Страница 21 из 21
Когда Семён упал за колесо самолёта и из кустов вышли разведчики, опешивший генерал, смотрел на них, как на привидения. Семён держал их на прицеле автомата, я с интересом разглядывал их костюмы, а они в ответ, с интересом разглядывали меня.
- Кто такие? - спросил я их.
- Советские разведчики! - ответил тот, что повыше и явно постарше званием.
- Петь будете? - спросил я с надеждой в голосе.
- Голоса нет! - усмехнулся командир разведчиков.
- Жаль! - жалобно ответил я и со вздохом, взглянул на генерала - Генерал теперь расстроится!
За колесом захрюкал Семён, а у самолёта засмеялся генерал. Ба! Да он гад, по-нашему понимает!
- А ты значит, на немецкого генерала работаешь? - зло прищурился разведчик.
- Да нет! - грустно ответил я, сдвинув кубанку и почесав за ухом - У меня с ним договор был, я его всю дорогу развлекаю, а он, когда линию фронта перелетит, все свои страшные военные тайны, одному мне расскажет. Только теперь, уже не расскажет! - совсем печальным голосом, опустив голову, чуть не плача пробурчал я.
Разведчики непонимающе переглянулись и синхронно спросили: - Почему?
- Вы же петь отказались, а я ему уже пообещал, что споёте! - совершенно расстроившись, ответил я.
Семён просто уткнулся в колесо и трясся от смеха, генерал всхлипывал, вытирая слёзы платком.
- Так ты не шутил, когда нас спеть просил? - опешил командир разведчиков, поглядывая непонимающе, то на хохочущего Семёна, то на улыбающегося генерала.
- Да какие шутки, всё по-настоящему! Ладно, забудь. Давай знакомится. Командир партизанского отряда специального назначения 'Призрак', младший лейтенант Калинин Сергей! - представился я - Мой личный пилот и командир партизанской авиагруппы, старший сержант Дубина Семён! Генерал-майор Вермахта Курт Калмукофф. Инспектор 2-ой Воздушной армии. Взят в плен в бою, должен быть доставлен сегодня, в штаб Брянского фронта! С кем имею честь? - кинул я руку к кубанке.
- Лейтенант Зенцов. Дивизионная разведка - ответно, отдал честь лейтенант.
При этом глядел на меня недоверчиво, ну оно и понятно. Не похож я, в силу возраста на командира.
- Вы товарищ лейтенант не сомневайтесь. Самый настоящий командир партизанского отряда, возраст не главное! - добродушно улыбнулся Семён.
Лейтенант хотел сначала огрызнуться, но глянув на два ордена на гимнастёрке Семёна сдержался, а я, глянув на летёху, заулыбался и спросил:
- В чём нужда, товарищ лейтенант? Чем смогу, помогу.
- У вас рация, в самолёте есть? - повернулся к аппарату лейтенант.
- Есть, но отсюда не добьёт. Далеко - уточнил я - Да ты командир не журись, говори, в чём беда?
- Рацию у нас разбило - поглядывая на меня, раздумывал летёха - И радистку ранило - огорчённо добавил он.
А я психанул: - Ну и какого хрена, ты тут политесы разводишь? Психолог, мать твою! - заматерился я на него - У тебя боевой товарищ погибает, а ты тут из себя, недотрогу строишь! Веди уже давай, шпион хитрожопый! - сам схватил аптечку из самолёта и быстро выскочил.
Лейтенант стоял красный, с перекошенной рожей:
- Я бы попросил вас, юноша... - начал он, но я его грубо прервал.
- Просить у девушек будешь, может дадут разочек! - а сам, повернулся к старшине - Отец, ну хоть ты меня отведи, а то я этого бюрократа сейчас пристрелю. Честное пионерское!
Старшина хрюкнул, кивнул и развернулся уходить, но лейтенант вдруг закричал на него:
- Старшина, я вам запрещаю!
Старшина резко встал, и грустно глянув на летёху, проговорил:
- Там Анюта умирает, а ты...
Меня, стало разбирать нечеловеческое зло, чувствуя, что сейчас я кого-то убью, повернулся к лейтенанту и начальствующим голосом спросил: - Ваша ведомственная принадлежность?
Тот, помедлив мгновенье, ответил: - РККА.
