Командировка

Я сидел за столом, смотрел на военкоматчика, не зная, что мне делать – то ли действительно последовать совету и сегодня улететь, и побалдеть дома, но тогда точно хрен получу командировочные. Или всё-таки попробовать. Молчал и подполковник Семёнов, глядя на мои колебания. Дав мне достаточное время на обдумывание возникшей проблемы, военком неожиданно предложил: – Капитан, пока ты в размышлениях, давай по винцу долбанём. Заодно и хорошего молдавского вина попробуешь… А? А хочешь я тебе и домой дам вино, чтоб не пустым с Молдавии приехать? – С надеждой спросил Семёнов.

Видно было, что подполковник отчаянно желал общения, а одному пить не хотелось.

– Давайте, – бесшабашно махнул рукой, решив на некоторое время отложить возникшую дилемму. Подполковник оживился, нажал на кнопку селектора: – Аня, у нас есть что-нибудь офицера подкормить. Ну, заодно и закусить.

Из селектора послышалось нейтральное фырканье, которое можно было расценить по-разному: как осуждающее, так и поощрительное. Через несколько минут, уже знакомая мне дежурная Аня занесла на расписном подносе достаточное количество разносолов, явно домашнего приготовления, про вкусно-раздражающий запах которых говорить уже не стоило.

– Ого, неплохо живёте, товарищ подполковник, – у меня вдруг проснулся зверский аппетит. Женщина, поставив поднос на столик, удалилась, а подполковник из стола достал объёмистый графин с вином, насыщенного, красно-вишнёвого цвета.

Военком, разливая вино по стаканам, раскладывая закуску по тарелкам, с видом знатока рассказывал: – Настоящего вина, чтоб вот так сказать – «Ух ты» или «Вот это да»… Здесь, по-честному говоря, редко встретишь. Я не говорю про винодельческие производства, где есть свои многолетние запасы, коллекции. Там да. А так, в основном молдаване гонят вино для себя и на продажу и рецептов здесь море. И надо долго искать, перепробовать много вина, чтобы найти то, которое нужно тебе. Давай, поехали, потом до расскажу…

Мы выпили и военком ревниво спросил: – Ну, как?

Прохладное вино действительно было хорошее и я не поскупился на похвалу, чем здорово потрафил хозяину кабинета.

– …Вот и я говорю. Прежде чем нашёл вот именно это, пришлось перепить офигенное количество гекалитров дрянного винца. Да, кстати, как тебя зовут? Борис – хорошо. Ну, меня ты уже знаешь. Так вот, пил, пробовал у всех вино и активно срал. Срал дальше, чем видел. Я по началу испугался, думал дизентерию подхватил, но меня знающие люди успокоили. Оказывается, молдаване испокон веков пьют вино, и у них своя микрофлора в желудке и когда сюда приезжает, допустим русский, у которого другая микрофлора – вот тогда в желудке коса на камень и мы начинаем дристать. Если ты несколько дней тут попьёшь винца домашнего, тоже срать будешь. А вот с этого нет. Молдаванин, который мне его поставляет – нормальный мужик, этого вина у него полный подвал. Подружился с ним и вот теперь с вином. Я уж забыл, когда водку пил. А давай ещё по стаканчику…

– …Уууух, хорошо винцо. Я, Борис, служил в Венгрии, в пехоте и чего-то меня не тянуло там служить до пенсии. Перед заменой созвонился с дядей, он у меня в Москве в больших начальниках тогда ходил и меня по замене направили сюда в военкомат на начальника отдела, с перспективой. Тут как раз военком на пенсию уходил. Приехал – блин, благодатный край. Тепло, солнца море, всего навалом, квартирку дали. Понравилось, слов нет. Особо нравилось, что теперь у меня нормированный рабочий день. В восемнадцать часов сказал сейфу «Смирно», а в девять часов следующего дня «Вольно». Не служба, а малина. И народ – приветливый, но по секрету скажу – Тупоооой… Сами про себя анекдоты насчёт своей тупости рассказывают.

Подполковника со второго стакана повело, скорее всего, он давно уже подсел на это винцо, что было достаточно двух стаканов, чтобы закосеть. Правда, мне тоже стало хорошо…

– … Вот один, совсем свежий. Вот ответь мне, Борис, – Почему молдаванин из гостей едет в четыре раза медленней, чем в гости?

Семёнов с веселым ожиданием уставился на меня и, видя моё затруднение, предложил тяпнуть ещё по одной.

Выпили, закусили, я скорчил рожу в недоумении и военком весело рассмеялся.

– Ни за что не отгадаешь. В гости он едет на четвёртой скорости, а из гостей на задней, – подполковник заразительно рассмеялся и азартно продолжил, – а вот почему, когда молния сверкает – молдаванин улыбается?

Я выпучил глаза готовый рассмеяться над отгадкой и тут же засмеялся, услышав ответ.

– Он думает, что его фотографируют… Или вот ещё – В чём в Молдавии глупость измеряют?

Насладившись моими недоумёнными гримасами, он просветил меня: – В бодюлах… Есть такая местная единица глупости.

Потом снова жизнерадостно рассмеялся: – Это был здесь лет двадцать тому назад такой секретарь коммунистической партии Молдавии. По фамилии Бодюл. Народ смеялся над ним, так вот он на своём последнем съезде партии вышел читать отчётный доклад в джинсовом костюме. Только близкое и давнее знакомство с Брежневым спасло его от разгрома. А вот ещё – А почему в Молдавии не ходят трамваи?

Я смеялся и смеялся над неожиданностью разгадок, а Семёнов в азарте всё продолжал и продолжал…

Потом он стал рассказывать как проходила тут служба, как было сначала, в течение первых пяти лет, отлично. Как стал военкомом и как стал уже подумывать, чтобы на пенсии остаться жить здесь. Но с началом перестройки начались резкие перемены, ветер которых донёсся и до сюда. В основном народ относился к России и к армии нормально. Правда, были всякие и были те, кто считал, что с Румынией им было бы жить легче и число таких во время перестройки стало стремительно расти. Проснулось «национальное самосознание» и националисты стали всё громче и громче «плакать», что Россия их грабит, что если жить без гнёта России и дружить с Румынией, которая чуть ли не их прародина, то жить они будут неизмеримо богаче и лучше. К обычным, рядовым русским, проживавшим здесь, отношение было нормальное. Местная милиция в подавляющем большинстве была из местных молдаван. А вот военкомат, как представительство оккупационной власти, вот он то и оказался той безответной мишенью, на которой можно было без последствий отыграться. В районном центре только офицеры и прапорщики военкомата, а это всего несколько человек, которых все знали в лицо, носили военную форму. Вот когда настоящее давление на них началось… Стали ходить в гражданке – не помогло. Их оскорбляли, плевали в них, несколько раз били. Хорошо не дошло до увечий… И вот он остался один, все разъехались. Уехала и его жена с детьми в Курск отсюда от греха подальше. Как говориться – «не было бы счастья, так несчастье помогло». Полгода назад в автомобильной катастрофе разбились его родители и ему в наследство досталась трёх комнатная квартира.

– А так вот, сижу здесь целыми днями. Никуда не хожу, да винцо потягиваю. Думаю, что осталось максимум месяца три и Молдавия отойдёт от Советского Союза. Тогда всё это, – военком осоловевшим взглядом и нетвёрдой рукой обвёл свой кабинет, – передам местным властям и укачу к себе в Курск… Да, слушай, хорошо вспомнил. Таких беглецов, как у тебя, молдавский парламент, там у них парламентская комиссия есть по этому вопросу, она берёт их под свою защиту и выдаёт справки. Так что ты можешь туда метнуться, может к вечеру и успеешь получить…

Мы, вот так уже сидели около часа, подполковник активно прикладывался к стакану, а я старался пропускать, приняв твёрдое решение ехать в Кишинёв, брать справку и в аэропорт. Чёрт с ним с этим сержантом.

Ещё через пятнадцать минут, раскланявшись с военкомом, я вышел на улицу и побрёл в сторону автовокзала. Автобус на Кишинёв был через час и чтобы убить время, пошёл гулять по окрестным улицам и неожиданно для себя оказался перед районной милицией. Подполковник меня практически убедил и я не собирался, даже ехать в деревню к сержанту, но будучи человеком в меру ответственным, так сказать, чтобы опробовать все варианты, решил зайти в милицию и попытаться решить там вопрос. Попытка – не пытка и что они там мне сделают? Так, не особо трезво, рассудил и решительно зашёл в здание милиции. За большим, зарешеченным окном из толстого орг стекла, с надписью «Дежурный по милиции», виднелся громоздкий пульт, просторная комната и сидевшие в непринуждённых позах трое милиционеров. Моё появление прервало весёлый рассказ одного из них на самом интересном месте и милиционер за пультом, с неудовольствием взглянув на меня, что-то раздражённо спросил на молдавском языке. Скорее всего – Что надо?