Страница 8 из 24
На этот раз она его возьмет. Прижмет мерзавца к ногтю. Она сделает это ради Хаша. Ради этой докторши. Ради всех потерпевших, которые не могут ничего сказать. Энджи зло ткнула в кнопку лифта.
– А мы с тобой еще напарники, Паллорино? – поинтересовался Хольгерсен, подходя сзади.
– Что?
Дверцы разъехались.
Энджи вошла, но Хольгерсен неожиданно цепко ухватил створку, не давая закрыться.
– Я говорю, мы еще напарники?
– Ты едешь или нет?
Он прошелся взглядом по ее костюму и медленно ступил в кабину, позволив дверцам закрыться. Лифт опускался, Хольгерсен смотрел, как одна за другой загораются кнопки этажей.
– Тушь у тебя все равно размазана. – В уголках его рта шевельнулся намек на улыбку. – Лайт-версия Элис Купер. Но тебе идет, особенно для поездки на кладбище. Темная сторона и все такое… – Он повернулся к Энджи: – Все мы в зеркале видим призраков, да, Паллорино?
Взглянув ему в глаза, Энджи уловила некий вызов.
– Значит, наша пострадавшая пошла и утонула, – подытожил Хольгерсен. – Теперь дело передадут в отдел убийств.
Энджи промолчала.
– Насколько я знаю, если клиент обречен, то это покушение на убийство, и отдел…
– Расследование ведем мы, – отрезала Энджи. – Врач не сказала, что пациентка не выживет, она лишь предупредила, что все решится в ближайшие сутки.
Лифт зажужжал и, вздрогнув, остановился.
– Это дело мы в убойный не отдадим, – добавила Энджи.
Хольгерсен на секунду поднял на нее глаза:
– Почему у меня ощущение, что работа с тобой не окажется синекурой?
Белая вспышка света, в которой снежные хлопья показались серебристыми, ослепила детективов на выходе из больницы. За ней последовала новая.
– Черт, – сказал Хольгерсен, прикрывая глаза ладонью. Из тени с большим фотоаппаратом в руках выскочила миниатюрная женщина в огромном дождевике. – Опять эта питбулиха из таблоида…
– Детективы! – запыхавшись, сказала репортерша. Ее щеки были розовыми от холода, лицо под козырьком черной шапки – мокрым. – Мерри Уинстон, криминальный репортер «Сити Сан»…
– Что вам нужно? – перебил Хольгерсен.
Она навела на него камеру и щелкнула снова.
– Господи, – вздохнул Хольгерсен, оттолкнув фотообъектив буквально от лица. – Такие, как вы, когда-нибудь спят?
– В Сент-Джуд находится девушка, ставшая жертвой жестокого изнасилования. Ее нашли ночью на кладбище Росс Бей. Какие подробности вы можете сообщить?
Энджи и Хольгерсен переглянулись.
– Вы что, в три утра в воскресенье слушаете полицейскую волну? – поинтересовался Хольгерсен. – Личной жизни вообще нет, что ли?
– А я проезжала мимо Росс Бей и увидела «Скорую», врачей и девушку. Затем приехала патрульная машина, и двое полицейских долго говорили с экскурсионной группой, которой подавай призраков… Я сделала фотографии, я точно знаю – жертву привезли в эту больницу, а теперь приезжаете вы – отдел сексуальных преступлений. Вы уже установили ее личность? Сколько ей лет? Что произошло? Преступник все еще на свободе? Другие девушки тоже в опасности?
Энджи испепелила ее взглядом и пошла к своей машине.
– В каком она состоянии? – кричала сзади репортерша. – Она жива, раз ею занимались врачи? Что она делала на кладбище? У вас есть подозреваемые? Что говорит новый мэр, как очередное изнасилование вяжется с обещанным закручиванием гаек?
Энджи дошла до своей «краун вик» и открыла замок, пискнув пультом.
Мерри Уинстон нагнала детективов, тараторя:
– Слушайте, я все равно буду писать на том материале, что у меня есть, поэтому…
Энджи обернулась. Репортерша замолчала и попятилась.
– Придержите свои снимки, – тихо сказала Энджи прямо ей в лицо. – Не спешите со статьей. Тогда мы… дадим вам эксклюзив.
– Надолго придержать?
– Хотя бы пока мы не сообщим родственникам.
– Значит, вы все-таки установили ее личность?
