Мелодия дождя

Я начала переживать, что еще чуть-чуть и вся команда узнает об этом разрешении директора, но уловив мое волнение, Рэн успокоил меня тем, что никто из членов группы не может рассказать об этом другим группам. Действительно успокоило.

На лавочке сидела и, кажется, ждала нас Анхеллес.

— Доброе утро, я тут кое-что приготовила, должно снизить вашу связь, но… скажу честно, вы не избавитесь от этой дряни, но хоть на расстояние друг от друга отойти сможете. Хотя, как я и думала, вы приняли верное решение, — опять потусторонне проговорила она и дала Рэну небольшой флакончик.

Поблагодарив ведьму, мы пошли вперед. Снова почувствовав мое удивление Рэн рассказал, что у Анхеллес есть способность очень странная… она может видеть отрезки будущего, видит ауру человека. Теперь я поняла логику ее поведения, почему она сразу узнала, что я лаафи. Да и дурью перестало быть то, что я буду в их команде… она уже тогда все знала.

— Почему она в первую нашу встречу ничего не рассказала? Анхеллес уже тогда все знала, — задумчиво проговорила я.

— Не имела права. У ведьм свои правила, которые они не нарушают, — чуть улыбнувшись, ответил Рэн.

Те синие, что шли уже на завтрак (а их было немного) открыто пялились на нас, но все же шли быстрее и молча. А когда мы уже зашли в корпус… ну в такое время людей было мало, поэтому наплевать. Да и было бы наплевать даже если людей много было, все равно, я думаю, все всё видели и все всё знают. А на мнение… я на него давно уже привыкла не обращать никакого внимания.

Одна девушка и вовсе остановилась на лестничной площадке, выронила из рук книги… Рэн их поднял, вручил их в руки окаменевшей девушки. Взяв меня за руку, он снова повел меня наверх, и опять мы услышали, как та девушка выронила книги на пол.

Почувствовала раздражение Рэна и смешно стало. А он, видимо, почувствовав, что мне стало весело, улыбнулся и крепче сжал руку.

Шли до комнаты мы дольше обычного, ибо то посмеяться остановимся, то опять встретим какого-нибудь студента, остановившегося посреди лестницы.

— Наконец-то пришли! Я уже думала, что придется пропустить первые уроки, — протараторила Нэлли, стоило нам зайти за дверь.

Соседка крепко-крепко меня обняла, послала Рэна на кухню, а меня потащила в свою комнату. Даже как-то страшно стало.

— Как же ты ужасно выглядишь! И он тебя в таком виде видел… точно любит, другой бы убежал точно. Эрильда, тебе совсем наплевать, в каком виде тебя он увидит? Ладно другие, но он-то, — шепотом начала мне читать лекцию «как выглядеть при парне» Нэлли.

И слушая ее я кое-что поняла: не одна я ее слышу. Других причин для веселья Бейлеса я просто не вижу! Это раздражать начало еще больше.

— Все, Нэлли, я все поняла, спасибо за совет. Просто не до этого было, правда, и сейчас тоже времени мало. А в другой раз я сразу же к тебе, — медленно проговорила я, мечтая дать подзатыльник одному слушателю.

Нэлли обняла меня крепко-крепко и мы пошли к Рэну, который при виде нас пытался не засмеяться. С самой ласковой и доброй улыбкой подошла к нему и ущипнула за руку.

— Ай, — не стирая улыбки с лица, произнес падший, который знал, что скрывается под моей улыбкой на самом деле.

— Ребят, вы такие милые, — умилялась соседка.

Теперь смеяться и мне захотелось. Подавив смех, я села на стул рядом с Бейлесом и ждала, когда Нэллз даст нам это чертово зелье.

— Только хочу предупредить сразу, я его еще не проверяла ни на ком… но, думаю, должно сработать. В крайнем случае, вам же что-то должна была дать Анхеллес, — неуверенно произнесла светловолосая, протягивая нам по колбе с дымящим зельем.

Переглянувшись с Рэном, мы все же выпили. Сперва не почувствовали ничего. И потом тоже. А после решили отойти друг друга на расстояние и… сработало. Никакой тоски и желания быть рядом уже не было. А вот чувства и эмоции остались. Явно Бейлес чем-то приложился, ибо больно стало.

