Обычный день.

Максиму было плохо, мысли разбегались и сбегались, опять разбегались. Весь мир рухнул, всё плохо. От отчаяния захотелось завыть и напиться но, как сказал мне Алекс, Максим - это не наш метод! Мало времени. Надо всё переписать ещё в двух экземплярах, один в Минск в РУ НКВД, один Сталину и один Шапошникову или Берии? Ладно, решим позже, а пока писать, писать и писать...

Минск. 31 мая 1941 года.

Максим смотрел из подворотни за входом в здание управления УНКВД в Минске. Вот выскочили два сержанта с мальчишкой, которого он отправил с конвертом, покрутились вокруг и забежали обратно. Отлично, доставка состоялась!

Максим отправился к знакомому машинисту, где его ждали несколько проверенных товарищей. Надо сколачивать свой партизанский отряд или диверсионную группу. Воспоминания Алекса, знания, прочитанные им книги, автобиографии, просмотренные фильмы и собственный опыт, он служил и в Советской армии и в милиции, позволят более профессиональней всё провернуть. Гораздо лучше, чем все неуклюжие попытки парт аппарата по созданию подполья в его реальной истории. С чего- то надо начинать, вот и начнём с малого, с создания своей разведки.

Да! Тяжёлый получился разговор. Если бы не помощь Алекса, то даже и не знаю, чем бы это всё закончилось. Сначала они Максима чуть-чуть не порвали, трижды пытались вызвать милицию и сдать его к едрене фене, как вражеского шпиона. Пока достучался до их мозгов, преодолев зомбирование и мешанину из лозунгов и цитат, пока заставил шевелить извилинами...

В общем, политику партии и народа они обсудили от и до. С тем, что всё движется к скорой войне после туевой хучи доказательств, с грехом пополам, но согласились, а вот дальше глухо, как в танке. На чужой территории, да малыми силами, да нас поддержат все мировые пролетарии, да мы все, как один с товарищем Сталиным, да наша Рабоче-крестьянская армия самая-самая...

В общем, он будет Баобабом тыщу лет, пока помрёт. Ну и ладно, отсутствие результата тоже результат, хотя заставил задуматься. Пойдём, как Ленин, другим путём! Как там пел Бармалей, нормальные герои всегда идут в обход? Вот и мы пойдём. Будем подумать, как нам дальше кувыркаться и с кем. До начала боевых действий никто ничего всерьёз воспринимать не будет, а потом, у меня три дня на всё.

Оружие, боеприпасы, обмундирование, взрывчатка, продукты и запасной лагерь у нас есть. Да! Удивил меня Максимка, удивил. Не простой оказался паренёк. С чего начнём? А начнём мы с разговора с Дашей, без неё никуда и никак. А потому, сначала за цветами и только потом домой.

Любимая, я подарю тебе ту звезду, ну и дальше по тексту.

Глава 3

26 июня 1941 года. Немецкий танк троечка, поливая огнём мою пулемётную точку, разбив пулемёт и убив моего второго номера, медленно, но уверенно подкрадывалась ко мне. Я лежал и смотрел в небо. Пустота была в моей душе, мне было абсолютно всё равно, выживу я или погибну. После смерти Даши, моя половинка по имени Максим, почти умерла. Только иногда, неимоверным усилием я мог достучаться до него, да я и сам, слишком близко принял её смерть. Когда мы увидели воронку от авиабомбы на месте Дашиного дома…

Это трудно описать, мне приходилось хоронить близких и друзей и не однажды, а вот для Макса, две потери близких всего за месяц…

Я боюсь его психика, не в порядке. Мне пришлось срочно перехватывать управление телом в свои руки, а Максим…

Максим ушёл в воспоминания о прошлом. Ведь о Даше осталась только память, больше ничего. Совсем ничего. Даже фотографии. Только пустота и разгорающаяся, постоянно ноющая боль в груди. Я лежал и вспоминал их весёлую свадьбу, её счастливую улыбку, светящиеся глаза и взгляд полный уверенности в прекрасном будущем.

Да, Макс так и не смог ей признаться. Можете называть нас и трусами и подлецами, но ни я, ни Макс, так и не смогли ей ничего рассказать. Может быть это и к лучшему, может быть. Именно тогда, возле воронки от её дома, ко мне пришло чёткое осознание реальности происходящего. Если до этого я и воспринимал всё как игру, то теперь всё стало по настоящему, слишком реально.

