Страница 3 из 105
Но в груди бьется лишь сухое рыдание. Веррейн шарит руками по полу, пытаясь найти хоть одну нить, оставшуюся от Калли, хоть один волосок надежды. Вернуть, спасти, вернуть… Спасти! А под руки попадаются только жалкие обрывки, из которых уже не создать ничего.
Калли…
Вокруг вьется серая потусторонняя мгла. Демон бесится, исходит злобой, набрасывается то сверху, то сбоку, не понимая, почему до сих пор жив этот жалкий комок плоти, почему он лежит, такой беспомощный и такой неуязвимый?
Рыдание становится смехом, и Веррейн выплевывает его прямо в тварь.
Изменение разъедает тело демона, будто кислота. Мощь Нексуса вырывается из тела мага, и противник исчезает, исчезает вместе с тем, что когда-то было Калли. С искрами, которые были ее смехом, ее слезами, ее руками и ее взглядом.
Дальше - провал. Полная пустота там, где должна быть память, как он поднялся, как вышел из дома. Веррейн снова стоит посреди улицы, и нити сил плавятся и дрожат, пытаются отодвинуться от тела мага. Изменение почему-то превратилось в рой черных мух, и он удивляется краем сознания. Что это? Как это?
Надо… идти. Надо что-то делать.
Мгла кружится рядом, как преданный пес на коротком поводке.
Через несколько шатких шагов брусчатка под ногами выпускает очередную тварь. Но Веррейн не успевает даже взмахнуть рукой - коснувшись роя, демон рассыпается на таких же черных мух. Вливается в него, и мглы становится больше.
В голове будто горит огненный шар. Глаза опаляет изнутри, мозг пытается закипеть, и Веррейн взмахивает рукой, пытаясь отогнать боль. Стена ближайшего дома взрывается от удара - рой разрушил ее, словно привычные плети изменения.
Веррейн смеется, и его шаги становятся увереннее. Спустя минуту он уже бежит, чтобы успеть уничтожить как можно больше демонов... всех!
Они слетаются, как мотыльки на огонь, и маг почти счастлив. Огонь выжег все воспоминания, мгла застилает глаза, и он волен делать, что пожелает.
В какой момент он провалился в другую реальность? Неважно. Все серое, пустое. Звуки исчезают, как и должно быть на Грани. Мгла исчезла, но Веррейн знает, что делать дальше. Сила наполняет его, потоки взвиваются, когда маг отдает приказ, встают вокруг щитами, и ни одной твари не пробиться сквозь них.
Снова провал. Когда сознание возвращается, Веррейн слышит голоса.
Шепот. Многоголосый, хоровой. Его окружили!
Маг бросается вперед.
Рты открываются на десятках перекошенных лиц, широко, в крике, но Веррейн слышит только шепот. Шу-шу-шу. То сильнее, то слабее, - волны, лижущие на песок. А лица неподвижны, как на групповом портрете.
Глаза печет, словно он не спал тысячу дней. Веррейн с силой зажмуривается, а когда поднимает веки - лица превращаются в пасти, оскаленные и жадные.
Он бьет в одну, в другую, но ему мало. Душу рвут на части не чужие зубы, а собственное оглушительное отчаяние. Чуть сильнее лишь ненависть к ярящимся вокруг сгусткам тьмы, и Веррейн спускает ее с цепи.
Он останавливается, когда энергия уходит, как вода в песок, оставляя лишь опустошение. Но вокруг нет больше никого, ни одной живой твари. Маг снова бредет куда-то, поскальзывается, опирается на стену, чтобы не упасть, но рука скользит по мшистым камням.
Самого падения не вспомнить.
Веррейн открыл глаза и заставил себя сделать вдох. Дышать уже незачем, он сделал все, что мог. И потерял все, что мог. Что он вообще мог?
Куда больше, чем думал. А вот думать - не мог. Не маг.
Он потряс головой, пытаясь привести мысли в порядок. Хотя бы сейчас, раз в прошлом не получилось. Безуспешно - в этот раз он проиграл безумию.
Но все-таки… У демонов нет крови. Такой бурой, засыхающей на пальцах крошечными комками. Человеческой.
Калли…
Он рывком выдернул ладонь из лужи, но корка уже растворилась без следа. Осталась только грязь. Раньше Веррейн уничтожил бы ее одним лишь взглядом, но больше нет ни в нем, ни в мире вокруг и капли изменения. С реальностью все ясно, он сам выбрал все нити, нескоро теперь дыра зарастет… Но что с собственной силой?
У ноги копошился, будто обнюхивая ее, сгусток голодной тьмы. Веррейн машинальным движением развеял его, и это слабое усилие чуть не опрокинуло его обратно в темноту.
Он криво усмехнулся, уперся затылком в стену и кое-как перекатился на бок. Теперь можно встать, царапая ногтями осклизлый мох.
Его отлучили. Отлучили-отключили. Вынули ключик из игрушки и дождались, пока кончится завод.
Он замер, стоя лицом к стене. Что-то изменилось. Совсем рядом… звук. Редкая капель с глухим эхом.
Цоп.
Цоп.
Цо-цоп.
Веррейн всегда на слух определял, на что падают капли крови, с какой высоты. Но не в этот раз.
Медленно, как ушибленная улитка, он повернулся.
В двух шагах замерла массивная фигура в длинном, до земли, балахоне. Глубокий капюшон скрывал лицо, а в вытянутой когтистой лапе существо сжимало что-то округлое. Между чешуйчатых пальцев просачивались темные капли и, сливались и падали в грязь.
Цоп. Цо-цоп.
Пришелец склонил голову и разжал пальцы, предлагая Веррейну посмотреть на ношу.
Детская голова. Короткие волосенки облепили лоб. Сейчас они перепачканы бурой грязью, но когда-то были светлыми. Лица Веррейн не видел, и чувствовал себя вполне довольным таким положением дел. Если слово “довольный” вообще стоило применять к этой безумной ситуации.
- Что… зачем?
Он без магии знал, кто скрывается под капюшоном, и на что способно это существо. На любое количество детских голов.
- Это часть цены за силу Нексуса. За защиту города от демонов. Заплаченная сегодня Арканиуму.
На последнем слове голос Эремерта сорвался в шипение, и он бросил голову под ноги Верейну. Маг вскинул руку, защищаясь, но брызги грязи долетели только до колен.