Страница 3 из 19
5. Навстречу неизвестному
Опьяненный свободой, юноша в белых одеяниях скользил в потоках жаркого воздуха, едва касаясь песка подошвами сандалий. Сила переполняла его; казалось, стоит протянуть руку - и в ладонь ляжет кусочек голубого хрусталя, отколотый от небесной сферы. Хотелось петь, кричать во все горло, швырять на ветер полыхающие, звонкие рифмы... Увы, эта последняя мысль тут же ниспровергла Ораса с вершин радости, грубо ткнув лицом в пыль разочарования. Сию грань Искусства - стихосложение, умение придать обычным словам мощь самых могучих заклинаний, - он так и не освоил. Сила-то у юного мага была; по словам учителя, имелись также кое-какие способности. Однако, судя по всему, дар поэта в эти способности не входил. Орас не терял надежды когда-нибудь раздуть в себе искру этого дара - то, что таковая имелась, сомнению не подлежало, Искусство не напрасно зовется Единым: коль скоро он подчинил себе одну из граней этого бесценного самоцвета, вполне можно было надеяться, что со временем ему удастся овладеть и другой. Но пока надежда так и оставалась надеждой. Со вздохом развеяв мечты о радужном Искусстве, юный маг сосредоточил свое внимание на серой действительности. Серой, правда, видел ее один он, не различавший красок и оттенков иначе как при помощи заклинания Истинного Зрения. Вообще-то как раз серого цвета вокруг не было: лишь белесое от жары небо, белесый все от той же жары песок, раскаленный белый шар солнца, медленно склоняющийся к западу... Зу-ль-Аккан, правда, доказывал, что солнце на самом деле не белое, а желтое и даже чуть зеленоватое, но Орас так и не сподобился вникнуть в эти разъяснения. Да он и не хотел вникать: все небесные светила его интересовали мало. Куда более увлекательным казалось то, что имеется внизу. Например, на земле, именуемой Ахаггар, есть руины города прадавних времен, к которым он сейчас и направлялся. Точнее, сообразил Орас лишь мгновением позже, у которых он уже как раз находился. Песок, солнце и ветер изрядно поработали над остатками поселений неведомого народа. Не зная, что тут некогда располагался город, трудно было заподозрить следы обитания человека в растрескавшихся, выщербленных глыбах. К тому же и располагались они более чем странно, без видимого порядка... Орас нацарапал концом посоха нужный Знак и взмыл в воздух в обличье коршуна. В отличии от сокола или ястреба, коршун свободно мог парить в небесах часами, а зрением он не уступал этим "благородным" птицам, отчего-то столь почитаемым магрибскими специалистами по заморской науке геральдике. Предчувствие не обмануло Ораса. С высоты птичьего полета руины походили на вытянутую, сплющенную с боков спираль. И центром искаженных витков был... Цвет! Орас рухнул вниз, на лету принимая человеческое обличье. Приземлился он удачно, отделавшись несколькими ушибами. Нет, мир был все тем же, состоявшим из различных оттенков серого; и все-таки он только что видел, ВИДЕЛ настоящие цвета! Не при помощи чар - собственными глазами, пусть и птичьими! В тот самый момент, когда... Буквально перелетев через рассыпавшийся от старости продолговатый монолит, Орас вмиг оказался у плиты, замеченной сверху. Сердце разрушенного города - если нюх не подвел мага, что было маловероятно, - все еще хранило в себе НЕЧТО. И раз так... С величайшей осторожностью Орас начертил в мелкой песчаной пыли еще один Знак. Посох в его руках дрогнул - и вспыхнул бледно-лиловым пламенем, вмиг обратившись в пепел! Маг отскочил, инстинктивно пригибаясь, однако опасность - если здесь вообще была опасность, в чем, впрочем, он не сомневался, - уже миновала. Или напротив, еще не пришла. Тяжкая каменная плита, которую не могло сокрушить даже всемогущее время, с шорохом обратилась в клубящийся дым. Открылись ведущие вниз узкие ступени. На всякий случай Орас сотворил оберегающий Знак - а затем, как и подобает Ищущему, шагнул вперед, навстречу неизвестному.
