Пленники песчаного рая

Судя по всему, я была сильно, просто неимоверно сильно влюблена в Фанга. Остаётся надеяться, что я не являюсь биологической «бабушкой» Вэю. Ну, не я, а мое прошлое тело. Хотя ладно, я.

Это всё как-то…

А ведь Вэй мне нравится, причём далеко не как «внучок». На этом моменте даже зависла, а потом рассмеялась, стараясь приглушить смех. Надо же, если я и правда «бабушка», то это прямо инцест какой-то.

С другой стороны, меня мало должно волновать то, что происходило в далеком даже не прошлом, а далекой позапрошлой жизни.

Ладно, надеюсь, дальше будут еще воспоминания и я выясню этот момент. Вот тогда и стану думать, что делать. Тем более в Вэя я еще окончательно не влюбилась. Ну, мне так кажется.

А вот с Фангом не все ясно. Пока что в моих воспоминаниях мелькает не только влюблённость, но и какая-то прямо лютая ненависть. Не думаю, что человека можно так ненавидеть, если он тебе, например, изменил. Думаю, что там что-то посерьезней банальной измены. Хотя что это я, люди из-за измен убивают, так что не стоит просто отмахиваться от этого.

Хм, теперь появление Вэя мне кажется подозрительным. А что, если он в курсе, кто я такая? Вдруг он специально искал меня… Да, конечно, я ведь пуп земли. В общем, буду и дальше думать, что все это просто случайность до тех пор, пока не переубедят в обратном.

И всё-таки, что мне делать, если в позапрошлой жизни я и правда была «бабушкой» Вэю? Не думаю, что смогу при таких знаниях спокойно позволить ему овладеть моим телом. Думаю, придётся пока что держать дистанцию. Хотя бы до того момента, как я выясню об этом больше.

И вообще странно, что при такой ненависти к Фангу я не ощущаю ничего подобного к почти его копии. Ведь Вэй очень сильно похож. Я, конечно, видела, как родственники могут быть похожи друг на друга, но всё равно удивительно.

Интересно, почему, смотря на Вэя, я вижу именно его, а не Фанга, ведь именно Фанг вызывает у меня такие сильные эмоции? Но нет. Стоит воспоминаниям схлынуть, как они никак не влияют на мою действительность, будто всего лишь отчетливо запомнившийся сон, не более.

На этих мыслях зевнула, падая на кошму и раскидывая руки в стороны. Спать охота. Надоело разбираться, кто, чего, зачем. Знаю точно, что, пока не выясню, что там было в той жизни, Вэю от моего тела лучше держаться подальше.

Сама не заметила, как уснула, убаюканная звуком ветра с улицы. Кажется, сезон песчаных бурь начинается раньше обычного. Даже сквозь сон я слышала, что ветер весьма силен.

Проснулась в полутьме, поначалу даже не поняв, где я. Проморгавшись, поднялась и села, поглядывая по сторонам. Кажется, я одна. Где Вэй? Неужели до сих пор сидит внизу? Надирается, что ли? Только пьяного Вэя до полного счастья не хватало.

Подойдя к двери, потянула на себя, тут же обливаясь холодным потом. Это надо же, какой беспечной я стала в последнее время — дверь была не заперта. Раньше такое себе даже во сне бы не позволила, а тут расслабилась, растяпа, уверовала, что всё будет отлично.

Не успела я открыть дверь, как это сделали за меня с той стороны. Вэй буквально влетел в комнату, в последний момент удерживая меня от падения. А если еще учесть то, что он только чудом не опрокинул на нас лампу с маслом, ему пришлось весьма постараться.

— Что такое? — спросила, от греха подальше отходя от Вэя.

— Не знаю, что там насчёт бури, но вот народ внизу взбудоражен появлением на горизонте пустынных гиен, — ответил Вэй, замирая посреди комнаты. — Я так понимаю, это серьезные ребята. Надо уходить из города.

— Ты слышишь ветер? — спросила, подходя обратно к кошме и садясь на нее. — Это признак того, что вскоре разразится буря. Если мы уйдём сейчас, то есть большой шанс, что в пустыне мы и останемся.

— А если останемся здесь? — Вэй подошёл ко мне и, немного подумав, тоже сел, только прямо на пол.

— Пустынные гиены — это такие товарищи, которые вырезают всех несимпатичных мужчин, забирают в рабство женщин, детей и подростков. Сам понимаешь, что происходит с теми, кого забирают. Часто города сопротивляются, но в этом месте от силы пара сотен человек. Какое может быть сопротивление? Можно смело говорить, что все, кто тут есть, либо уже мертвы, либо в рабстве. Нам волноваться не о чем, нас точно не убьют, — сказав, я прищурилась, рассматривая лицо Вэя. — Да, тебя тоже не убьют. Волноваться не о чем.

