, как родной. Он ей и подошел. Однако и здесь не обошлось без недоразумений.

— Разве женщинам прилично надевать мужские штаны? — подняла в удивлении брови Альв.

— Не знаю, как у вас, — усмехнулся Яков, давно ожидавший чего-нибудь в этом роде, — а у нас женщины носят все, что им нравится.

"Или не носят ничего", — добавил он мысленно, пытаясь угадать, как Альв будет выглядеть в костюме для верховой езды и без него.

— Ладно, раз вы настаиваете…

— Я не настаиваю, — возразил Яков, — но боюсь, в этом платье вам будет неудобно ехать верхом. К тому же у нас нет женских седел для езды амазонкой.

— То есть, и ехать мне придется, сидя по-мужски? — "почти ужас", но скорее всего, Альв просто над ним потешается.

— Выбор за вами, — пожал плечами Яков. — В конце концов, мы можем проехаться по окрестностям в локомобиле…

— Нет уж! — сказала, как отрезала. — Решили верхом, значит верхом. Оставьте меня, Яков, я попробую все это на себя надеть.

Переодевание заняло гораздо больше времени, чем можно было предположить. Но результат превзошел любые ожидания. В свитере с высоким воротом, теплом казакине[4] и брюках-галифе, в сапогах до колен и тирольской велюровой шляпе выглядела Альв истинной амазонкой. Ей бы еще лук в руки, получилась бы Себерская Диана-Охотница. Впрочем, у себерцев уже была одна такая — звалась Деваной[5]. И еще, увидев ее в брюках, Яков узнал, что у Альв на удивление длинные ноги. Соразмерные росту, но притом длинные, прямые, и да — красивые!

— Хорошо выглядите, — заметил он вслух нейтральным тоном. — Вам идет быть амазонкой.

— Возможно, — задумчиво кивнула Альв. — Впрочем, какая же амазонка без лука!

— Хотите лук? — прищурился Яков.

— А у вас есть?

— Есть!

Рядом со светелкой Труты располагалась его собственная детская комната. Зачем хранила свои вещи Трута, бог весть. Яков же, когда вошел во владение домом, все свое повыкидывал без всякой жалости. Оставил лишь те вещи, которые продолжали ему нравиться и теперь: ростовой тисовый лук, сделанный на заказ в Бретани, композитный нормандский лук, ничем, собственно, не отличавшийся от новгородского пехотного — их все еще делали в Пскове и Новгороде в качестве спортивных или охотничьих, и несколько составных кавалерийских луков — татарских и монгольских, полученных в подарок или купленных во время поездок в Золотую Орду и в Тартар.

— Боги! — воскликнула Альв, похоже, искренно восхищенная увиденным. — Ты что, стреляешь из лука?

— Сейчас редко, — ответил довольный произведенным эффектом Яков, — а раньше я очень любил и просто пострелять в цель, и поохотиться…

Он сделал вид, что не обратил внимания на то, как легко и непринужденно перешла Альв на "ты". Возможно, это была случайная оговорка, но, по правде сказать, Яков надеялся, что экспромт этот был подготовлен заранее. Такое тоже могло случиться и означать могло так много, что Яков боялся сглазить свою удачу, если конечно она у него была.

— А мне можно?

— Можно, — улыбнулся Яков. — Но, вероятно, все-таки не из нормандского лука!

И то сказать, в Альв всего роста три вершка[6], а лук Якова был ему под стать — два аршина и девять вершков.

— Мне кажется, этот вполне подойдет! — Альв взяла со стойки татарский лук для стрельбы из седла, взвесила в руке и повернулась к Якову:

— А тетива к нему у тебя есть?

"У тебя!" — отметил Яков, но вслух сказал другое:

— Есть. Хочешь сначала пострелять, а верховую прогулку оставить на потом?

— Ну, я не собираюсь стрелять до вечера! — чуть улыбнулась Альв. — Стрелы, я так понимаю, у тебя тоже имеются?

"В третий раз… Что ж, ты сама решила, Альв!"

— Стрелы у меня тоже есть, — и Яков направился к сундуку, в котором хранились стрелы и тетивы для всех его луков.

Пока он возился с сундуком, разыскивая тетиву для короткого составного лука и другую — для своего норманнского, Альв с интересом рассматривала противоположную стену, на которой были вывешены несколько франкских шпаг и небольшая коллекция кинжалов. Потом, когда Яков нашел тетивы для луков и бросил беглый взгляд на гостью, он увидел нечто весьма любопытное, хотя и ожидаемое, если говорить начистоту. Проведя пальцами по клинку саксонского квилона[7], Альв вынула его из креплений и, нахмурившись, словно вспомнила что-то неприятное, переложила кинжал в левую руку. Оружие было, пожалуй, великовато для нее, но держала она его правильно и без напряжения. Сильная, умелая рука — так говорят о такого рода впечатлениях.

— Приходилось держать в руке? — спросил Яков, еще не решивший окончательно, переходить ли ему с Альв на "ты", или нет.

— Не помню, — с очевидным сожалением призналась Альв. — Но в руке лежит хорошо, и я вроде бы, знаю, что и как должна делать. Так, так и так! Что скажешь?

Все три движения были выполнены безукоризненно. Яков в свое время много и со вкусом занимался фехтованием. Но это было обычное спортивное фехтование на шпагах и рапирах. Однако позже, в офицерском училище, ему повезло познакомиться с маэстро Спаланцани, который обучал будущих офицеров ножевому бою. Кинжалы, ножи и прочее холодное оружие, которое могло оказаться в руках у военного человека — кавалерийская сабля, например, артиллерийский палаш или простой топор, — все это было предметом тщательного изучения. И вот тогда Яков впервые увидел правильные удары атакующего или парирующего кинжала, лежащего в левой руке.

— Ты явно умеешь биться на кинжалах, — сказал он вслух, разом решив две мешавшие ему проблемы. — И ты очень хороша в этом деле.

4

В русской моде XIX — начала XX веков казакин — верхняя распашная одежда, вид короткого кафтана с широкой баской, невысоким стоячим прямым воротником и мелкими сборками у талии (сзади), застёгиваемый на крючки. Плотно облегал верхнюю часть корпуса. Шился из сукна. Мог быть как мужской, так и женской одеждой, мог быть как тёплым, так и холодным.

5

Девона — славянский аналог Артемиды или Дианы.

6

Если рост человека указан в вершках, то, по умолчанию, счёт ведется от двух аршин (аршин — 72.15 см), т. е., Альв имеет рост 156 см, а рост Якова, соответственно, 182 см.

7

Квилон — средневековый кинжал в виде уменьшенной копии рыцарского меча.