Страница 3 из 14
Эти разъяснения необходимы для того, чтобы заранее предупредить читателя о том, что именно автор считал входящим в задачу его труда и что он мог в нем дать в меру своих возможностей.
В заключение автор позволяет себе выразить надежду, что предлагаемый материал окажется небесполезным для историка военно-теоретической мысли. И если Сунь-цзы будет включен у нас в число авторов, более подробно изучаемых в плане истории военной науки, цель данной работы будет достигнута. Сунь-цзы на это имеет право не только потому, что он основоположник и важнейший классик старой военной науки в Китае и Японии, не утративший своего значения и в наше время, но и потому, что он наиболее древний из военных писателей мира, мысли которого дошли до нас в форме более или менее законченного трактата.
Введение
1. Трактат Сунь-цзы
Как известно, основным и, в сущности, единственным по своему значению источником наших сведений о Сунь-цзы является его биография, помещенная Сыма Цянем (145–86/74) в его «Ши-цзи» – «Исторических записках». В них сообщается, что имя Сунь-цзы было У, что родился он в царстве Ци, служил одно время в царстве У в качестве военачальника, затем вернулся в родное царство и там вскоре умер.
Эта биография не имеет особого значения для науки, так как рассказы о Сунь-цзы, которые в ней приводятся, по своему характеру относятся скорее к историческим анекдотам, создавшимся вокруг имени знаменитого стратега древности, чем к историческим фактам. Собственно говоря, приводится лишь один, ставший хорошо известным рассказ: о демонстрации Сунь-цзы – во время пребывания его в царстве У – своего искусства на примерном сражении двух отрядов, составленных из царских наложниц. Этот рассказ изложен в комментарии к VIII главе и, конечно, интересен только как иллюстрация того, как представляли себе последователи Сунь-цзы некоторые положения его учения, в данном случае – положение об абсолютной власти полководца, когда он на войне, – иллюстрация, ради большей значительности соединенная с именем автора. Был ли этот случай в действительности, это не имеет никакого значения. Для науки в этой биографии важно только то, что из нее мы узнаем о времени жизни Сунь-цзы, о том, что он был стратег – полководец или военный советник на службе в царстве У и что он был, кроме того, автором трактата, вошедшего в историю китайской культуры под его именем.
Время жизни Сунь-цзы определяется данными этой его биографии. Как передает Сыма Цянь, главная деятельность Сунь-цзы протекала в царстве У в то время, когда там правил Хо-люй. Если следовать принятой хронологии, правление Хо-люя падает на 514–495 гг. до н. э. Таким образом, мы можем установить самое важное для нас – эпоху, в которую Сунь-цзы жил: это конец так называемого периода Чуньцю (770–403).
Это обстоятельство уже само по себе проливает свет на его личность. Сунь-цзы находился на службе у князя Хо-люя, согласно Сыма Цяню, в качестве полководца, и в качестве такового он действовал с большим успехом. Сыма Цянь сообщает, что Сунь-цзы разгромил царство Чу, находившееся к западу от У, овладел даже его столицей – городом Ин; на севере нанес поражение двум другим царствам – Ци и Цзинь. Именно его победам царство У обязано усилением своего могущества и укреплением своего положения среди прочих царств. Находившееся на юго-восточной окраине тогдашнего Китая, это владение считалось «варварским» и сначала не входило в качестве полноправного члена в систему владений, из которых слагалось государство того времени, возглавляемое царями династии Чжоу. Лишь после побед Сунь-цзы владетель этого царства вошел в состав «чжухоу», т. е. официально признаваемых правителей самостоятельных владений.
В сообщениях Сыма Цяня исторически достоверным является все, кроме того, что относится непосредственно к Сунь-цзы. Факт разгрома войсками У царства Чу, и притом именно в эти годы, подтверждается сведениями, содержащимися в «Цзо-чжуань». Но в рассказе «Цзо-чжуань» говорится о царе и ни словом не упоминается о полководце. Естественно, что в связи с этим появляется сомнение в правдивости вообще тех сведений о Сунь-цзы, которые даются Сыма Цянем. Однако никак нельзя делать того вывода, что Сунь-цзы вообще на службе у князя Хо-люя не состоял. Один из исследователей «Сунь-цзы» считал, что Сунь-цзы как наемный полководец, человек из другого царства, мог не стоять официально во главе войск, что главнокомандующим мог считаться сам князь. Это объяснение очень правдоподобно, так как в те времена случаи нахождения во главе войск отдельных царств таких наемных военачальников были далеко не единичны, достаточно вспомнить биографию того же У-цзы. Вернее всего, что князь действительно сам стоял – по крайней мере официально – во главе своих войск, а Сунь-цзы, фактически руководивший военными действиями, числился у него либо кем-то вроде военного советника, либо помощником главнокомандующего. Поэтому и вся слава победоносного похода была отнесена к князю, и в «Цзо-чжуань» именно эта версия и передана. Таким образом, отсутствие имени Сунь-цзы в «Цзо-чжуань» вовсе не означает недостоверности рассказа Сыма Цяня в части, касающейся Сунь-цзы, тем более что в других источниках указывается, что именно Сунь-цзы был героем этих побед. Так, например, в трактате «Вэй Ляо-цзы», относящемся, скорее всего, к IV в. до н. э., т. е. не столь отдаленном по времени от Сунь-цзы, содержатся такие слова: «Был человек, который имел всего 30 000 войска, и в Поднебесной никто не мог противостоять ему. Кто это? Отвечаю: Сунь-цзы» («Вэй Ляо-цзы», гл. III, с. 8).[2] Поэтому рассказ Сыма Цяня в этом пункте следует считать, по-видимому, достоверным. Вообще это также не имело бы особого значения, если бы роль Сунь-цзы как полководца, т. е. сведения о его профессии, не имела отношения к вопросу понимания и оценки учения, изложенного в трактате под его именем.
