Страница 12 из 17
— Поэтому, вы как зритель относитесь к тому, что происходит?
— Верно. Как зритель, но заинтересованный в «хэппи энде».
— Но, адреналинчику пустить в кровь не против?
— А вы?
— Давайте, на «ты». Мы теперь оба ученые, а не преподаватель и студентка.
— Идет.
Беседа, после установления нового формата, вдруг прекратилась. Маша ждала, что Кирилл продолжит общаться так же беззаботно, но он замолчал. Кирилл вдруг понял, что у него давно не было личных отношений с женщинами, только деловые, все разговоры были о работе или вокруг нее. Когда Мария предложила перейти на «ты», он вдруг превратился в человека, который разучился это делать.
На его счастье, катер сбавил ход. Из трюма поднялись сотрудники летающей лаборатории с контейнерами для пробирок и оборудованием для взятия проб.
— Мария! — собеседницу Кирилла позвали на работу. — И вы, Кирилл, можете помочь, — попросил начальник лаборатории.
Кирилл только в общих чертах представлял, что делать, но отказываться не стал. Любой опыт, когда-нибудь пригождается. Ему выдали халат, респиратор, очки и резиновые перчатки.
— Вы будете подписывать на пробирках глубину взятия образцов.
— Хорошо, писарем, так писарем, — Кирилл ничуть не обиделся. Хоть он и был ученым с именем, но имя это было сделано не на взятии проб.
Образцы брались у поверхности, с поверхности, с десятисантиметровой глубины, полуметровой, метровой и так далее, вплоть до пятидесяти метров. Кирилл тщательно подписывал пробирки и зрительно сличал образцы между собой. Вода, взятая с большой глубины, выглядела, как обычная вода, жидкой. Пробирки герметично упаковывались и убирались назад в контейнеры.
За час были сделаны все планируемые заборы. Но катер не вернулся. Начальник лаборатории попросил пройти на запад еще километров на пятьдесят, чтобы сравнить образцы с теми, где изменения воды начались раньше.
Водитель катера что-то пробубнил о том, что с ним об этом не договаривались. Он знал, как ведет себя его судно на обычной воде и был недоволен и даже напуган тем, как оно двигалось по густеющей поверхности. Представитель спецслужб связался со своими и после короткого разговора дал водителю трубку. Смуглый мальдивец в мгновение ока из недовольного человека превратился в образец дисциплинированного военного. Он несколько раз произнес: «йес», при этом выпрямив спину, будто ему зачитывали приказ о награждении. Он положил трубку с сияющими глазами, полными благодарности. Без всяких пререканий он завел мотор и двинулся на запад. Через минуту на его телефон пришла «эсэмэска». Водитель глянул на нее, поцеловал телефон в экран и с улыбкой до ушей, продолжил путь.
Тональность мотора сменилась. Он визжал, но катер пробирался вперед тяжко.
— Достаточно, — решил начальник лаборатории Черных. Катер, после сброса оборотов встал, как вкопанный.
— Работаем быстро, иначе застрянем здесь, — приказал Черных.
За бортом творилось странное. Вода волновалась, как кисель, и это выглядело страшно. Не было никаких волн, хотя ветер был. Казалось, будто попал в прозрачное болото. На поверхности, и особенно в верхних слоях воды, было множество рыбы, по виду дохлой. По положению тел можно было предположить, что она направлялась к поверхности, но не смогла выплыть.
— Неньютоновская жидкость, — произнес Черных. — Сила упругости не позволяет всплыть.
— Да тут сачком можно рыбачить! — выкрикнул кто-то из-под респиратора.
— Рыба дохлая уже, — отсоветовали ему.
Рядом с катером неожиданно вздулся пузырь, и огромная бородавчатая морда синего кита показалась наружу. Он пробил густой слой воды и наполовину показался на поверхности. Упал в вязкую жижу и вздохнул так тяжко, будто выбрался из ловушки из последних сил. Наверняка, так и было. Он упал и остался лежать без движения. Только отверстие на голове сокращалось, да видно было, что бока его двигаются. Кит пытался надышаться.
Происшествие с китом напугало людей. Совсем не потому, что им было жалко одного гигантского млекопитающего, а потому, что его грандиозный размер дал представление о том глобальном размахе проблемы, начинающейся на планете. Мелкие рыбешки, рачки и прочие обитатели верхних слоев не вызывали такого сочувствия, но — кит, это было уже серьезно. Он лежал, огромный, почти мертвый, и надежд на то, что он выживет, не было никаких.