3.2

Громко айкнув, я ущипнула себя за руку. Не сильно конечно, я же не мазохист, но так, чтобы он почувствовал это. И пришел Рэн улыбаясь и держа руку на том месте, где я ущипнула.

С одной стороны было весьма забавным все это… чувствовать друг друга, но с другой — это отвратительно. Иногда я не хочу знать, что он чувствует, ощущает, но поделать с этим ничего нельзя.

И еще один вопрос оставался не закрытым… ну, точнее частично незакрытым. Почему чувства обострились сейчас? Когда Дален перекинул меня к Нэлли, оставшись с Бейлесом один на один, я не чувствовала его. Хотя я уверенна, что какие-то сильные эмоции он да испытывал в этот момент, но не чувствовала я ровным счетом ничего, кроме своих же переживаний. Сломанная защита… не знаю, не верится мне в то, что все это из-за этого.

Моя паранойя подсказывает мне, что тут дело далеко не в этом, а в том — кто мы. Он — падший. Многие думают, что это все мифы, никто, по сути, не знают кто они и что они такое, просто боятся. И лаафи… они тоже уже превращаются в мифы, так как их стало слишком мало и мы, к сожалению, вынуждены прятаться и не выдавать свои способности. И также мало кто знает, что мы из себя представляем, только известен наш дар поглощать магические потоки. И я, будучи лаафи, не знала, как мы действуем на людей противоположного пола. А что, если я чего-то еще важного не знаю? Что, если эти знания утратились? А что, если и Рэн чего-то важного о себе не знает? От этих мыслей становилось жутко, даже страшно. С ним мне, конечно, необыкновенно хорошо и спокойно, но что, если это спокойствие окончится летальным исходом для нас? А что, если не только для нас?

Поэтому, когда падший ушел на тренировку, обняв предварительно, я дождалась, когда мы станем вне пределах его слуховой досягаемости. Конечно я не знала, где эти пределы находятся, но все же обождала немного. А потом попросила накинуть хоть немного звуковой изоляции и приступила к разговору с подругой, которая, кажется, знала все в Академии.

— Откуда ты знаешь, что Рэн — падший? — прямо спросила я.

Соседка поперхнулась чаем. Да, это был вопрос в лоб, но сейчас не до деликатности и тактичности. Уловив мой настрой, Нэлли поставила чашку на стол.

— Он был в моей группе. Ну как сказать в моей группе, вместе на алхимию ходили. Он тогда еще был как мы, не в «элите Аргеста». То есть я его знала, правда мы не общались. Иногда я замечала за ним странности, но не обращала на это внимания. А потом он перестал появляться на факультативах по алхимии, реже стала видеть его в основном корпусе Академии, и форму на нем красную заметила. Все знают, кого директор берет в эту команду, а берет людей он редко туда, поэтому это становится обсуждаемым с момента того, как хоть кто-то увидит нового в красной форме. И ночью…я собирала полынь на поле, рядом с горами и озером, и увидела человека, который в принципе и на человека-то и похож не был. И крылья… Он думал, что я ничего не заметила и как только приземлился на гору — сразу убрал крылья. Было же темно и я бы не смогла понять, что с его лицом, если бы не зелье… я видела его. Поэтому и знаю, — явно волнуюсь, ответила светловолосая и сделала большой глоток чая с таким видом, будто это вовсе не чай был.

Я задумалась. Вот почему он ее позвал к Анхеллес, вот почему она не испугалась идти с ним, когда его лицо начало метаморфоз. Рэн догадывался о том, что той ночью она все видела, или слышал, как она мне это сказала. Поэтому-то она и не испугалась особо, даже виду не подала, когда увидела его в другом обличии, в отличии от Эда, который встроил, по моим скверным познаниям, вроде огненную стену.

И что мы имеем в итоге? Хмм… моя соседка давно с ним знакома, видела его в настоящем обличии, поэтому-то и не боялась особо. Уверенна, что она просто руководствовалась мыслью «Тогда не убил — и сейчас не убьет». Анхеллес тоже знала, кто он на самом деле, да и вообще, мне кажется, что ее вообще сложно хоть чем-то удивить. Но Эд… он не был к этому готов, не знал ничего о Рэне, но был нужен. Надо будет зайти к нему, поговорить. Возможно, у него, как и у меня, наклевывается что-то вроде стресса после увиденного.