Предел равновесия

— О чем, — удивился избранный, подтаскивая очередную жертву.

— Не делать то что ты задумал, этот мир может не пережить последствий твоего решения.

— Мия пожалуйста, оставь эти слова при себе, — ласково улыбнулся Тарик, освобождая от крови очередную жертву и дополняя чашу новой порцией крови. — Я чувствую, что твоими устами говорят боги, чуждые и непонятные для меня сущности, я чувствую, чего хочешь ты, и это не война, не битва, и не желание, выполнить волю своего бога. Все что ты хочешь, это простого женского счастья с любимым, который стоит рядом с тобой, и я не понимаю, в твоих силах по щелчку пальцев, все это исполнить, а ты стоишь здесь, и за это, тебе никто не скажет, даже спасибо.

Лицо Мии затвердело, а тело с противным хрустом стало меняться, полнясь силой и могучими мышцами. За несколько мгновений, рядом с побледневшим и шокированным сером Драйгусом, стояла полуголая скала мышц, с лицом Мии.

Монашка повернулась к рыцарю и грубо схватила того за талию и прижала к своей могучей, грудной пластине.

— Моя любовь, я никогда не хотела, что бы ты меня увидел в этой форме, но я должна перед тобой открыться, и сказать, что безгранично люблю тебя и хочу провести с тобой, весь отпущенный богами срок. Но мой долг, не позволяет мне все отбросить и поэтому, дождись меня, через мгновение мы вновь будем вместе, я обещаю тебе, — ласковым басом зашептала Мия на ушко возлюбленного и потом, прижав его к себе плотнее, слилась с ним, в глубоком поцелуе.

Зал потонул в гробовом молчании, Валадон в ужасе от увиденного, закатывал глаза, ему стало плохо, Тарик смущено отворачивался, пытаясь не смотреть на влюбленную парочку, а очередная жертва в лице крепко сбитого мужчины, не сводила с этого ужаса больших глаз, позабыв о своем незавидном положении.

Рывком Мия разорвала длинный поцелуй и щелкнув пальцами, отправила своего любимого в безлопастное место, при помощи мгновенного портала.

— Избранный, ты не передумал? — пробасила волшебница.

— Нет, — с трудом выдавил из себя парень, отводя от нее взгляд.

— Тогда я вынуждена, со всеми вами распрощаться и превратить это место в горы пепла. Помните, последние мгновения жизни Перальдоса, — неожиданно поинтересовалась она. — Его сила пылающего солнца, до сих пор находить у меня.

Над головой монашки медленно расходилось пространство, являя миру обжигающий свет молодого солнца, в храме мгновенно стало невыносимо жарко и в следующее мгновение, старик стал заживо гореть в пучине разбившегося пламени. Благо это всего длилось несколько мгновений, прежде чем его сознание покинуло разум. Казалось, прошел лишь миг, и Валадон вновь открыл глаза, хотя нет, у него открывался всего один глаз, который и так уже не видел в цветах, и приходилось напрягаться, что бы разобрать, что перед ним происходило.

— Учитель простите меня, но ради ритуала, я не смог во время вас спасти.

Раздался справа от старика, печальный голос его ученика. С трудом сфокусировав на нем взгляд Валадон приметил, что его ученик не понес никаких повреждений, что радовало, Ремуриану нужно целое и здоровое тело. Сам Валадон себя таким не ощущал, кратко окинув взглядом оплавленные стены храма, и свое ничтожное тело, он хрипло вздохнул. Кожа у него отсутствовала как класс, она первой приняла на себя невыносимый жар, ноги по колени выглядели черными обожженными костями, правой руки не было, и только левая, неведомо как, умудрилась сохранить целых три пальца, которые даже работали.

— Спасибо что в очередной раз спас меня Тарик, я благодарен тебе, — прохрипел старик.

— Учитель не говорите лишнего, а только смотрите, — экспрессивно произнес ученик. — Это наша награда за труды и испытания, которые мы с вами перенесли.

Валадон с трудом повернул голову и повнимательней огляделся, жертвенный камень был слегка оплавлен, но все же выдержал жар первородной стихии и уцелел, сейчас он был полностью залит кровью аристократов которые изломанными телами валялись вокруг него. Чуть дальше, валялось обезглавленное и искореженное тело Мии, сейчас некогда устрашающая груда мышц не внушала страха, а только, вызывала печаль. Старику к его удивлению, было жаль деву, которая ради своих амбиций, отбросила свое счастье и будущую, полною радости, счастливую жизнь.