— Что ты хочешь сказать? — деревянным голосом спросил Лиен Дан, выпрямляясь настолько сильно, что я даже заволновалась.

— Только то, что у тебя красивое лицо, а здесь всякие люди встречаются. Не всем хочется худощавого мальчика или симпатичную девушку. Некоторых тянет на нечто иное.

Вэй долго прожигал меня взглядом, будто ждал, когда я скажу, что пошутила, но, так и не дождавшись, резко подскочил на ноги.

— Мы уходим. Прямо сейчас.

***

Запахнувшись в плащ посильнее, поглядела в сторону Вэя.

— Не думаю, что уходить сейчас хорошая идея. Ты ведь видишь, что буря уже почти началась, — сказала, тут же начиная отплевываться от песка.

— Тц, при таком раскладе эти ублюдки останутся в городе, — ругнулся Вэй, не двигаясь с места.

— Верно. Сначала захватят, а потом будут ждать, пока сезон бурь закончится. Не самая хорошая перспектива. Что делать будем?

— А что обычно ты делала в таких ситуациях? — поинтересовался Вэй, отходя в сторону ближайшего дома. Ветер становился с каждой минутой все сильнее, отчего даже глаза держать открытыми было уже страшновато.

— Ну, у меня прямо такой ситуации не было. Бывало, попадала в плен, но удавалось бежать. Да и бури тут совсем не редкость, так что, случалось, заставала она меня прямо в пустыне. Если говорить о том, что нам делать, то я бы никуда не пошла. Город полупустой, людей почти нет, зато домов хоть отбавляй. Думаю, они только поначалу прошерстят, а потом будут кучковаться около борделя да трактира. Может, изредка прохаживаться по территории, и то вряд ли. Не забывай, им еще надо внутренний город взять. Хотя они могут и не лезть на рожон. Сотня человек тоже вполне себе добыча. Из внутреннего города на помощь все равно никто не придёт.

— Я так понимаю, шанса выжить в пустыне в сезон песчаных бурь почти нет? — спросил Вэй, хмурясь.

— Верно, — кивнула, прислоняясь к стене дома. — Если бы это была единичная, то её вполне можно было бы переждать, но когда бури следуют почти одна за другой… Нет. Конечно, если у гиен нет задачи прирезать тут всех. Тогда надо думать. И в том и другом случае шансов почти нет.

— А если попытаться сопротивляться?

— Тут мало людей. Не думаю, что гиенам составит много труда усмирить такую небольшую толпу. Ты не видел этих отморозков. Если они пошли на город, то их точно не пара десятков. Предлагаю затаиться. Постараться не попадаться на глаза. Конечно, прятаться два месяца или даже больше будет сложно, но это реально в таком большом городе.

Вэй стоял и молчал. Выглядел он неважно. Хмурый взгляд и напряжённое лицо выдавали то, что ему все это совершенно не нравится.

— Наверное, — начал говорить Вэй, поворачиваясь в сторону города. С другой стороны сюда буквально наступала песчаная буря, которая даже мне казалась устрашающей. Нечто похожее мы видели тогда, когда нашли впоследствии мертвый караван, — не остаётся ничего другого, как остаться тут. Нужно выбрать дом.

— А что его выбирать? — хмыкнула я, делая шаг в сторону небольшой дыры в стене. Совсем недалеко валялись обломки еще недавно целого дома. Просто мы были рядом с той самой улицей. — Вот дом. К двери привалим булыжник, мол, сам так упал. Тряпкой завешивать его- то же самое, что помахать этой самой тряпкой, привлекая внимание гиен к нам. Окна тоже придется закрывать камнями. А входить можно будет вот здесь, — я отошла в сторону, показывая на ту самую дыру. Если встать на четвереньки, то как раз отлично можно протиснуться.

— Нужно торопиться, — Вэй тревожно глянул в сторону приближавшейся бури.

Следующие полчаса мы с ним тягали камни, затыкая ими дверь и окна. Пришлось, правда, еще и понатаскать булыжников, чтобы не выглядело слишком уж подозрительно. В итоге получилось так, словно одну сторону дома буквально засыпало камнями, закрыв и дверь, и окна. Если бури будут хорошими, то всё песком засыплет. Обычно улицы городов после расчищают, здесь же не думаю, что станут это делать. Нам же лучше.