Лабиринт Медузы

Так уж вышло, что Ника отказалась от Брайля, а мама от Ники. Слишком тяжело, слишком невыносимо. И вообще, это все так неприятно!

У бабушки Нике было хорошо. Насколько такое вообще возможно в ее нынешнем положении. Бабушке не было ни слишком тяжело, ни слишком невыносимо. Бабушка Нику просто любила и раскладывала по всему дому яблоки, чтобы заглушить запах пожарища.

– Собирайся, Доминика! У нас всего пара часов в запасе! – Мама продолжала мерить шагами комнату. – Вечером мы улетаем.

– Куда? – Она не собиралась никуда лететь, но спросить ведь можно?

– Далеко. К морю! Ты хочешь к морю, детка?

Детка никогда не бывала на море, поэтому не знала, хочет или нет. Но любопытно. Чертовски любопытно!

– И что там у моря? – Еще один безобидный вопрос. Ведь за спрос не бьют.

– А у моря – дом! Да что там дом! Я погуглила, там настоящее поместье! Вот как в глянцевых журналах про красивую жизнь.

Мама любила и глянцевые журналы, и красивую жизнь. А Ника любила море. Наверное. Море – это же круто.

– Я ведь ей писала, его маменьке! Давно, еще до этого несчастного случая. Вот как только узнала, кем на самом деле был твой папаша, так и написала. А что?! Я столько лет тянула тебя на своем хребте! Одна, без мужа, без помощи. А тут родственнички богатенькие, с деньгами и поместьями. Я ей написала, рассказала, какая ты лапочка и как сильно похожа на своего отца. А она не ответила. Проигнорировала! Представляешь? Я уже хотела ехать к ней сама, разбираться. Но тут с тобой случилась эта… неприятность. И вообще, где я, а где она, владычица морская?! – Мамин голос сочился ненавистью и ядом. – А потом думаю – да что я в конце концов теряю? Я ведь обязана бороться за твое счастье. И написала снова. И вот ко мне является этот поверенный. Неприятный тип, но сразу видно, что не из простых адвокатишек. Одни только часы стоят столько, сколько нам за всю жизнь не заработать. Является и сообщает, что твоя бабка готова тебя признать. Одумалась, старая ведьма!

Мама рассказывала ей сказки. В детстве никогда не рассказывала, а теперь вот отчего-то решила восполнить пробел. Да только поздно, в сказки Ника больше не верила.

– Там, конечно, не все так просто. – А мама не умолкала, маме нравилась эта сказка про поместье у моря и несметные богатства. – Придется провести генетическую экспертизу, чтобы доказать ваше родство.

– Экспертизу?

– Это чистая формальность. Я знаю, от кого родила свою дочь! Я уверена! Но если они настаивают! – Снова зацокали каблучки – десять сантиметров и ни миллиметром меньше! – хлопнула входная дверь. – Любезный, прошу вас! – Мамин голос теперь звучал взволнованно, словно бы она готовилась сдать самый важный в своей жизни экзамен. – Вот она, моя девочка!

Заскрипели половицы под тяжестью мужских шагов, запахло дорогим парфюмом, а потом кто-то одновременно вежливо и равнодушно сказал:

– Вам нужно открыть рот, Доминика. – И подбородка коснулись крепкие, затянутые в латексные перчатки пальцы. – Всего лишь мазок со слизистой. Это не займет много времени.

Челюсти она сжала так крепко, что заболели зубы. Хрен им, а не генетический материал! Не дождутся!

– Доминика, я прошу вас. – Голос оставался по-прежнему вежливым и равнодушным, а вот пальцы сжимали Никину челюсть все сильнее и сильнее. – Это в ваших же интересах, уверяю вас.

Ей хотелось сказать этому вежливому невидимке все, что она думает о нем, своей маме и неведомой бабке-миллионерше, но для этого нужно было открыть рот, а открывать рот нельзя. Вот так она и стояла, прижимая к животу затаившегося Мурзика и крепко сжав челюсти.

– Дайте мне! – Мама теряла терпение и контроль. – Позвольте, я ей все растолкую!

