Страница 2 из 18
Первым делом я обнаружил, что яйцо кайры – и, если я не делаю оговорок, имеется в виду тонкоклювая кайра[1] – было самым популярным и востребованным в ранних орнитологических коллекциях. В прошлом, когда широко практиковали коллекционирование яиц, ваша коллекция, если в ней не было несколько яиц кайры, считалась бы неполной. Почему? Потому что яйца кайры завораживающе красивы – они крупные, яркие, бесконечно изменчивые по цвету и рисунку и, как мы увидели по телевизору, обладают очень необычной формой.
Мое исследование кайр началось в 1972 г. на острове Скомер близ западной оконечности Южного Уэльса, и с тех пор я ежегодно возвращался туда. Окруженный 200-футовыми базальтовыми утесами, Скомер представляет собой одну из важнейших в Британии колоний морских птиц. В наши дни он пользуется полной защитой, но в прошлом, как и почти все прочие британские колонии морских птиц, утесы Скомера были местом массового сбора птичьих яиц.
В мае 1896 г. Роберт Дрейн, основатель Общества натуралистов Кардиффа, сопровождал Джошуа Джеймса Нила, его жену и десятерых детей в поездке на Скомер. Об этой экскурсии есть два сообщения: Нила, вполне стандартное, и Дрейна – несколько сюрреалистическое. Дрейн озаглавил свое «Паломничество на Голгофу» (A Pilgrimage to Golgotha), но не раскрыл, где или чем была эта Голгофа, «чтобы избежать того, что увиденное нами принесет вред природе, придав того или иного рода известность местам, где были сделаны нижеследующие заметки». Голгофа – намек на библейскую Голгофу, но буквально означает «место черепов», потому что тогда, как и сейчас, Скомер был усеян черепами морских птиц, главным образом обыкновенных буревестников, убитых хищными морскими чайками. Хотя количество черепов и трупов казалось (и по-прежнему кажется) невероятным, столь же велика размножающаяся популяция буревестников, ведущих ночной образ жизни[2], оцениваемая сегодня в более чем 200 000 пар.
Во время их визита двое сыновей Нила лазили по утесам, собирая яйца кайр и гагарок для Дрейна. И не без риска. Нил лаконично описывает, как в одном из мест, когда его старший мальчик поднимался по скале к группе кайр, камень, за который он держался, откололся и остался у него в руке, и он опрокинулся навзничь, стукнулся об утес и, кувыркаясь, свалился в море. Неясно, насколько далеко он упал, но, к счастью, удар был не таким сильным, чтобы он лишился сознания, так что юнец смог поплыть к скалам. Брат был рядом и сумел втащить его в лодку. За день или около того мальчик оправился после падения, и, как прокомментировал его отец, «это излечило его от скалолазания»…
Нил не говорит о том, где случилось это происшествие, но есть не так уж много мест, где можно шагнуть из маленькой лодочки и полезть вверх по утесам Скомера. По моему предположению, это было, скорее всего, на восточной оконечности острова, в месте, известном как бухта Шэг Хоул (Бакланья Дыра), где по-прежнему живет множество кайр, тогда как бакланы, которые когда-то там гнездились, уже исчезли.
Перед тем несчастным случаем сыновья Нила собрали значительное количество яиц, которые в дальнейшем были выдуты и добавлены ко многим сотням яиц в Музее естествознания Кардиффа, которые собирали «друзья, ежегодно посещавшие побережья Южного Уэльса». Дрейн воспел красоту и разнообразие этих яиц в статье, опубликованной в «Трудах Общества натуралистов Кардиффа» (Transactions of the Cardiff Naturalists’ Society). Он отобрал тридцать шесть яиц кайры и двадцать восемь гагарки, найденных на утесах Скомера, и скомпоновал литографии по четыре на странице, чтобы иллюстрировать необычайное разнообразие цветов, узоров, форм и размеров так, как не было сделано ни в одной другой публикации ни до, ни после этого. Изображения превосходны, но сопроводительный текст Дрейна, описывающий посещение Скомера и яйца, просто отвратителен{1}.
Конечно же Дрейн был не первым, кто собирал яйца кайр на Скомере. Есть фотография, датируемая концом 1800-х гг., на которой запечатлены дочери местного жителя Палмера Дэйвиса и их подруга – всем им около двадцати лет, – когда они выдувают яйца кайр для себя или чтобы отдать их на сувениры{2}.
Все, что в итоге оказывается в частной или музейной коллекции, – это скорлупки яиц, безжизненная, внешняя оболочка птичьего яйца. Само содержимое яйца, которое знаменовало собой создание новой жизни, было либо съедено, либо выброшено. У многих из нас в уме существуют два контрастирующих образа птичьих яиц. Первый – красивые, зачастую затейливо окрашенные скорлупки множества видов птиц, изображенные в книгах или лежащие в музейных витринах. Второй – яйцо вездесущей курицы: либо целое в пластиковой коробке, либо в виде желтого желтка, окруженного прозрачным «белком» на тарелке.