– Да, – солгала Энджи.
– Это Аннелиза Йенсен, студентка, пропавшая две недели назад?
– Хольгерсен, ты едешь? – Сев за руль, Энджи громко захлопнула дверь и стянула мокрую шапочку. Хольгерсен, чертыхнувшись, опустился на пассажирское сиденье.
– Чертова кукла, бежит впереди паровоза… Думаешь, она обождет со статьей?
– Нет. – Энджи завела мотор и выехала со стоянки.
– Наша «Джейн Доу» совершенно не подходит под описание Аннелизы Йенсен, это ты могла смело сказать.
– Я не общаюсь с прессой.
– Ты же только что пообещала эксклюзив!
– Чтобы она заткнулась, черт бы ее побрал!
Хольгерсен выругался и уронил голову на подголовник. Дворники скрипели. Спустя несколько минут он вдруг сказал:
– А она довольно красивая со своими черными «колючками» и бледной кожей. Если бы не скверные зубы…
– А ты откуда знаешь про волосы колючками? Она же в шапке!
– Не первый раз ее вижу.
– Вот не знала, что ты предпочитаешь подобных женщин, Хольгерсен.
– О-о, Паллорино становится любопытной!
Раздражение заставило Энджи стиснуть руль.
– Кто-то слил ей информацию. Сама она не могла столько разнюхать.
– Это не я! Ты же слышала, она сидела на полицейской радиоволне!
– Да нет, это ты сказал, что она слушала радиопереговоры наших…
Глава 5
Святая Мария, Матерь Божья, молись за нас, грешных, сейчас и в час смерти нашей, аминь.
Одна из патрульных принесла Энджи кофе из соседнего «Севен Элевен»:
– Со сливками и без сахара.
Энджи рассеянно отхлебнула, силясь уяснить, как и что здесь произошло вчера вечером. Брезжил рассвет. Было очень холодно, небо затянуло тучами. С моря наползал туман, окутывая узловатые кладбищенские деревья. Все входы были перекрыты желтой полицейской лентой, трепетавшей на ледяном ветру.
Кладбище Росс Бей, основанное в конце девятнадцатого века, отличалось старейшим в Британской Колумбии ландшафтным дизайном формального стиля. Энджи знала это от отца: Джозеф Паллорино считал Росс Бей превосходным образцом некрополя Викторианской эпохи с широкими, плавно изогнутыми дорожками, редкой флорой и великолепными изваяниями из мрамора, гранита и песчаника, охраняющими покой усопших.
Энджи заказала переносную палатку, которую разбили вплотную к кладбищенской стене с внешней стороны. Там разместятся эксперты-криминалисты со своим оборудованием.
Еще, по ее распоряжению, в соответствии с протоколом о сохранности вещдоков, организовали охраняемый участок для складирования и хранения любых находок, если таковые окажутся. Энджи, назначенная главным следователем по делу «кладбищенской девушки», торопилась как на пожар: дело, как справедливо заметил Хольгерсен, грозило вот-вот перейти в разряд убийств, и тогда придется приложить колоссальные усилия, чтобы расследование не передали в убойный отдел.
Она уже позвонила домой своему боссу, начальнику отдела по борьбе с сексуальными преступлениями сержанту полиции Мэтью Веддеру. Он одобрил ее просьбу о сверхурочной работе (при необходимости) и разрешил привлечь столько рядового состава, сколько понадобится, предупредив, что по возвращении в управление Энджи должна будет сдать подробный отчет.
Она уже отправила патрульных по району со списком вопросов. Большинство магазинов в торговом комплексе напротив были еще закрыты, но через пару часов и туда наведаются полицейские: кто-то из задержавшихся вчера продавцов мог обратить внимание на странное поведение прохожего, незнакомую машину, человека с тяжелой ношей или слышал женские крики. Одного патрульного Энджи отправила в «Севен Элевен» изымать данные наружного видеонаблюдения: она заметила на магазине камеру – не исключено, что на запись попало происходившее на кладбище.
Хольгерсен разговаривал по телефону с больницей насчет состояния неизвестной. Нажав отбой, он повернулся к Энджи:
– Не особо. В сознание не приходила, жизненные показатели продолжают ухудшаться.
Черт бы все побрал, меньше всего нужно, чтобы неизвестная девчонка умерла так скоро! Пусть это случится не раньше, чем Энджи толком запустит когти в расследование!