Страница 19 из 31
— В чем проблема? Это должно быть очевидно.
— Э-э... — махнул он рукой, чтобы я уточнил.
— Он не гей. Он просто запутался. И он не должен был целовать меня.
Майк стоял и моргал, глядя на меня.
— Ты шутишь. Просто скажи мне, что ты решил вывести меня из себя и что ты не оттолкнул его или совершил глупость что-то в этом роде.
— Ты не поймешь, — сказал я, уходя.
— О боже. О, боже мой! — застонал Майк. — Скажи мне, что это не так!
— Я же говорил, что ты не поймешь.
— Прости, но мне нужно, чтобы ты вернулся и повторил все это в мое здоровое ухо. Потому что мне показалось, что ты говорил, что парень, в которого ты влюбился, целовал тебя целую вечность, и ты оттолкнул его, но это не может быть правдой, потому что ты не тупица.
— Я действительно так сказал.
— Тогда я передумал. Ты действительно тупица.
— Майк, дай мне передохнуть…
— Дать тебе передохнуть? Какого хрена, чувак? Что с тобой?
— Я не знаю, — слишком возбужденный, чтобы стоять и спорить, я начал расхаживать. — Он не понимает, что делает.
— Да ни хрена! Он все понимает!
— Рид все еще пытается выяснить, кто он, и все, что я делаю, только еще больше запутывает его.
— Ох, точно. Ты хочешь его. Он хочет тебя. Это никогда не произойдет, — Майк хлопнул себя по лбу. — Подожди, нет, все не так.
— Ты должен поставить себя на мое место.
— Взглянуть со стороны: «Я — гребаный придурок»?
— Я, вроде как, воспользовался выгодой его положения.
— Пожалуйста, напомни мне, как ты воспользовался выгодой, когда он поцеловал тебя.
— Ты забыл, что у него была серьезная черепно-мозговая травма?
— Э-э, нет. Я был там.
— Тогда бы точно знал, как это может изменить человека.
— А что, если он сейчас именно такой, какой есть? — когда мой рот открылся и закрылся без ответа, Майк кивнул. — Да. Что тогда?
Я не собирался доставлять ему удовольствие быть хоть немного правым, поэтому проигнорировал его и продолжил идти.
— Знаешь, в чем, по-моему, твоя проблема? — спросил он.
— Нет, но у меня такое чувство, что ты мне расскажешь.
— Ты чертовски прав. Тебе страшно! — его брови приподнялись. — Да, ты правильно меня понял. Ты боишься, что в любой день он проснется — я имею в виду фигурально — и вспомнит, что он должен быть по запястье в вагине.
— Майк... Господи!
— Может, это и глупо, но я просто говорю то, в чем ты боишься себе признаться. Ты знаешь, что я прав.
— Ты можешь отвязаться?
«Оставь меня в покое заниматься сомоедством в одиночестве».
— Я сейчас в ударе, так что нет, и я скажу тебе почему, — юмор исчез из его глаз, когда он схватил меня за плечи, чтобы я повернулся к нему лицом. — Ты, мой друг, слишком строг к себе, — я закатил глаза и попытался вырваться, но его хватка была сильной. — Нет, нет, послушай. Это правда. Кажется, ты думаешь, что все в мире заслуживают счастья, кроме тебя. Но я знаю, что ты чувствуешь к этому парню. Я видел, что ты для него делаешь. Там нет ни грамма плохих намерений. Вероятно, он тоже ничего плохого тебе не сделает.
Я закрыл глаза. Боже, я ненавидел, когда он был прав. Я ненавидел себя за то, что был так осторожен с Ридом, что непреднамеренно все испортил.
— Перестань сопротивляться, дружище, — продолжил Майк, его тон был мягче, чем я когда-либо слышал. — Ты заботишься о парне. Черт, действуй. Не заставляй меня повторять дважды.
Когда я кивнул, улыбка медленно распространилась по его лицу.
— Да? Все хорошо? — спросил он.
— Все хорошо.
— Просто охренительно, — он хлопнул меня по плечу, и когда мы снова отправились в путь, то прошли мимо секции с женским бельем, и Майк резко остановился и издал низкий свист. — При-и-ивет, вот теперь можно и поговорить.
Вот так и закончилось время серьезных разговоров.
— Что ты собираешься делать? — спросил я.
