Страница 2 из 28
1967 – «Октябрь шагает по стране».
1968 – «Секретная просьба».
1969 – «Декабристы».
1971 – «Из истории нашей Родины».
1973 – «Два Антона» (совместно с Асеном Босевым).
1975 – «Идет война народная», «Сто рассказов о войне».
1978 – «Богатырские фамилии».
1980 – «Заколдованное слово» (совместно с Асеном Босевым), «Красные и белые».
1984 – «Срочное предписание».
1985 – «От Москвы до Берлина», «Двенадцать тополей», «Гвардейский разговор», «Главная специальность».
1990 – «Суровый век», «Рассказы о маршале Рокоссовском».
2001 – «Великая Екатерина».
2003 – «Охота на императора» (в соавторстве с В. Алексеевой).
2006 – «Цари и самозванцы» (в соавторстве с В. Алексеевой).
2007 – «Лебединый крик» («Орда») (в соавторстве с В. Алексеевой).
Много это или мало?
В одни годы, как можно видеть, у писателя выходило сразу по две книги. В иные – ни одной. Одни книги писались быстро, на едином дыхании. Другие складывались годами. Так, повесть «Грозный всадник» выросла за несколько лет из маленькой книжки рассказов о Разине.
Но количественный счет в литературе ничего не доказывает. Здесь важно не сколько, а как. Судя же по тому, что многие вещи С. Алексеева переиздаются ежегодно, выдержали более чем по десятку изданий, переведены на многие языки и у юных читателей пользуются неизменной любовью, работа писателя была успешной.
«Каждую свою книгу я переписываю по шесть-семь раз, – вспоминал С. Алексеев. – Работаю медленно, возвращаясь к тексту снова и снова. Стараюсь, чтобы в окончательном варианте не было никакой правки. Малейшее исправление или вставка заставляют меня переписывать рассказ заново. Долго раздумываю над тем, как начать, как кончить книгу. Стараюсь вслушиваться во фразу, добиваюсь ее музыкальности… Приступая к новой работе, обычно составляю план, но по опыту знаю, что план претерпевает изменения, и довольно неожиданные».
Работе над каждой новой книгой у С. Алексеева предшествовало изучение исторического материала, процесс «вживания» в эпоху, о которой предстоит писать. «Этот предварительный процесс, – говорил писатель, – напоминает подготовку строительства здания: сначала нужно запастись кирпичами. Если кирпичей не хватит, здание будет недостроенным. Если писатель не овладел необходимой суммой знаний, относящихся к изображаемой эпохе, литературное здание тоже будет выглядеть недостроенным, а то и вовсе рухнет. Сложность здесь состоит в том, что если для дома можно точно рассчитать количество заготовок, то процесс изучения исторического материала просто бесконечен. Можно так втянуться, что трудно бывает остановиться, хотя и чувствуешь, что пора приняться за главное. Но зато кропотливое, обстоятельное изучение эпохи затем всегда сказывается в момент непосредственного „делания“ произведения, хотя писателю вовсе не обязательно на каждой странице демонстрировать приобретенные знания…»
Не одни книги и архивные материалы питают фантазию писателя-историка. «Начиная с первой своей книги, – рассказывал Алексеев, – я стараюсь побывать на месте изображаемого действия. Изъездил тогда весь наш северо-восток: и Нарву, и Орешек, и Иван-город (книга „Небывалое бывает“ посвящена борьбе России за выходы к берегам Балтийского моря). Когда писал „Птицу-славу“, книгу рассказов об Отечественной войне 1812 года, пропутешествовал от западной границы по наполеоновскому маршруту на восток – к Москве, а затем по кутузовскому, по победоносному – на запад. Исколесил Дон и Поволжье, когда писал „Грозного всадника“ – книгу рассказов о Степане Разине».
Собирая материал о Великой Отечественной войне, писатель путешествовал особенно много. Работа растянулась на несколько лет. И за эти годы маршруты Алексеева вновь привели его под Ленинград и в Белоруссию, в Поволжье – к Волгограду, на Днепр и на берега других рек к западу от Москвы. Писатель побывал в местах Курской битвы, несколько раз выезжал в Германскую Демократическую Республику и проехал всю Федеративную Германию – от Мюнхена до Гамбурга.