Можно всю оставшуюся жизнь корить себя за ошибки и бездействие, но мне это не грозит, я сделал всё, что смог. В меру своих сил и возможности и даже больше. Вспомнив, что в моей реальности бутылки с зажигательной смесью начали активно использовать только под Смоленском, чуть задницу не порвал, но приготовил три тысячи бутылок с готовой смесью в Минске, на стеклозаводе Пролетарий. Мои друзья железнодорожники сначала ржали в голос, глядя на мои неуклюжие опыты, а потом пришли за объяснениями и на мой простой вопрос, если я прав и завтра война, чем вы будете танки подбивать? Сначала выпали в осадок, а потом сели и задумались.

В итоге только с их помощью смесь и получилась. Ну не помнил я про гудрон, ну не помнил. В моё время, уже РПГ были для этих целей. Да ещё повезло, что у одного из наших парней, родственник на заводе мастером трудится. Влетело мне это в хорошую копеечку, да для дела не жалко.

И вот теперь, лёжа на дне окопа и глядя в голубое небо, да друзья, именно окопа. Мне стоило много нервов и здоровья добиться и уговорить, вырыть именно полноценные окопы, а не отдельные стрелковые ячейки, благо армейский опыт имеется. Именно окопы и дали нам возможность, отразить три атаки. Я глядел в голубое небо и сжимал последнюю бутылку с ГС и ждал, когда же наконец эта консервная банка, подъедет на расстояние броска.

Да уж консервная банка, для меня полное уёжыство, только три этих уёжыства и пять ганомагов, положили почти весь мой взвод. Осталось трое или четверо, из почти сорока двух бойцов третьего взвода железнодорожного батальона ополченцев станции Столбцы. Вот так вот, два часа боя, три атаки и всё, сейчас мы героически погибнем за нашу любимую Родину.

Как это ни странно звучит, но я чувствовал удовлетворение. Да-да, именно удовлетворение и полную уверенность, что я воюю и умру за свою Родину! Именно за СВОЮ Родину, а не как когда-то, за чьи-то деньги, чью-то нефть, чью-то землю. Я точно знал, что мою память не предадут и журналисты не будут говорить, что я воевал с женщинами и детьми, а подавляющая масса командиров не продаст меня и свою Родину, за пару тысяч фальшивых баксов. Даже если я выживу, за моей спиной не будут шептаться и плевать презрительно мне в спину, мол знаем мы, как вы там по кустам от чеченов прятались, вояки сраные. Это осознание правоты моего дела, сделало мой дух сильным, могучим и непобедимым. Именно НЕПОБЕДИМЫМ!!! ДА! Я сейчас умру, но вы фрицы, меня НЕ ПОБЕДИЛИ!!!

Ну, всё пора, шелезяка уже метрах в пяти.

Как там? За Родину? За Сталина? Получи фашист гранату! Ага! Горишь сука!!! Гори тварь, сдохни тварь!

Это вам за Дашу! Это вам за наших не рождённых детей! За наших погибших людей! За мою растоптанную честь и веру в свою страну и справедливость! За всех погибших бесцельно ребят из будущего и настоящего! За их не прожитые жизни и их, так и не родившихся детей! За мою любимую Родину и не важно, как она называется!

Куда падлы полезли? Бах! Горите суки! Живьём горите! Бах! У меня ещё три патрона, два вам и один мне. Ну, идите ближе гады! Кто на новенького? Ну, где вы падлы? А ну назад! Куда побежали? Бах! Назад я сказал! Бах! Назад твари!!! Бах! Щёлк! Щёлк! Щёлк!

Я заскочил на бруствер и что-то кричал матерное от злости и досады, а потом хохотал, потом опять кричал и опять хохотал...

- Силён бродяга! - раздался сзади громкий, восхищённый голос. - Как ты сказал? Недотраханные выпердыши суперчеловека! Орёл! Ха-ха-ха!!! Прямо в точку!

Я оглянулся, сзади стоял танк, кажется БТ-7 . Слева и справа ещё по четыре таких же. Парень в комбинезоне спрыгнул с танка и представился: