Дамба

– Сколько вы хотите? – спросил вдруг Шеблонский.

Главный вымогатель улыбнулся краем губ. Остальные продолжали хранить гробовое молчание – за них говорили мускулы и суровые лица.

– У нас законная крыша, – ораторствовал главный. – У нас все права и полное обоснование проекта…

Ему не дали закончить – в дверь настойчиво постучали, потом ещё, без перерыва. Затем вдруг наступила тишина, и все услышали, как за дверью чавкнули два пистолетных затвора. Абсолютно типичный звук – его ни с чем не спутаешь.

– Ты живой там, Шеблонский? – спросили из-за двери. – Подай голос, Вася!

Главный вымогатель держал палец возле собственных губ, поэтому Вася молчал.

– Считаю до пяти, потом вышибаем дверь! – предупредили снаружи.

– Подождите! – не выдержал Шеблонский и ринулся к двери, но ему подставили ногу, и он упал, растянувшись на полу.

Вероятно, снаружи услышали возню, потому что из-под двери раздалось два хлопка, один за другим, и комната наполнилась сизым дымом. Этот дымок растворился, и в помещении стало нечем дышать. Главарь метался по комнате, как дикий зверь. Подскочил к узенькому зарешеченному окошечку под потолком, но оборвался и упал на пол. Остальные зажимали ладонями лица.

Шеблонский лежал у двери, у самой щели. Оттуда струился свежий воздух. Потом Василий вскочил, отодвинул задвижку: двое мужиков стояли перед ним в масках и с пистолетами.

– Беги, Вася, к выходу, – бубнил один, – но только не умывайся – само пройдёт. Иначе будет ещё хуже. Беги. Мы разберёмся. И вызови срочно полицию.

Голос из-под маски казался знакомым. Однако думать было некогда – Вася бежал сломя голову. Следом за ним к выходу устремились обе продавщицы, почувствовав характерный запах. Одна из них успела оглянуться: те, что были в масках и с пистолетами, свободно вошли и рылись теперь в карманах парней, как в собственных.

Полицейская автомашина, проплакав на углу известную мелодию, остановилась у входа в магазин. Из машины выскочили двое сотрудников. Это оказалась вневедомственная охрана.

– В магазине! Там они все! – послал их Вася, растирая на лице остатки слёз, и сам пошёл вслед за ними.

Осадчий и Шубин понимали, что их могут положить на пол вместе с остальными, поэтому заранее вскинули кверху свои удостоверения. Свои мы, ребята. А вот те, что ползают крабами на полу, это враги.

Полицейские остановились в нескольких метрах от кабинета. Глаза начинало пощипывать, однако концентрация газа значительно снизилась.

– Вставайте, крысы подвальные, – приказал Шубин парням.

В две минуты, с участием полицейских, они отправили бандитов в машину.

– Вам тоже надо ехать с нами, – сказал старший группы.

– Поехали, Вася. – Осадчий подошёл к своей машине. – Чистописанием будем заниматься.

– Я уже сейф собирался открыть, а тут и вы подоспели… – бормотал Шеблонский. – Они же ко мне который раз подъезжают…

Следуя за полицейской машиной, они въехали во двор отдела полиции и вышли из машины. Бандитов подняли по ступеням на крыльцо, нажали на кнопку двери. Замок щёлкнул, дверь отворилась. Задержанные вошли в просторный коридор и остановились, глядя по сторонам.

Старая дежурная смена ещё оставалась на месте. Всё тот же помощник дежурного маячил в окошке, как пёс из подворотни. Увидев Осадчева с Шубиным, он выпучил глаза.

– Зачастили что-то, ребята. Район решили очистить?

Шубин решил промолчать. Человек отстоял сутки, и в голове у него был теперь один ералаш.

Сержанты вовсю шерстили доставленных. Карманы навыворот. Полы курток тщательно щупают пальцами. Пока что пусто, ничего не обнаружили.

Один из задержанных упрямо щурился в сторону Тимофеича.

Поймав на себе липучий взгляд, Шубин отвернулся.

Старший наряда присел к столу и стал писать рапорт. Закончил писать и протянул помощнику. Тот принял, прочитал и нажал на кнопку открывания двери. Полицейский вышел из дежурной части и направился к выходу.

– В салоне посмотри, в машине! – крикнул ему Тимофеич. – Очень тебя прошу…

– Знаю, – огрызнулся тот на ходу.