- Тогда, как старший по званию, являясь представителем ГУГБ НКВД, я вам приказываю! Немедленно, доставить меня к раненой! - конечно, я рисковал, честно говоря, пока сам не знаю, к какому ведомству отношусь, но будем считать де-факто, что к НКВД.
Зло зыркнув на меня, лейтенант приказал: - Старшина, отведите!
Я, повернулся к Семёну и глазами показал, на посматривающего, на нас с интересом генерала, тот кивнул головой в ответ и я, повернувшись, побежал догонять старшину. Молча, дошли до лёжки разведчиков и там я увидел, совсем безрадостную картину. Девушка была в очень плохом состоянии. Разрезав бинты и оголив спину, даже я сразу понял, нужно оперировать и доставать пулю или начнётся гангрена. Почистив рану ватным тампоном, засыпал стрептоцидом и смазал края йодом. Поднял голову и посмотрел, на молча сидевших вокруг разведчиков.
- Я могу доставить её к врачу, где то через два-три часа полёта. Поднимаем и несём к самолёту или она умрёт здесь! - сам взялся за угол плащ-палатки, мужики взялись за другие и мы понесли.
Подошли к самолёту и аккуратно занесли её в кабину. Тут, как раз закипел чайник.
- Семён завари на всех! - сказал я, а сам, пошёл к злобно молчавшему летёхе:
- Отойдём лейтенант!
Когда мы отошли метров на пятнадцать, я повернулся и спросил:
- Скажи лейтенант, сколько миллионов населения ты готов положить ради Победы или выполнения задания?
- Да хоть всех! - зло ответил лейтенант.
- И кому кроме тебя, нужна такая Победа? Это дорогой товарищ не Победа, а проигрыш по всем фронтам, разгром и полная капитуляция коммунизма. Кто будет восстанавливать всё разрушенное? Кто будет рожать нам новых граждан страны? Кто будет защищать рубежи нашей великой Родины? Ты, да я, да мы с тобой? Кому нужна страна, в которой нет граждан?
Нет, лейтенант! Я с такой политикой, не согласен! Пусть лучше героически сдохнет за свою Родину и Фюрера, всё население Германии! Нам надо беречь людей, ценить их. Нас очень мало! Очень! Всего 200 миллионов, а кругом одни враги. Которые только и мечтают, что бы мы все быстрее погибли, а все наши земли достались им даром!!!
Неделю назад, мой отряд уничтожил вражеский аэродром. Мы уничтожили больше тридцати самолётов и больше трёхсот солдат и офицеров вермахта, включая двух генералов и три десятка известных асов. Уничтожили все склады и здания и при этом, мы не потеряли ни одного партизана, убитыми или ранеными. Вот так надо воевать, думая головой, а не задницей. Надоели патриоты которые штыками пытаются танки проткнуть. Вот откуда их столько, в нашей стране? Со всего мира съехались? Сколько можно к людям, как к скоту относиться? Это же наши люди! Наши! Советские! Других нет и никогда уже не будет! Понимаешь лейтенант! Не будет! Если мы их всех на поле боя бездумно положим ради Победы, с кем дальше жить будем? С отребьем? Да и зачем? - я молча развернулся и побрёл обратно к самолёту.
Семён дал мне кружку и спросил: - Завожу командир, гроза мимо проходит?
Я кивнул головой и глотнул горячего кофе. Лейтенант подошёл и взял кружку, глотнул и сказал мне:
- Вот прилетишь в штаб фронта и скажи это всё генералу армии Жукову!
Взглянул на него и ответил:
- Я это не только Жукову, но и Сталину скажу и всем, кто там будет! У меня смелости хватит, не переживай!
- Вот и расскажи товарищу Сталину, как генерал армии Жуков, чужих невест насилует! - зло ответил мне лейтенант.
Я развернулся к нему и твёрдо сказал:
- А вот с этого места товарищ лейтенант, поподробнее!
Глава 8.
Примерно через полчаса, гроза пошла дальше а мы, попрощавшись с разведкой, пошли на взлёт. Как только взлетели, мы с генералом стали придерживать радистку. Она металась в бреду и всё звала маму. Жар у неё усилился, я обтирал её разбавленным спиртом. Запах стоял в кабине ещё тот, Семён рассмеялся и сказал, при посадке у него отберут права, за управление самолётом в нетрезвом виде. Посмеялись. Генерал смотрел, как я ухаживаю за радисткой и вдруг спросил: