Ад на Двоих

К часу дня союзники упёрлись в последний рубеж. Французы смогли захватить несколько окопов, но дальше их не пускали пулемёты. Несмотря на полдень, битва превратила это место в настоящий ад — невыносимый гул из всего подряд, дым и копоть заволокли небо, солдаты попросту теряли последние нервы и силы. Тем временем, патроны у пулемётчиков и не думали заканчиваться. Внезапно, наступление французов остановилось. Они всё ещё огрызались огнём, но далее не шли.

— Мы их прижали!

— Добиваем?!

— Нет! Самим бы уцелеть! Сидите и экономьте патроны! Кто командир отряда с тыловой линии?!

— Маттиас Баккер, герр капитан!

— Баккер, ко мне! — Маттиас пробился через солдат к командиру.

— Какие приказы, герр капитан?

— Сходи со своим отрядом во фланг, проверь что с этими ублюдками! Если получится их выдавить — дави, но без геройства!

— Есть, герр капитан! Отряд, за мной! — Маттиас прыгнул в окопы и двинулся на левый фланг.

Через пару минут он смог достичь позиции, с которой были видны небольшие и разрозненные отряды французов, укрывающиеся за руинами домов и в окопах. Их плотно прижимал пулемётный огонь и трудно было понять, где лежат живые солдаты, а где уже трупы.

— Укрыться и ждать команды! — Маттиас принялся осматривать позиции французов. Он переводил взгляд то от окопов к развалинам, то от развалин к небольшому доту и пытался оценить возможность атаки. Пока не увидел эту картину…

— ВПЕРЁД! ВПЕРЁД Я СКАЗАЛ! БЫСТРО, ЗА УКРЫТИЯ И ВПЕРЁД! — невысокий и пухлый офицер грозил револьвером укрывающимся бойцам — кому с винтовками, кому без. Несколько человек не выдержали, закричали и побежали вперёд, но тут же были сражены пулями. Оставшиеся солдаты лишь сильнее вжались в стену. Маттиас увидел, как солдат с разбитым лицом подскочил к командиру и что есть силы врезал ему в глаз.

— Это тебе за Жана, мудак! — кажется, в руке у него был осколок кирпича… Он нанёс ещё один удар и тут же раздался выстрел. Ещё, ещё один и солдат медленно завалился на спину…

— Эмиль! Нет! — какой-то раненый в несколько мест солдат вскочил и попытался навалиться на командира.

— Назад, урод! — командир, прикрывая раненый глаз, орал и стрелял во все стороны, пару раз задев солдата. Тот слегка развернулся и встал, еле держась на ногах и пошатываясь, готовясь упасть. Маттиас обомлел. Он тут же выскочил из своего укрытия и рванул туда.

— Клод! Клод, я здесь! — за ним тут же вылезли все остальные солдаты и с криком бросились в атаку. Обернувшись, на лицах французов застыло выражение удивления и испуга. Отряд германцев врезался в остатки небольшой группы англичан и французов и вступил в рукопашную.

Маттиас спрыгнул в окоп, куда упал Клод. Он запомнил это место. Это должно быть где-то тут. Точно тут. Он нёсся по траншее как сумасшедший, по пути отталкивая попадавшихся солдат. От неожиданности те не успевали сделать ничего, кроме как-либо отпрянуть в сторону, либо дать себя оттолкнуть. Тут же он напоролся на французского солдата, но не Клода. Завязалась рукопашная. После недолгих усилий, Маттиас смог вспороть грудь солдату. Посчитав винтовку со штыком слишком неудобной, он отсоединил штык, выбросил её и рванул дальше. Выйдя к бетонному доту, он увидел завязавшийся рукопашный бой между подходящими силами французов и осмелевшими германцами из передовых окопов. Внезапно, сзади его кто-то ударил по спине, отчего Маттиас полетел на землю. Он смог быстро вскочить и увидел перед собой его… Дюбуа. Они уставились друг на друга. Лицо Маттиаса в момент приобрело яростный вид, в то время как Дюбуа стоял удивлённый.

— Ты… Ты тут? — в момент он оскалился в зловещей улыбке — Тебе не жить… — он взвёл револьвер, но тут же из-за угла на него выскочил кто-то и повалил на землю.

— Клод!

— Что? — Клод оглянулся на Маттиаса — Маттиас! — Дюбуа резко оттолкнул Клода и выстрелил ему в спину.

— ТВОЮ МАТЬ! — Маттиас рванул к Дюбуа, но тот успел вскочить и подняться на ноги.

Маттиас ударом ноги выбил у него револьвер. Дюбуа бросил в него кусок грязи с земли, запачкав ему лицо и закрыв обзор. Как только Маттиас протёр лицо, он увидел бегущего на него Дюбуа с каким-то острым предметом — он не успел разобрать что это. Мозг сразу же подал сигнал на рывок в сторону. Оказавшись значительно сзади, Маттиас врезал Дюбуа по ноге, отчего тот осел на колено. С разворота он засадил своё оружие ему в ногу, отчего Маттиас чуть отпрянул. Завязался бой на кулаках. Маттиас первым вмазал в лицо Дюбуа.

— ТЕБЕ КОНЕЦ, ТВАРЬ! — пока тот оправлялся от удара, Маттиас нанёс ещё пару, разбив теперь ему и нос. Дюбуа заорал и бросился на Маттиаса, напрыгнув на него и повалив на землю. Сев на Маттиаса, Дюбуа со всех сил лупасить его, а когда заметил рядом лежащий мусор, то стал подключать и его. Маттиас чувствовал, что его руки больше не выдержат ударов всякого рода предметов и следующий придётся уже в лицо. Внезапно, послышался крик, и Дюбуа резко вздрогнул, подавшись чуть вперёд. Убрав блок, Маттиас увидел запрокинутую назад голову хрипящего Дюбуа и торчащий из его груди штык, с треском и чавканьем ползущий вверх по груди. Как только разрез достиг горла, штык резко дернулся вверх, разорвав Дюбуа горло и нижнюю челюсть и исчез. Он упал набок, дёргая ногой и телом. Над Маттиасом стоял Клод.

Маттиас моментально вскочил и схватил брата за плечи. Тот улыбался, из глаз его текли слёзы. Маттиас обнял его. Тут же он почувствовал, как Клод начинает медленно оседать.

— Клод? Клод, Клод, Клод! Что ты! Что с тобой?! — Клод лежал на руках Маттиаса.

— Так вот ты где, брат… — он всё ещё улыбался -…Я уж думал… Что нету тебя…

— Как нету?! Вот я! Вот! Не думай умирать, слышишь? Слышишь?! Не смей! Я же нашёл тебя! — Маттиас тряс Клода и постоянно нагибался ближе к нему, чтобы приобнять.

— И я тут… Прости… — Клод взял Маттиаса за руку — Глупо так подставиться… Уже в конце…

— Ну ты что… — Маттиас уже вовсю плакал -…Ты не можешь… Прошу…

— Ты же придёшь домой… Верно?..Дойди… Не забудь про меня… Ладно? — Маттиас слушал Клода и всхлипывал. Он улыбнулся, закрыл глаза… Всё… Маттиас сидел так около минуты. Следующее, что он почувствовал — гнев. Он потянулся за штыком, подсел к телу Дюбуа… Он опомнился, когда его ударили по лицу и скрутили руки. Перед ним был труп Клода, рядом — изуродованный штыком, который у него только что вырвали, труп Дюбуа. Его скрутили, и повели куда-то в тыл, к французам…

========== Глава IX - Нулёвой фронт. Финал. ==========

Через пару дней Маттиас узнал о прорыве обороны. Это было поражение. Германская армия трещала по швам, ровно как и её фронты. После окончательного занятия плацдарма, за ним и остальными пленными пригнали грузовик и отвезли в лагерь военнопленных. Заключенные радовались, что они живы, но только не Маттиас. Он хотел умереть…

…Конец войны он застал в самом лагере. Все пленные были в тот день гораздо печальнее обычного. Никто не знал, что будет с ними, их страной, их имуществом. Никто из них не знал условий мира. Вскоре, их отпустили. Маттиас узнал, что за время пребывания в лагере, его мать умерла, а домом завладел какой-то предприниматель. Он кое-как вернулся в Германию и едва смог заселиться в свой же дом — документы он потерял…где-то…и ему пришлось доказывать свою личность всеми возможными способами. Последующие года он перебивался разной работой, для него каждый день был как день сурка — он не помнил ничего, что было вчера или позавчера. Так жизнь и шла.

Германию раздирал кризис. Денег не хватало ни на что, люди очередями выстраивались в магазины с огромными пачками купюр. Казалось, на них они могут купить целый такой магазин, но выходили они оттуда практически с пустыми руками. Люди голодали, работы не было. Через несколько лет такой мучительной жизни, к власти по указанию президента Гинденбурга пришёл Адольф Гитлер. В стране закрепилась диктатура и власть национал-социалистов. Поначалу, Маттиас был рад хоть каким-то изменениям, но узнав подробнее о планах правящей партии, он резко изменил своё мнение. У него не было ничего: ни семьи, ни брата, теперь и страна предала его. Вскоре он узнал, что есть небольшие группы, в которых выступают против идей национал-социализма и стараются как-то противостоять правительству. Не задумываясь, Маттиас присоединился туда. Наконец-то, у него появились хоть какие-то друзья, которые разделяли с ним его горечь… Но всему приходит конец…