– Не нужно, я сам. – Невидимка ослабил хватку, склонился над Никой. Теперь его лицо было так близко, что она чувствовала на щеке чужое дыхание. – Доминика, выслушайте меня. – А в голосе появились чувства. Или ей просто так показалось? – Если вам удастся подтвердить свое родство с Димитрисом Адамиди, перед вами откроются совершенно иные горизонты. Семья, в которую вы войдете, особенная. Агата Адамиди, ваша, я надеюсь, бабушка, очень влиятельная женщина, с практически неограниченными возможностями. Вы понимаете, что это для вас значит, Доминика?

Ника не понимала. Пока происходящее казалось ей театром абсурда, а этот незнакомец упорно тянул ее на сцену, обещая главную роль.

– После травмы вы ослепли. – А он не привык церемониться. Или просто ценил свое время? – Как думаете, вас можно вылечить?

– Нет.

– Вы уверены? Сколько специалистов вас осматривали?

Много. Нейрохирурги, реаниматологи, офтальмологи, неврологи и даже психиатры. Много!

– Я понимаю. – Он разговаривал с ней как с равной. Это подкупало. Или не только это? – Но уровень? Вас обследовали и лечили в областной больнице? А представьте, что у вас вдруг появилась возможность проконсультироваться у лучших мировых специалистов. И не только проконсультироваться, а получить самое современное лечение. Возможно, оперативное, с применением новейших нанотехнологий. Представили?

Ника представила. «Нанотехнологии» звучали почти так же, как «волшебство».

– Поверьте, для своей внучки Агата Адамиди сделает все возможное и даже невозможное. – Незнакомец продолжал уговаривать и искушать. – Необходима лишь формальность. Нам нужно доказать ваше кровное родство. Откройте рот, Доминика.

Открыла. А глаза, наоборот, крепко-крепко зажмурила. Он умел убеждать, этот незнакомец. Он ее уже почти убедил. И ее, и бабушку. Маму убеждать не нужно было, мама уже видела себя графиней Адамиди. Или какой у них там титул?

– Вот и все. Благодарю вас, Доминика. – Сжимающие подбородок пальцы разжались. – Результаты экспертизы будут готовы очень скоро, но Агата хочет предоставить вам свой кров уже сейчас.

– А если экспертиза не подтвердит наше родство? – Все-таки мама – свидетель не самый надежный. У мамы всегда было много поклонников.

– Подтвердит. – Незнакомец говорил уверенно. – Вы очень похожи. – Он не сказал, кто на кого похож, а Ника не стала спрашивать. – Но даже если случится невероятное, я уполномочен передать вам, что Агата будет рада оказать вам свое гостеприимство. Благотворительность – это еще одна из отличительных черт рода Адамиди. Сколько вам потребуется времени на сборы? – спросил он без перехода. – У вас есть какие-то неоконченные дела?

Какие могут быть неоконченные дела у человека, жизнь которого остановилась год назад? Ни дел, ни надежды. А впрочем, надежда, возможно, появилась вот прямо сейчас. Если, конечно, все, что говорит этот человек, правда. Если, конечно, это не чей-то жестокий розыгрыш.

– Я знаю, вам хотелось бы конкретики. – Он все про нее понимал. Или просто был такой умный. – И уверяю вас, у меня есть документы, подтверждающие каждое мое слово. Ваша мама, как ваш законный представитель, с ними уже ознакомилась. Вам нечего бояться, Доминика. – А вот сейчас он солгал. Вроде бы не изменилось ничего, а Ника почувствовала ложь. И гарью запахло просто невыносимо сильно. Но лучшие врачи и лучшие клиники… Но надежда, которую, увы, можно купить только за деньги…

Ей нечего было терять. Вот совершенно нечего! И на море она никогда не была…

– Не переживай, младший! Это всего на пару недель, а потом ломанешься на свой Кавказ! – Отец говорил, не отрывая взгляда от дороги, машину вел лихо и уверенно. Наверное, оттого, что ему редко доводилось дорваться до руля. В Москве его возил личный водитель, потому что статус. А тут, считай, глухая провинция! Тут никому нет дела до статуса, зато тут у отца есть дела. Настолько неотложные, что он сорвался из Москвы сам и сорвал Ивана.

А у Ивана были планы! Он не хотел на море, он хотел в горы. И это только так кажется, что две недели ничего не значат. Значат! Особенно для того, кто из-за травмы почти четыре месяца пропускал тренировки в спортклубе. Чтобы наверстать упущенное, теперь приходилось пахать еще больше. Во всяком случае, Иван так себе все распланировал. Кто ж знал, что в его планы вмешается отец?!