Война и сердце

– Куда! – Раздается бешеный рев со стены. – А ну назад!!

Вижу барона и не верю своим глазам. Его в фильм про зомби взяли бы без грима и костюма. Ходячая смерть! И еще на ногах!!

– Доложить боевую обстановку! – Рявкнула, как рыцари мои любят на подчиненных горланить. От них нахваталась ой – ей – ей.

Барон кашлянул мокротой обильной и присел на горку из двух орчьих трупов, что сложены один на другом, будто так и задумано. Стул соорудили на стене. Во дворик посмотрела перед лестницей, вымощенной площади уже не видно. Все завалено… божечки… А дальше, у ворот так вообще трупов гора целая! И орков, и людей! Килька в банке консервной! Лезет мой хлебушек на свободу. Вырвало… спазмы бьют нещадно, выжимая даже желчь все, без остатка.

– Третье нападение отбили около часа назад, – произнес барон, убедившись, что я доделала дела. – Двадцать один человек нас осталось. Орки осаду поставили, генералы ихние исчерпали количество атакующих, отведенных на этот замок.

– Каста низших воинов, – раздался голос другого рыцаря. – Их бросают впереди всех, на стены и в самую гущу сражений. Так низшие и зарабатывают ранг, если выживают. Нас потрепали самые их слабые солдаты. Поэтому мы не питаем иллюзий…

Мне нужно на стену, хочу увидеть, что творится вокруг, и понять, смогут ли рыцари выжить. И как им вообще помочь?!

Пробираюсь в сторону рыцаря, в котором узнала Азиза. Тут и дорожка, вроде как… Сердце обваливается, когда вижу сидящего неподвижно Кирьяна с поникшей головой без шлема.

К нему ломлюсь, не взирая на месиво из трупов. Голова разбита, доспехи полосками… мертвый. И уже холодный. Вою… Никто и не мешает, добавляю новых звуков этой картине войны, написанной расходниками из людской и нелюдской плоти и человеческих звуков. Перед глазами метаморфозы, как и в башке моей зазывающей сумасшествие в добровольном порядке. Как не сойти с ума, если все вокруг для этого и есть?!

Что будет, когда начну терять дорогих мне людей?! Почему война убивает?!

Кирьян!! Немного времени с человеком провела, и так к нему привязалась. Жалко, и душит, душит, мать твою, душит, выдавливая все доброе и светлое из тела, из души.

Это мгновение, эта точка красная, этот воздух кровавый и вонючий. Эти люди, эта умирающая надежда и чертов тупик!! Как не отчаяться, как найти в себе силы и переломить все это?! Как выжить и сохранить, что дорого?! Кому все это надо?! Кому надо, чтобы одни убивали других?! Ради чего?!

Проревелась, поднялась. Рыцарям нет дела до скорби, и времени, и возможности тоже они не имеют. Уцелевшие мужчины бдят на стенах, стараясь особо не высовываться. Кто – то во дворе добивает шевелящихся орков, о чем свидетельствует нередкий сдавленный визг, кто – то собирает копья и стрелы. Уже в основном орчьи с наконечниками черными, ребристыми.

– Это война, леди, – выдал один из рыцарей со стены.

Наращиваю мышцы ног и прыгаю на стену, ощущая фибрами некоторое удивление окружающих. Взбодритесь, ребята, уныние уходит с закатом. А солнце красное к горизонту идет. Меч холодный из рук выпускаю, он мне не потребуется.

– Сбрендила магичка! Лучники ж! – Прохрипел солдатик, согнувшийся в три погибели и облокотившийся на зубец.

Да, вижу лучников. И осаду тоже. Палатки уже развернули твари, лагерь на подступах к пригорку. Ближе расположились лучники, как раз на расстояние средней дальности. Судя по всему, уже и не бдят так сильно, понимая, что тут почти никого не осталось, и принимают уже только тех, кто на абордаж лезет. И похоже, всем во двор и сваливают. Сложилось ощущение, что так и задумано, показать врагу свою работу и цинизм, когда он все же ворвется.

Меж зубцов высунулась. Предварительная оценка положения такова: мы в полной заднице, как и все королевство. Ибо орки идут не простой толпой, а организованной. Визуальная картинка дает представление, что основная масса войск в районе не осталась, убедившись, что тут только жалкая горстка в этом небольшом замке. Они уходят стороной дальше. Маршируют в направлении столицы Аласии. Колонны походные доспехами блестят. Ручейки нечисти по широкому полю текут параллельно друг другу, а с ними и тележки. Тяжело рассмотреть, слишком далеко, но скорее всего это награбленное имущество. Но не оно меня интересует. А средства осады высматриваю, которых пока еще не видно. Летала я километрах в ста отсюда, видела конструкции огромные, похожие на катапульты и другие мощные средства осады и разрушения стен каменных. Как доедут они сюда. Всем конец будет.

Стрела в меня летит. Вижу ее четко, уклоняюсь ловко. Вторая стремится поразить… отхожу, но не скрываюсь за каменным укрытием, а продолжаю дразнить. Рукой ее хватаю, проверяя свою реакцию. У оперенья выловила. Больно, кожу жжет, но радости полные штаны. Хоть в этом показать, что мы бодры и веселы. И нечего сюда лезть!!

Барон шаркает в мою сторону, тоже стрел не боится.

– Маркиза, если умрете, нам не за что будет сражаться, – выдал рыцарь снизу.

– Женщины и дети, это все дорогое, что у нас есть и всегда было, – произнес барон, усаживаясь рядом и меня утягивая вниз. – Ни земли, ни богатства, ни титулы. А вы. Не лишайте последних радостей старого воина, видеть вас живой.

Посмотрела на барона. Его взор мне, как иглами по глазам. Сильный и мужественный. А мой… так. Сплошной детский максимализм. Не могу долго смотреть в глаза полные бесстрашия и в тоже время пустые, выражающие отсутствие надежды.

– Сдавайтесь! – Визжат из – за стены и хрюкают. – Обещаем легкую смерть!

Подскочила, даже рыцарь не успел удержать. Явила лук и давай расстреливать всех. Сперва не хотела злить. Но планку сорвало, и крыша съехала, и все, что можно поехало, перекосилось и трещинами поползло. Первую стрелу в горло орку воткнула, что осмелился предлагать такое.

Пятнадцать лучников положила, еще столько же стали отступать из своих, казалось бы, надеждах укрытий из мертвых лошадей, налепленных щитов и товарищей. Пытаюсь до лагеря достать. Метров двести – это уже не мало. Лук выше задираю, грудь глубже вдыхает, рука сильнее отводится, вторая крепче держит, стрела длиннее вытягивается. И с этим всем желание ломать, крушить и рвать растет!!

– Далековато, – хрипит барон, поднявшись. Ему стало интересно, почему это орки отчаянно завизжали за стенами замка.

Пускаю стрелу, и она летит, летит… и уже не видно ее на фоне детальном из орчьих масс. Вторую пускаю и третью… Всполошила лагерь!

– Ох, девочка, – рассмеялся барон. – Магия, аль нет. Но меткость – явно твоя заслуга. Бей нечисть!

– Бей! Бей! Бей!! – Закричали воодушевленные рыцари.

Злорадствую и продолжаю. Еще стрел пятьдесят выпустила, пока уже назад от бессилия не повело. Зато лагерь попросила отъехать подальше и страху нагнала. Сижу на руках у рыцаря, от которого веет смертью и орчьей вонью, через все это стойкий ядреный запах пота прорывается. И он говорит о том, что живой барон, свой, родной человеческий мужчина, что биться будет за род человеческий до конца своего.

Думаю о Двойном пике Андры. Я до него не долетела, когда разведывала местность. А ведь там ущелье, одно единственное, через которое и просачивается сейчас вся эта орда! Там и удерживали вторжение Клавдий с Леонидом, когда пала крепость, охраняющая, как я понимаю, вход в это ущелье. «Триста спартанцев» было, как оказалось, не только на планете Земля.

Отдохнула, вылавливая шум за стеной с некоторой тревогой, ожидая, что орки все же решатся снова нападать. Ни воды, ни еды. Откуда силы брать?! Темнеет… Поднимаюсь, рыцарь с удивлением глядит, как я черный доспех являю свой.

– Ты… – вырывается хрип. – О, владыки.

– Ночь – моя стихия, барон, – отвечаю через шлем с волнением и предвкушением мести. – Собирайтесь силами, детей и женщин на уцелевших лошадей верхом, никаких, к чертовой бабушке, карет. Времени у вас мало, и думать даже некогда, поэтому предлагаю вам на север двигаться, к лесам, там постараетесь укрыться. Хотя, сами решайте куда, ваши земли, вам виднее.