Страница 24 из 64
– Не могу поверить, что мы обе оказались в городе в одно время, – сказала Белинда, меняя тему.
Эди тут же ухватилась за ее слова.
– Я тоже! Когда утром зашла на Беркли-стрит и тебя не оказалось дома, ожидала, что твой дворецкий скажет, что вы уже уехали в Кент.
– Да, у меня здесь была назначена встреча с клиентом. Открытый совсем недавно «Савой» уже стал излюбленным местом наших соотечественников, прибывающих из Америки. Но ты получила мое приглашение на чай, так что все вышло как нельзя лучше.
– У тебя все еще есть клиенты? – удивилась Эди. – Трабридж позволяет тебе заниматься этим бизнесом?
На этот раз удивилась Белинда:
– А почему нет?
Эди пожала плечами:
– О, я не знаю… Мужчинам обычно не нравится, когда их жены преуспевают в бизнесе.
– Он очень хорошо знает меня, чтобы пытаться что-то запретить, – со смехом проговорила Белинда. – Да и вряд ли ему это претит – ведь он и сам занимается коммерцией. С его стороны это было бы лицемерием.
Не многие мужья согласились бы с ней, но Эди не стала продолжать эту тему, а вместо этого вежливо улыбнулась, сделала глоток чаю и потянулась за кексом.
А Белинда между тем продолжала:
– Несмотря на замужество, я по-прежнему часто бываю в Лондоне даже в августе. А вот твой приезд для меня настоящий сюрприз!
Вполне возможно, со стороны так и выглядело, но, конечно, Эди не могла объяснить, что побудило ее приехать сюда.
– Ну почему?.. – рассеянно спросила она, поднося кусочек кекса к губам.
– Потому что вытащить тебя из Хайклифа летом все равно что оторвать моллюска от скалы.
Кекс внезапно застрял в горле, и Эди сделала несколько глотков чаю, но и это не помогло. Ничто не способно уничтожить ужасную реальность, которая ей внезапно открылась: как бы ни сложились отношения со Стюартом, ее дни в Хайклифе сочтены. Вскоре он перестанет быть ее домом. Она понимала это с того момента, как увидела мужа на перроне, но до этой минуты не осознавала до конца, что это действительно может произойти. Она представить не могла, как сказать «прощай» единственному месту на земле, где чувствовала себя дома!
«И вы сможете спокойно наблюдать, как все постепенно придет в упадок? Разрушите все, что восстанавливали с таким трудом?»
Слова Стюарта эхом звучали у нее в голове, и силы начали покидать ее. Она должна бросить Хайклиф. Стюарт никогда не позволит ей остаться хозяйкой, если… А почему? Потому что Хайклиф его дом и никогда больше не будет ее.
Не будет больше пикников на берегу Уоша, где они с Джоанной собирали моллюсков, или бродили по берегу во время отлива, или купались за скалами. А как они любили собирать орехи осенью или, усевшись зимними вечерами у камина, обсуждать, что надо сделать в саду по весне. А благотворительная деятельность в деревнях, которая приносила ей такое удовлетворение! Да что говорить – в ее жизни не будет больше цели.
– Господи, Эди, что с тобой? Ты бледная как смерть.
Голос Белинды оторвал ее от печальных размышлений, и она увидела, что подруга с сестрой с тревогой смотрят на нее.
– Эди! – Джоанна накрыла ладонью руку сестры. – Что случилось?
– Ничего, солнышко, – солгала она, заставив себя улыбнуться. – Должно быть, плохо позавтракала и от сладкого чая с кексом закружилась голова.
Казалось, слова сестры возымели свое действие: беспокойство исчезло с лица Джоанны, и она оставила ее руку.
– Ты ничего не ела за ленчем, это правда.
– Возьми сандвич, – предложила Белинда, но когда Эди протянула руку к блюду, слова Стюарта вновь зазвучали в голове: «Я хотел заполучить вас самым вероломным образом, послав к черту все эти сандвичи с огурцом».
Надо выкинуть все это из головы, сказала себе Эди. Она не хотела, чтобы с ней так поступили. И если жизнь в Хайклифе закончена, что ж, пусть это будет платой за то, чтобы такого никогда больше не случилось. Она готова.