Пробы брали быстро. Водитель беспокойно выглядывал через борт, бросал взгляды то на ученых, то на представителя спецслужб, его взгляд умолял поторопиться, но водитель молчал. Над головой частенько проносились военные самолеты, вызывая ощущение потревоженного улья. Кит подал голос, свист и стрекотание, и снова затих. Каждый подумал, что он обращается к людям. Совесть кольнуло, будто в этом была вина человечества. Возможно, и была, но это еще предстояло установить.
Пробы с поверхности были очень густыми. Тяжело тянулись по стенкам, но уже с десяти метров, вода становилась текучее и к пятидесяти была почти неотличима от обычной. Кирилл между делом, поглядывал на Машу. Он силился вспомнить ее, когда читал лекции в университетах, но куда там, их были тысячи, а память у него, как и всякого мыслителя, была довольно рассеянной.
Однажды, для себя он решил, что начнет общение с женщиной, только если будет уверен, что из нее получится хорошая жена. Эта мысль казалась ему такой умной, хотя в действительности, она была щитом, появившимся после неудачной женитьбы. Сейчас, когда он понимал, что мир стоит на грани, и времени нет, чтобы ждать, захотелось разделить с кем-нибудь тяжкие времена. Карл Карлом, но он домовой, преданный друг, не более. Пес скрашивал одиночество, но не отменял его полностью. Маша будто услышала его мысли, отвлеклась от работы и подмигнула через очки. Кирилл махнул в ответ пробиркой.
Пробы, наконец-то, были взяты и упакованы в контейнеры. Водитель облегченно вздохнул и взялся за штурвал. Катер начал движение тяжело, его нос замотало из стороны в сторону. Он двигался как по маслу, изрядно напугав пассажиров. Водитель выругался и сплюнул за борт. Судно кое-как, с надрывом, набрало ход. Демонстрация возможностей катастрофы была проведена наглядно, и очень напугала ученых. Обратная дорога прошла в напряженном молчании.
Катер отправили в отстойник, а всех, кто сошел с него, подвергли обеззараживанию в душах, вода в которых сильно пахла формалином. Люди в костюмах, из-под которых выпирало оружие, погрузили ученых в микроавтобус и на полном ходу полетели в аэропорт.
Хулумале, соединенный с аэропортом, это плотно застроенный город, в котором каждый метр служил для чего-нибудь. Нехватка земли заставляла экономить ее. Улицы города были узкими, и любой затор мог мгновенно превратиться в неподвижную пробку. Так и случилось. Непривычная активность транспорта на дорогах привела к аварии. Грузовичок с водой, столкнулся с черным седаном. Безкапотному грузовичку досталось больше, чем легковушке. Кабину завернуло под саму себя. Видимо, не только столкновение так покорежило ее, но и тяжелый груз за спиной.
— Черт! — выругался Черных. — Каждая секунда на счету.
— Может, пешком пойдем? — предложил Кирилл. — Тут идти-то?
— Я за! — Поспешно согласилась Маша.
— Нет! — грубо остановил всех представитель власти, — выходить из машины строго запрещено. Вас могут похитить. Если пробка не рассосется, сюда прибудут наши. Они ищут машины, чтобы пересадить вас.
У этого человека без имени был такой властный голос, что ему никто не стал перечить. Ждать, так ждать. Открыли все форточки, чтобы проветрить помещение, вмиг ставшее душегубкой.
Прошел час. Пробка не двинулась с места. Карета скорой помощи пыталась пробиться через нее, но не смогла, и врачам пришлось идти пешком, с сумкой и носилками. Погрузили вынутое из кабины грузовика тело водителя и унесли.
— Тут вообще гаишники есть? Этим ДТП заниматься кто-нибудь будет? — возмутился Черных.
Вместо инспекторов на дороге появилась компания мужчин. Выглядели они подозрительно. В руках у каждого был какой-нибудь предмет, который можно было применить, как оружие: железный прут, кусок трубы, деревянная бита. Цель их визита стала понятной, когда они начали таскать бутылки из разбитого грузовика. Им попытались возразить местные, но получили тяжелыми предметами по стеклу и зеркалам.