Ступенями опустилась сверху пухлая женщина лет сорока, остановилась возле дежурной части, перед оконцем, и попросила открыть дверь. Помощник нагнулся к столу, нажал кнопку. Женщина вошла внутрь – и к помощнику, пригнувшись и едва открывая рот.

Тимофеич негодовал. Ему не было слышно, о чем у этих двоих был разговор.

Помощник указал в его сторону, через плечо, большим пальцем, и вновь уткнулся в бумаги. Женщина приблизилась к парням, подозвала одного к себе и села на свободный стул.

– Расшиперилась, птичка… – негодовал Шубин. – А ведь так не должно быть – их разделить надо. Они же сейчас сговорятся…

При таком подходе плакало обвинение горючими слезами. А «наседка» тем временем закончила дело, хлопнула себя по ляжкам и поднялась. Подошла к помощнику, зашептала – и глазами в оконце. Взгляд, как у блудливой козы, что норовит в чужой огород забраться.

Помощник, не глядя, нажал кнопку. Дверь щёлкнула и отворилась, пропуская женщину.

– Это вы их задерживали? – Дама подошла и остановилась, уперев руки в бока. – И за что вы их?

Тимофеич от удивления вскинул кверху брови:

– А вы сами-то, милая, кто будете? – спросил Тимофеич, чувствуя, как забилось сердце.

– Я вам не милая! Я следователь! – вскинулась та.

– Тем более! Нехорошо к незнакомым мужчинам приставать, – усмехнулся Тимофеич. – Мы с вами разве знакомы?

– Ладно, паясничать. Козлова моя фамилия. Александра Валентиновна… Прошу ко мне в кабинет…

Вчетвером они поднялись на четвёртый этаж, прошли длинным ободранным коридором и столпились возле двери. Следователь вошла первой, уселась за стол с широкой столешницей.

Вошедшие продолжали стоять, но Козлова словно бы не замечала этого обстоятельства.

– Слушаю вас, – шевельнула она головой. Ей словно бы что-то мешало на шее.

– Как вам сказать, – произнёс Шеблонский. – Пришли впятером и требуют, чтоб я их взял на содержание. Нашли себе папу… Это же вымогательство!

– Вам угрожали? У них было оружие?

Козлова откинулась в кресле.

– Что значит – угрожали? Представьте, к вам явятся пять человек и станут диктовать условия…

– Хорошо, пишите заявление. А вы что можете сказать? – Она подняла глаза на Шубина, затем перевела взгляд на Осадчева. – Говорят, вы помогли задержать. Никуда не уходите. Выйдите в коридор. Я вас потом позову…

И осталась один на один с потерпевшим. Допрашивала того чуть не час. Шеблонский вышел из кабинета с запотелым лицом – разве что с носа не капало.

– Крутит, зараза… – он облизнул губы. – Здесь можно курить?

Как оказалось, курильщик подвергается немедленной каре в виде штрафа. В подтверждение этого на стенах висели выписки из закона, а также изображения перечёркнутых сигарет. Однако в коридоре стоял стойкий запах свежего сигаретного дыма.

Вторым к следователю подался Осадчий, а потом очередь дошла и до Шубина. С ним следователь занималась всего двадцать минут. Кто таков? Откуда родом? Что можешь сказать по поводу…

Шубин вкратце пояснил – что и почему. Не относящиеся к делу вопросы, он легко парировал. Сам не один год в МВД парился, хотя всего лишь в ОМОНе.

Козлова не скрывала своих планов относительно перспективы расследования. Доказательств нет никаких, одни домыслы. И под конец объявила:

– Придется ваши «удары» изъять для приобщения к делу.

– Да вы что?! – удивился Шубин. – Разве же это доказательства?! Это средства обороны, которые мы используем в связи с нашей работой!

– Ну…

– Делать вам нечего?!

Он поднялся и направился к выходу.

– Протокол подпишите! – бросила ему вслед Козлова.

Шубин вернулся к столу, расписался.

– Записано с моих слов верно, – диктовала Козлова, – и мною прочитано…

– Но я не читал…

Шубин стал бегать глазами по тексту. Не буквы, а египетская грамота. Пишет, будто она врач. У тех тоже ничего не разобрать. Прочитал и успокоился. Основная мысль ухвачена, а больше и не надо.