Принадлежит ли этот трактат самому Сунь-цзы? Вот первая проблема, имеющая большое значение, впрочем опять-таки не столько потому, что нам важна именно эта принадлежность как таковая, а потому, что таким способом определяется время трактата.
Сыма Цянь дает на это совершенно точный положительный ответ. В его биографии Сунь-цзы князь Хо-люй, обращаясь к своему полководцу, говорит: «Я прочитал Ваши 13 глав» – и вся обстановка разговора свидетельствует о том, что речь идет о сочинении, которое Сунь-цзы написал для князя. Эта фраза и есть первое упоминание о трактате, носящем имя Сунь-цзы.
Второе упоминание содержится в «Хань-шу» – «Истории Ханьской династии», в отделе «Ивэнь-чжи», в разделе «Цюань моуцзя». В этом разделе говорится о сочинении, называвшемся «Законы войны Сунь-цзы» («Сунь-цзы бин фа») и состоявшем из 82 глав текста и 9 свитков планов.
Оставляя пока в стороне вопрос о количестве глав, следует сказать, что это свидетельство имеет значение не менее важное, чем свидетельство Сыма Цяня. Несомненно, что составители «Ханьской истории» работали независимо от автора «Исторических записок». Несомненно, что, делая обзор сочинений по военному искусству, известных в то время, они регистрировали тот материал, который действительно существовал. Следовательно, авторство Сунь-цзы признавалось не только Сыма Цянем, но и другими авторитетными историками. При этом характерно, что никаких других авторов никогда не называли – ни в период Хань, ни позже. Все это свидетельствует, что Сыма Цянь, первый, упомянувший об этом авторстве, по-видимому, прав.
О времени создания трактата можно судить и по его содержанию. Ряд данных связывает этот трактат с так называемой колодезной системой. Термин «цю-и», встречающийся во II главе, лучше всего толкуется в свете этой системы. Упоминание в XIII главе о 700 000 дворах, страдающих от войны при мобилизации стотысячной армии, также может быть объяснено условиями этого вида земледельческой общины. Все данные, касающиеся боевого порядка армии, отражают общие принципы именно этой системы (об этом см. комментарий к V главе). А о том, что построение армии, выводимое из данных этого трактата, было в основных чертах общепринятым в Древнем Китае, свидетельствует другой трактат по военному искусству, возникший в IV в. до н. э., – трактат У-цзы. Следовательно, если даже в то время строй армии еще отражал принципы колодезной системы, то тем более правдоподобным является, что это отражение имело место раньше, в VI в. до н. э., т. е. во времена Сунь-цзы. Другие военные трактаты, говорящие о военном деле в древности, также содержат ряд терминов и выражений, вполне укладывающихся в условия колодезной системы. Таково, например, сообщение «Сыма фа» (IV в. до н. э.) о строении общины, не говоря уже об упоминаниях об этой системе в более поздних трактатах вроде «Диалогов» Ли Вэй-гуна (VII в,). Некоторые комментаторы, как, например, Чжан Юй, также ссылаются в примечаниях к XIII главе на колодезную систему. Поэтому если признавать факт существования этой системы в Древнем Китае вообще,[3] то эти упоминания о ней в трактате Сунь-цзы проливают свет и на время появления трактата. Колодезную систему относят к периоду Чжоу, главным образом к началу его. Предполагают, что во времена Чуньцю эта система стала уже приходить в упадок. Поэтому если в трактате отражается именно эта система, значит он появился тогда, когда она еще в какой-то мере существовала. Таким образом, конец VI – начало V в. до н. э. является вполне возможным временем появления трактата Сунь-цзы.
2
Все ссылки на страницы здесь и в дальнейшем имеют в виду издание «Семикнижия» в серии «Камбун тайкэй», т. XIII.
3
Как известно, многими историками существование «колодезной системы» подвергается сомнению независимо от истолкования ее сущности. Автор полагает, что совокупность известных нам исторических свидетельств, содержащихся в различных источниках, делает существование древней земледельческой общины, получившей впоследствии наименование «колодезного поля» (цзинь тянь), несомненным. Необходимо только раскрыть характер этой общины. Вопрос этот в настоящей работе, естественно, освещен быть не может, как выходящий за ее рамки, но автор надеется, что приведенные им указания на наличие сведений об этой системе, дающихся при этом в ином контексте, чем в «Чжоу-ли», побудят наших историков – специалистов по Древнему Китаю – снова заняться этим вопросом, что особенно важно после имевших до сих пор место крайне неудачных попыток истолкования исторического содержания этой системы.