Страик собрал себя в кулак, сейчас не время предаваться эмоциям остался последний штрих, Тарик уже созрел, и был готов стать еще более великим, но все же старик хотел дать ему возможность завершить ритуал, это было правильным. Клятва Тарика, должна быть исполнена!

Избранный стоял в центре жертвенного камня полностью залитый кровью аристократов и обеими руками сжимал чашу Илиодаса до верха наполненную кровью, и возвел ее над своей головой. Испуская импульс силы, от которого старику перехватило дыхание, он не мог сделать и вздоха. Тела мертвых зашевелились безвольным ковром, вокруг жертвенного камня.

Из кубка повалил алый дым, а давление силы нарастало, будто старик все глубже погружался в пучины бездонного океана. Казалось, его сейчас раздавит, не бренную изувеченную оболочку, а саму душу, от чего становилось неимоверно страшно. Но все резко прекратилось, давлением силы быстро сошло на нет, что позволило старику при помощи оставшейся руки приподнять свое тело. Тарик стоял на коленях, перед расколовшееся чашей, и смотрел на небо, сквозь пролом в некогда целом потолке. Лик избранного изменился, теперь это было темное существо до самых сокровенных уголков его души, от некогда черных глаз исходила темная дымка, а от самой фигуры, сильнейшего существа, тянуло неимоверной мощью, от которой даже у старика, пробегали табуном мурашки по содрогающемуся позвоночнику.

Старик, скрипя зубами, при помощи своей руки, полз к Тарику, его ладонь сжимала короткое тонкое лезвие, которое еще минуту назад, покоилась в потрохах старика. Осталось дело за малым, и можно спокойно расстаться с этой опостылевшей оболочкой. Казалось, будто избранный ничего не замечает, и только следит за быстро темнеющим небом, но старик ощущал, как на нем сгущается внимание избранного.

— Учитель, — незнакомый, глухой голос, прорезал тишину полуразрушенного храма. — Моя клятва свершилась, а награда превысила все мои самые смелые ожидания. И это все, благодаря вам.

— Не стоит Тарик, смерть всех благородных и для меня является достойной наградой за все лишения и потери, которые я претерпел по их вине, — прохрипел старик, подползая к коленям избранного который не менял позы, и в следующий миг, воткнул тонкое лезвие в само сердце темного властелина, маленькая железка, пробила словно бумагу, толстенный нагрудный доспех и вошла в сердце.

— Учитель, я до последнего надеялся, что вы не предатель, и не наделаете глупостей, мне так не хочется, вас убивать, — печально произнес Избранный, поднимаясь на ноги и словно не замечая инородного предмета в своем сердце.

— Мой дорогой ученик, ты разве не чувствуешь, что я не причинил тебе вреда, а наоборот, помогаю стать еще сильнее, прислушайся к себе, — улыбнулся старик, вытягиваясь на полу, оскаливая обгоревшие мышцы лица в ужасающей улыбке, его душа уже покидала эту оболочку. А перед глазами у него, уже висела жирная надпись.

Ваша миссия выполнена!

Тарик вскочил на ноги, и прислушался к себе, в его сердце нескончаемым потоком вливалась божественная сила, иная сила, которая заставляла его разум успокоиться и уснуть, на веки. Избранный словно бумагу, сорвал с себя доспехи и кольчугу, и погрузил свои пальцы в рану на груди, пытаясь ухватить и вытащить метал, через который, неведомая божественная сила, пыталась подавить его волю. С каждым мгновение ему становилось все труднее контролировать себя, и не поддаться убийственному желанию уснуть. Его пальцы коснулись сильно бьющегося сердца, но металла там не было, он уже растворился в его теле и продолжал закачивать темную энергию, которой уже не было сил противостоять. Тело избранного рухнуло, что бы мгновением позже, восстать, иным существом!

Существо своей походкой и движениями не походило на спокойного и амбициозного, молодого темного властелина. Сделав единственный шаг, он словно порыв ветра, оказался на коленях у изуродованного бездыханно тела старика, чья душа уже покинула бренную оболочку.