Мир огромен: есть и другие места для жизни. Другой дом тоже можно превратить в свой. Эди поразмыслила, куда бы хотела отправиться по прошествии этих десяти дней, и с ужасом поняла, что ни одно другое место на земле не сможет стать ей домом.
Когда дело касалось женщин, Стюарт никогда не вел себя так, как зачастую ведут себя другие мужчины, то есть не планировал все наперед. Нет, не для него сочинение романтических писем, букеты цветов, подобранных так, дабы выразить определенные чувства. Не для него также долгие ухаживания, обмен взглядами, вздохи, тайное пожатие рук и продолжительные прогулки под присмотром чапероне[4]. Для него завоевание женщины никогда не превращалось в продуманную кампанию или тщательно просчитанную шахматную партию.
Но пока он ехал в кебе из «Савоя» в свой клуб, у него было время подумать, и он решил, что небольшой план по завоеванию Эди был бы не лишним.
Стюарт представлял себе эти десять дней в Хайклифе, которые проведет в обществе Эди, и думал, что предпочтительнее ни на минуту не оставлять ее без присмотра. В Хайклифе они будут вдвоем и смогут делиться воспоминаниями, но срок не такой уж большой, так что придется дорожить каждой минутой, дабы использовать ее в свою пользу. Глядя в окно кеба, он пытался определить, какой должна быть его стратегия, и чувствовал свою беспомощность.
Оглядываясь назад, он с некоторым огорчением должен был признать, что успех у прекрасного пола сделал его слишком дерзким и самонадеянным. Так было до того, как одна решительная девушка с зелеными глазами и холодным сердцем не уничтожила напрочь его высокое мнение о себе и своей привлекательности. Нет, опыт с другими женщинами не может пригодиться ему в отношениях с Эди: теперь он сомневался, что одного этого будет достаточно, чтобы выиграть пари. Для того чтобы соблазнить ее, придется применить какие-то другие свои качества – одной банальной тактики будет мало.
Экипаж резко притормозил, и Стюарт обнаружил, что даже не заметил, как они подъехали к зданию клуба «Уайтс». Морщась от боли, что случалось всегда, когда приходилось вставать после долгого сидения в карете или поезде, он вышел из кеба. Нога чертовски болела, и он подумал, что лучше бы прошел эту милю пешком, потому что такую боль не сможет унять даже пара стаканов бренди.
Расплатившись с извозчиком, он вошел в бар клуба и заказал выпивку. Повесив трость на ручку кресла, он сел, пристроив ногу на специальную скамеечку, для того и предназначенную, и, потягивая бренди, принялся размышлять, как дальше действовать.
Оглядев бар, он представил, что бы подумали его знакомые пэры, если бы знали о сложившейся ситуации. Некоторые, возможно, отнеслись бы с пониманием, но нашлись бы и такие, что поинтересовались бы, почему он прямо не войдет в спальню жены и не напомнит о супружеских обязанностях. Кто-то посоветовал игнорировать ее отказ и приступить к осуществлению своей цели, а именно – произвести на свет наследника. Другие скажут, что все это лишняя головная боль, и посоветуют завести любовницу, а заботы о герцогстве передать брату. По его мнению, ни одно из этих предложений не решило бы его проблему.
Возвращаясь домой, Стюарт все обдумывал ситуацию, понимая, что все изменилось. Увы, его ожидания не сбылись. Стремление превратить их с Эди фиктивный брак в реальный основывались на том, что она пережила свою историю с тем негодяем. Возможно, он был несколько самонадеян, хотя вряд ли это имело значение: холод в их отношениях оставался, он так его и не растопил и, может быть, не растопит никогда.
Эта мысль едва коснулась сознания Стюарта, и он постарался отделаться от нее. Обдумывать поражение бесполезно, да он и не намеревался. Вместо этого сосредоточился на задаче, которая стояла перед ним. У него есть десять дней, чтобы добиться ее поцелуя. Если это удастся, он получит время, чтобы ее завоевать…
Десять дней для поцелуя! Какой простой была бы такая задача, если бы речь шла не об Эди! Но с ней, казалось, легче взойти на Килиманджаро, чем получить поцелуй, – комплиментов, шампанского и прочих знаков внимания недостаточно… Хотя немного шампанского не помешает – возможно, это чуть-чуть усыпит ее бдительность, – но ему нужно разбудить ее страсть. Вопрос как…
4
Сопровождающий. От англ. chaperone.