Но птичьи яйца – нечто гораздо большее, чем вмещает в себя любой из этих образов. Я провел лучшие годы своей жизни – полных четыре десятилетия, – изучая самых разнообразных птиц и их яйца, и моя цель – пригласить вас в совершенно невиданное путешествие. Это странствие в тайный мир птичьего яйца; это – территория, куда прежде заходили лишь немногие, и ни один не двигался тем маршрутом, который запланировал я. Мы будем путешествовать с поверхности яйца к его генетическому центру и по пути станем свидетелями трех крупных событий в ходе воспроизводства потомства у птиц. Мы увидим яйцо птицы тем, что оно есть на самом деле, – независимой и самодостаточной системой развития эмбриона.
Рассмотрев ни с чем не сравнимую внешнюю привлекательность яйца (глава 1), мы затем проанализируем самую заметную его часть – скорлупу и познакомимся с тем, как она формируется в организме самки (глава 2), как приобретает свою замечательную форму (глава 3), свои зачастую великолепные краски (глава 4), и узнаем, какую роль эти пигменты и узоры играют в жизни птицы. Одновременно мы зададимся вопросом о том, как и почему они возникли в ходе эволюции (глава 5). После этого, переместившись внутрь скорлупы, мы встретим там яичный белок, или альбумин, который, пока находится в своем натуральном, клейком, состоянии, редко заставляет нас сильно задумываться, но на самом деле оказывается гораздо более сложной субстанцией, критически важной для защиты эмбриона в процессе его развития (глава 6). Продолжив движение вглубь, мы достигнем желтка (глава 7). Это та самая яйцеклетка, эквивалентная человеческой, с той разницей, что у птиц она огромна, поскольку содержит большой объем питательных веществ для растущего эмбриона, то, что мы называем желтком. Генетический материал, полученный от самки, лежит крошечным бледным пятнышком на его поверхности, и, если случай предоставит этому зачатку возможность встретиться с генетическим материалом самца, представленного одним сперматозоидом (или несколькими), в итоге из этого содружества первичных клеток разовьется эмбрион. Наш маршрут извне вовнутрь яйца не будет прямолинейным, так что нам придется иногда заезжать на смотровые площадки, которые позволяют взглянуть со стороны туда, где мы уже были и куда движемся. Рассказывая о желтке, например, я сделаю паузу, чтобы объяснить, как именно он образуется в яичнике птицы. Кульминационным моментом начального этапа всего процесса, как нетрудно догадаться, является оплодотворение – момент, когда объединяется генетический материал самки и самца. Но фактически оплодотворение представляет собой первое из трех основных событий в жизни яйца. Два других – его откладка и вылупление птенца, которое происходит от десяти до восьмидесяти дней спустя, в зависимости от того, к какому виду птиц принадлежит самка (глава 8).
Считайте эту книгу вашим путеводителем в путешествии, не похожем ни на какое другое. Как и во многих путеводителях, в моем есть дорожная карта – в данном случае показывающая план строения репродуктивного тракта самки птицы (см. рис. 2 на стр. 45). Он достаточно прямой – по сути, это автострада с въездом и выездом, несколькими отличающимися друг от друга участками, но совершенно без съездов в сторону. Мой путеводитель включает в себя три ключевых изображения некоторых особенностей строения яйца: два из них показывают, каким образом упорядочено его содержимое (см. рис. 3 и 8 на стр. 46 и 166), а третье (см. рис. 4 на стр. 67) иллюстрирует устройство яичной скорлупы. В книге есть и другие изображения, но эти три – самые важные.
1
В роде Uria есть два вида кайр: тонкоклювая кайра Uria aalge, которая размножается на побережье Великобритании, и толстоклювая U. lomvia, гнездящаяся далее к северу. Оба вида гнездятся также в Атлантике и в Тихом океане. В Северной Америке эти два вида называют соответственно common murre (рифма со словом fur – мех) и thick-billed murre. Существуют другие, менее родственные виды, среди которых обыкновенный чистик [относится к роду Cepphus; его английское название буквально означает «черная кайра». – Прим. перев.], достаточно сильно отличающийся по биологии размножения. Научные названия птиц, упомянутые в тексте, даны в Списке видов птиц в конце книги. – Прим. автора.
2
Этот вид переходит к ночному образу жизни только в период гнездования. – Здесь и далее, если не указано иное, прим. перев.
1
Drane, 1897; 1898–1899. Яйца были сфотографированы и раскрашены мистером Чарльзом Э. T. Терри и взяты в работу (вероятно, напечатаны) компанией «Мессерс Бемроуз и сыновья» (Messers Bemrose & Sons) в Дерби. Дж. Дж. Нил принимал активное участие в деятельности Общества натуралистов Кардиффа и дважды становился его президентом. Он умер в 1919 г.
2
Изображение дочерей Воана Палмера Дэйвиса и их подруги Энн Лаш, выдувающих яйца кайр и гагарок на Скомере в период между 1860 и 1892 гг. (цит. по: Howells, 1987). Дэйвис жил на Скомере именно в промежутке между этими датами, то есть до посещения острова Дрейна. Я проверил, оставались ли яйца, которые так прекрасно изобразил Дрейн, по-прежнему в «его» Кардиффском музее, но скорее всего их там не было. Нынешний хранитель Джулина Картер запросила бывшего куратора Питера Хаулетта, так ли это, но тот ответил, что никаких записей об этих яйцах ему обнаружить не удалось.