— Теперь, когда я решил за тебя твою проблему — добро пожаловать — а теперь пора за покупками моей жене, — он повернул вешалку-стойку и, схватив пару комплектов воздушного кружевного белья, поднял их, показывая мне. — А ты как думаешь? Деб понравится белый или розовый?
— Это не то, чего она хочет.
— Откуда ты знаешь? Может она… — он снова посмотрел на них сверху вниз. — Она любит розовый цвет.
— Это подарок для тебя, а не для нее, — сказал я, выхватывая вешалки из его рук и вешая их обратно на стойку. — Подари ей день в спа-салоне. Она будет благодарна тебе за это.
Майк поджал губы, но потом кивнул.
— Да, хорошо. В любом случае, это не продержится долго, — затем он зарычал, намекая, как разрывает белье в клочья.
— Я сделаю вид, что не слышал это, — сказал я, уходя к выходу, и он по пятам последовал за мной. По крайней мере, он позволил нашему предыдущему разговору закончиться, и за это я был ему благодарен.
— Эй, ты же не думаешь, что эти массажные кабинеты для женщин со счастливым концом, не так ли?
Я вздохнул.
— И где это ты собирался получить чертовски счастливый конец?
— Что? Я не говорю про себя, я говорю вообще, — затем он подтолкнул меня. — А что, может, ты знаешь один из таких?
— Господи, — пробормотал я. — Нет.
— Ха-ха, я пошутил. Я бы никогда так не поступил.
— Конечно, ты бы не стал.
— Я бы не стал. Но серьезно, я тоже не собираюсь устраивать своей жене подобный хеппи-энд, так что тебе лучше дать мне знать, если они с таким же бонусом.
— Верный путь к стереотипу.
— Это не стереотипы, это вполне закономерный вопрос.
— Ну, извини, что разочарую тебя, но я не знаю ни одного такого места.
— О, точно. Ты предпочитаешь, чтобы твой счастливый конец оставался в твоей голове, и я не имею в виду тот, что ниже пояса.
— Майк?
— Да?
— Заткнись.
— Эй, я говорю серьезно.
— Я буду в машине.
— Ой, да ладно, я просто отвечаю тебе той же монетой.
Когда я толкнул дверь выхода, я услышал, как он смеется и кричит:
— Олли! Эй, Олли, вернись. Клянусь, я никому не расскажу по поводу сыпи.
* * *
Удивительно, но я отпустил Майка домой целым и невредимым. После остановки в одном из спа-салонов в центре города для покупки подарочного сертификата для Деб, и чтобы убедиться в том, что сотрудники были профессионалами и не нанимали привлекательных мужчин, что могло разозлить Майка, — пришло время закругляться и отправиться домой, чтобы принять долгий и горячий душ.
Но я все еще был взбудоражен, мой разум боролся сам с собой. Разговор с Майком только показал мне, насколько я глуп. Потому что, когда дело дошло до этого, о чем я действительно волновался? Что Рид был не в состоянии четко мыслить?
Или потому, что я боялся, что он причинит мне боль?
«Динь — динь — динь. У нас есть победитель!»
Вот к чему все сводилось, не так ли? Я был напуган до смерти. И этот страх заставил меня оттолкнуть того, кого я действительно хотел.
Рида.
Господи, я был настолько глуп.
Отключив воду, я схватил полотенце и задумался, что делать. Позвонить Риду и извиниться? А он хочет, чтобы я это сделал? Или мне нужно было дать ему пространство?
Вытираясь, все еще неуверенный, но слишком возбужденный, чтобы сидеть на месте, я решил сделать одну вещь, которая всегда помогала очистить голову, но позже опять требовала душа, — я пошел на пробежку.
Заходящее солнце освещало редкие полосы облаков на небе розовым и оранжевым цветом, температура была достаточно мягкой, и мне сошло с рук то, что я забыл надеть куртку.
Чем дольше я бежал, тем яснее становилось, что я совершил большую ошибку с Ридом. Я должен был встать на колени, благодарить Бога или свою счастливую звезду за то, что они услышали мои заветные желания, но вместо этого я верил, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Я только надеялся, что еще не поздно все исправить.
Как оказалось, мне не пришлось стучать в дверь его родителей, потому что, когда я подбежал ближе, я увидел Рида, стоящего на краю озера, в руках у него была сумка с хлебом, он отламывал кусочки и бросал их кричащим уткам, которые, практически отталкивая друг друга, ныряли за едой.