6. В природе человека
- Ты даже не представляешь, насколько вовремя появился здесь, сказала Берберская ведьма. Эр-Рахман промолчал, однако старуха не дожидалась ответа. Большая любительница поговорить, она совершенно не нуждалась в чутких и внимательных собеседниках. - Твой сиятельный отец, умирая, завещал опеку престола и царства совету мудрых, с тем, чтобы правление перешло к тебе только на восемнадцатую весну. Верно я говорю, а? - Ответа снова не последовало, но ведьму это не обеспокоило. - И вдобавок, если до истечения сего срока ты не свершишь ничего, что показало бы тебя достойным преемником великого Керима эль-Адреа - твой титул старшего сына и наследника престола будет стоить не дороже пригоршни верблюжьего помета. Так, а? - Ты многое знаешь, - наконец процедил Ади эр-Рахман, старший и ныне единственный сын первого султана Берберии, неистового Керима по прозвищу эль-Адреа, что значило "черногривый лев". - Ну, что бы это я была за ведьма, коли не прознала бы об этом, а? - Старуха хихикнула. - Сейчас тебе пятнадцать, а самым значительным подвигом твоим остается неудачная охота на горного гуля в Игиди... Кстати, он просил при случае передать, что в тех пещерах скрываются существа куда как опаснее его. Эр-Рахман вновь промолчал, хотя - Аллах свидетель! - это недешево ему обошлось. Берберская ведьма не обладала всезнанием Аллаха, но терпение принца испытывать далее не стала. - В год сто третий лунной хиджры, если только повелитель правоверных не промедлит с выступлением, звезды предвещают ему победу над испанцами. - Отец собирался покорить живущих по ту сторону Мадыку Бугазу, в сени горы Пути, Jabal Tariq, - заметил эр-Рахман, - но... - Но ни ему, ни эмиру Тарику, сыну Зияда, светила не благоприятствовали, - резко промолвила ведьма. - С тобой все может быть и по-другому, а? Только знай, принц, у твоих мудрецов не достанет мудрости и знаний, чтобы определить единственно верный момент. О, они вполне способны править царством, а? Даже улучшать жизнь твоих подданных, не только свою и своих семей; однако же, в мудрости высшей, в алмазных письменах небесного свода, разбираются они ничуть не больше тебя самого. - И ты предлагаешь мне сделку, - проговорил принц. - Называй это так, если желаешь, Ади эр-Рахман. Слышал спор моих дочерей прошлой ночью, а? Возьми одну из них в жены (тебе самому решать, будет это Саилар, Медеар или Адар) - и я назову точный час. А сама она станет тебе хорошей помощницей, хотя я бы не советовала доверяться ей полностью. Быть может, эр-Рахман и не обладал силой и упорством своего отца-воителя, огнем и мечом выкроившего удел в юго-западном уголке Внутреннего моря, в Магриб эль-Акса - а после еще и сумевшего отстоять независимость своей державы от растущего халифата властных Омейадов. Однако, Аллах не обделил принца умением думать и принимать решения; эр-Рахман отлично понимал, что помощь ведьмы требуется ему именно теперь, а что касается брака... Жена, в конце-то концов, не худшее из бедствий, какое суждено живущим! Правда, женатые иногда в этом сомневаются, причем вслух и весьма громко, но здесь у принца большого выбора не было. - Я должен увидеть их всех, - произнес он. Берберская ведьма снова сверкнула в усмешке белоснежными зубками, и громко позвала: - Девочки, сюда! Цветной вихрь шелка и скользящий шорох атласа заставил эр-Рахмана на мгновение зажмуриться. Когда же он открыл глаза... Три девушки выстроились перед ним - как и подобает истинным дочерям правоверных, скромно склонив головы и скрывая лица и волосы непрозрачными платками, оставив на виду только глаза и часть лба; у ног принца лежали три широких цветных покрывала. Больше на дочерях Берберской ведьмы из одежды не было даже шелковой нитки. Нельзя сказать, чтобы Ади эр-Рахману никогда до сих пор не доводилось видеть обнаженного женского тела (доводилось, причем не только видеть, но и все остальное). Только уж чересчур неожиданной оказалась проделка юных ведьмочек. Саилар, Медеар и Адар были не старше его самого; однако, как давно подметили поэты (и не они одни), в южных краях, под горячим солнцем пустыни, люди взрослеют чрезвычайно рано... И в обычное-то время не отличавшийся разговорчивостью, сейчас принц сглотнул - и едва не проглотил язык. - Выбирай, - насмешливо потребовала старуха. Эр-Рахман еще раз сглотнул, нарочито громко откашлялся, безуспешно собираясь с духом, - и выбрал. Девушки прыснули, поспешно подобрали покрывала и не менее поспешно закутались в них. Берберская ведьма задумчиво постучала согнутым средним пальцем по переносице. - Поистине, умение из трех зол выбирать наихудшее, четвертое с самого рождения заложено в природе человека.