Погнутая сабля

— Чего?

Джон Томас повторил сказанное, зная, что до Певуна не дошло. В итоге Певун сказал:

— Поговори лучше с Кэти.

— Ага, я тоже об этом думал. С ней переговорить. Вот уж она устроит тебе выволочку, точно тебе говорю. Жаль мне тебя, Певун. Очень жаль.

— Да? — улыбнулся Певун. — А мне себя не жаль.

Спустя несколько недель шепотки и хихиканье поутихли, и народ начал привыкать к этой парочке. Певун, пусть и крепкий малый, но мягкотелый и очень ранимый. Кэти — крепкая девушка, вовсе не мягкотелая, и обладала грозной репутацией. Народ не смеялся над ней в открытую, а что болтают за спиной, ее мало волновало. Да еще давняя связь с Полдарками. Брат Кэти — капитан подземных работ на шахтах Уил-Грейс и Уил-Лежер. Много лет назад ее мать долгое время работала у Полдарков, как и отец. Ее дед, Заки Мартин, уже несколько лет инвалид, был правой рукой капитана Полдарка в ранние беспокойные годы и по-прежнему жил в Меллине, недалеко от Нампары. Дядя и тетя ее возраста работали в Нампаре, в доме и на ферме.

В деревне это значит немало. Это делало брак еще более неравным, но осуждали его меньше.

Эту же тему обсуждали вечером в Нампаре, когда Демельза впервые после возвращения пригласила на ужин Дуайта и Кэролайн. Изабеллу-Роуз попросили поужинать у себя наверху.

— Не потому, что это личная беседа и мы не желаем лишних ушей, — объяснила ей Демельза. — Мы просто четверо старинных друзей одного возраста и очень давно не собирались вместе. То же самое мы бы сказали Клоуэнс или любому другому.

Белла поцеловала ее. 

— Когда я вырасту, мне больше не придется иметь с тобой дел.

Они ели свежего лосося, фрикасе из крольчатины, смородиновый пирог, силлабаб и вишню. Раньше Демельза нервничала, даже когда принимала старинных друзей; теперь же, после Парижа и Лансдаунов, стало проще; она не беспокоилась из-за промахов слуг. Или ей вообще стало все равно.

Ужинали расслабленно и с удовольствием; столовая стала уголком утешения в мрачном мире.

Упомянули Заки Мартина. Росс сообщил, что Заки возмущен и расстроен бесчестьем внучки, а теперь еще и ее безумным решением выйти за местного дурачка.

— Он далеко не такой, — резко возразил Дуайт. — Да никогда и не был. Тугодум и безусловно дружелюбный, и в свое время ему даже нравилось быть объектом насмешек. Своего рода слава. Но в последние годы он старается это перерасти.

— Дуайт очень добр к нему, — добавила Кэролайн. — Проводит с ним многие часы.

— От силы полчаса в неделю, — поправил Дуайт. — Но он сам пришел и спросил, что с ним не так. Я был удивлен. Местные дурачки, как их называют, обычно не осознают, что с ними что-то не то; они считают, это с остальными что-то не то, а с ними все в порядке. Поэтому я решил потратить часок-другой, чтобы проверить его возможности. И не обнаружил никаких физических недостатков. У него очень высокий дискант, но таким обладают и вполне нормальные люди. В детстве брат толкнул его в костер, и Певун обжег стопы, в основном пятки. Отсюда привычка ходить на цыпочках, но сейчас он уже отвык. Соображает он медленно, это верно. Как и многие его приятели. Недавно научился считать, и если сосредоточится, то назовет правильное время. Он знает названия месяцев, добр к животным, и у него золотые руки. Может, это и немного, но вполне достаточно, чтобы иметь право на нормальную жизнь.

— Похоже, Дуайт стал сводником, — сказала Демельза.

— Я не безгрешен. Но в таком обществе... Вполне вероятно, мы с Кэролайн не были бы вместе, если бы не вмешательство этого человека.

— Это случилось очень давно, — заметил Росс. — Я отрицаю свою ответственность. Но если говорить о сводничестве, то Демельзе в этом нет равных.

— Что ж, — проговорила Демельза и выплюнула в кулак вишневую косточку, — возможно. Но знаешь, я жалею, что одну пару мне свести так и не удалось. Мой брат Сэм и Эмма Трегирлс, как ее раньше звали. Слишком большая пропасть была между ними из-за религии Сэма, сам понимаешь, поэтому я предложила им расстаться на год... Эмма уехала в Тэхиди. Но не прошло и года, как она вышла за лакея Хартнелла, и Сэм опоздал.

— Но теперь у него счастливый брак, — возразил Росс. — Как и брак Эммы. Не думаю, что у Сэма с Эммой была бы счастливая жизнь... Дуайт, нет, серьезно, если тебе нравится Певун Томас, может, найдешь время и навестишь Заки и его жену. Твое мнение для них важно, и ты сумеешь их успокоить.

— Схожу. И взял бы с собой Певуна, но он точно вспотеет от волнения и покажет себя не в лучшем свете.

— Простите, мэм, — пробормотала появившаяся Бетси Мария-Мартин. — Генри сказал, что вы обещали подняться к нему и пожелать доброй ночи.

— Обязательно, — согласилась Демельза. — Приду через пять минут.

Ужин близился к завершению, но они не спешили вставать из-за стола, болтая о всякой всячине, как любила Демельза. Кэролайн послала дочерей в дорогую школу в Ньютон-Эбботе, но ее это не радовало, и она собиралась вернуть их домой и нанять гувернантку.

— Мы ищем такую же, как ваша миссис Кемп, — добавила Кэролайн. — Пусть не с железным прутом, но хотя бы с березовым, иначе Дуайт совсем их разбалует.

— Да, миссис Кемп в Париже оказалась как нельзя кстати, — согласилась Демельза. — Настоящая скала. Но она не настолько хорошо образована для Софи и Мелиоры. Может, посоветоваться с миссис Пелэм?

— Ох, моя милая тетушка начала стареть, и хотя она нас обожает, вряд ли ей захочется время от времени брать на себя опеку над моими долговязыми негодницами.

— Я говорю не об этом. Может, она знает кого-нибудь. Тебе нужен кто-то наподобие Морвенны, которая отлично поладила с Джеффри Чарльзом.

Они перешли к портвейну. Вскоре Демельза встала.

— Ну что ж, Генри наверняка уже заждался.

— Будущий сэр Гарри, — поправила Кэролайн.

— Да, точно.

— Хотя это в отдаленной перспективе. И зависит от того, кого родит Кьюби — мальчика или девочку.

— Что? — растерялась Демельза. — О да, разумеется.

— Есть новости от Кьюби? — спросил Дуайт у Росса.

— Кажется, она намерена приехать через месяц.

Ночью в постели Демельза спросила:

— Кэролайн сказала правду насчет ребенка Кьюби?

— Что именно?

— Что если родится мальчик, то он унаследует титул, а не Генри.

— Похоже, что так. Это имеет значение?

Демельза задумалась.

— Меня не слишком волнует передача титула, — признался Росс. — Это так важно для тебя?

— Не знаю, Росс. Наверное, волнует. Для меня важен твой титул, ты же знаешь. А ребенок Кьюби — твой внук, будет хорошо, если он его унаследует. Но... Все-таки Генри — твой сын, и правильней, чтобы титул перешел ему.

— Может быть. Я не подумал. Неважно. В любом случае, все решит природа.

Стояла теплая ночь, в распахнутое окно залетел мотылек. Он закружил в опасной близости над зажженной свечой.

— Старушка Мэгги Доуз называла их «слезымэгги», — сказала Демельза.

— Что? Серьезно? Такого даже Джуд не знает.

— Ты еще с ним не виделся?

— Нет. Завтра схожу.

— Я ходила после приезда. Но тогда я была совсем не в себе и вряд ли внимательно выслушивала их жалобы.

На некоторое время оба замолчали. Вскоре Росс спросил:

— Ты знала, что Кьюби в Корнуолле?

— Нет! Она приедет сюда?

— Когда Кэролайн спросила, я не стал отвечать прямо. Кьюби обещала родить ребенка здесь, но до этого еще три месяца. Она живет в Каэрхейсе с семьей.

— Понятно...

— Она не упоминала об этом, когда я уехал. Вероятно, планы поменялись.

— Кто тебе рассказал?

— Вчера в Труро я встретил Джона-Ивлина Боскауэна. Само собой, он знал Джереми. Они ровесники. Он думал, что я знаю о Кьюби.

Демельза снова задумалась.

— Может, она написала письмо.

— Все возможно.

— Мы с ней хорошо поладили в Брюсселе.

— Пожалуй, ей на пользу сначала побыть несколько недель дома. Она все еще не пришла в себя.