Перечитывая написанное Алексеевым, видишь как бы единое, целостное произведение, охватывающее историю нашей страны на многовековом отрезке времени – от событий времен монголо-татарского ига вплоть до наших дней. В полотне, нарисованном автором, имеются и пробелы, незаполненные места, но с каждым новым произведением Сергея Алексеева мест этих становилась все меньше. Все полнее, законченнее становилась огромная Книга Русской Истории в рассказах для детей.
Хотя повести Алексеева создавались им без какой-либо хронологической последовательности, они группируются в стройный ряд, где каждая последующая эпоха как бы вытекает из предыдущей и объясняет ее, а также дает начало и направление эпохе последующей. Связь тянется от Куликовской битвы к деяниям Ивана Грозного, от Смутного времени к восстанию Разина, к царствованию Петра, от него – к пугачевскому бунту, картинам народной жизни при крепостном праве, к походам Суворова, Отечественной войне 1812 года, восстанию декабристов и дальше – к подготовке пролетарской революции 1917 года, ее победе и Гражданской войне, к войне Великой Отечественной и послевоенному строительству новой жизни.
Разумеется, книги Алексеева не литературно-художественное приложение к школьному учебнику. Как бы ни были насыщены они историческими фактами, познавательным материалом самого разнообразного свойства, главный их смысл не в том, чтобы учить, а в том, чтобы воспитывать. И хотя нельзя противопоставить одно другому, крайне важно, что ставит автор на первое место. Именно тут проходит граница между художественной и так называемой деловой, познавательной книгой.
Для Алексеева в истории прежде всего важен гуманистический, нравственный момент. История изменчива: от эпохи к эпохе меняются материальная культура, обычаи, нравы, моды. Одни классы и сословия приходят на смену другим. Но сохраняется какая-то преемственность. Какая? В чем? Писатель отвечает на эти вопросы, показывая, как от поколения к поколению передается людьми эстафета трудолюбия и творчества, доброты и разума, любви и товарищества, честности и патриотизма, достоинства и чести. История предстает как трудный, но непрерывный поступательный процесс накопления и совершенствования опыта – социально-политического, индустриального, интеллектуального, нравственного.
История нашей Родины представлена в книгах Алексеева не так, как она дается в научных исследованиях и учебниках, где эпоха следует за эпохой, один исторический отрезок последовательно сменяется другим. Между временем действия повестей «Грозный всадник» и «Небывалое бывает» лежит тридцатилетие. Между повестью о Петре и книгой о Гришатке Соколове – без малого семь десятилетий. Еще пятнадцать лет проходит от гибели Гришатки до начала приключений крепостного мальчика Мити Мышкина. Тринадцать лет разделяют последний суворовский поход, описанный в «Рассказах о Суворове и русских солдатах», и войну с Наполеоном, ставшую предметом изображения в повести «Птица-слава». И дальше есть «пробелы»: одиннадцать лет от «Птицы-славы» до «Декабристов»; двадцать два года от «Декабристов» до боев на Шипке, изображенных в книжке «Два Антона»; еще четырнадцать – до первой маевки, о которой рассказано в цикле «Упрямая льдина». Нашли изображение в книгах Алексеева годы первых пятилеток, коллективизации, послевоенные годы… Он работал до последних дней, заполняя «пробелы» новыми книгами. Так, в 2001 году появились рассказы о Великой Екатерине, славной преемнице дел Петра I. В 2007-м были написаны «Орда. Куликово поле» о времени монголо-татарского ига. В ряду других занимают свое место рассказы об Александре Освободителе.
Однако, читая книгу за книгой – не в той последовательности, как они писались, а выстроенные в хронологическом порядке, – мы не заметим никаких разрывов. Напротив, будем ощущать тесную связь одного времени с другим. Здесь уместно сравнение с колесами шестеренки. Эти «колесики», имеющиеся в каждой алексеевской книжке, очень хорошо подогнаны друг к другу, «зубчик» заходит за «зубчик», и, таким образом, движение передается с одного «колеса» на другое.