Последняя надежда

— Теперь понятно, — кивнула Кайса. — Но зачем «Чёрному Квадрату» этот Камень Тьмы?

— Чтобы уничтожить Осколок Радуги — артефакт, принадлежащий моей матери, — неохотно пояснил я. — Пока Осколок Радуги цел, они не могут убить Фриггу. Так ты, Дана, ничего Рэю не сказала?

— Да говорю же, что сама впервые в жизни слышу про Камень Тьмы! — огрызнулась девушка. — Одного не могу понять: почему он не задал этот вопрос сразу нам двоим, а разговаривал с нами по очереди? На мой взгляд, это лишняя трата времени.

— Ошибаешься, — возразил я. — Когда остаешься с человеком один на один, его легче запугать, сломить его волю и заставить сделать то, что тебе нужно. Будь мы вдвоем, мы бы поддерживали друг друга и чувствовали себя гораздо увереннее, а Рэю это совсем не нужно.

— Да, наверно ты прав, — задумчиво отозвалась Дана. — Так значит, он опрашивает детей Агентов Света? Но тогда непонятно, отчего он не вызвал к себе Тора.

— Тебе непонятно, а мне понятно! — раздраженно отозвался громовержец, и по его тону я понял, что Дана вообще зря произнесла его имя: сейчас разразится скандал. — Она никогда меня не любила, это даже для «Чёрного Квадрата» не секрет! — Тор в гневе ударил Мьельниром о стену, заставив всех нас вздрогнуть. — Для неё существовал один лишь Локи, он же такой особенный, необычный! — продолжал тираду мой брат. — А на меня ей всю жизнь было плевать! Она никогда не рассказала бы мне что-то важное! Вот от Локи у неё нет секретов, ему она что угодно сообщит, да вот только напрасно!!! — его голос стал похож на звериный рык, я еле разбирал слова. — Ведь это из-за тебя всё это происходит! — он повернул ко мне своё до ужаса перекошенное лицо, в котором с трудом угадывались черты моего брата. — Ты ради своей популярности всю галактику подставил! Урод!!! Ненавижу!!! — и тут он с силой ударил мощным кулаком мне в глаз.

Я приложил к глазу ладонь и закусил губу, чтобы не застонать от боли.

— Тор, остановись, что ты делаешь?! — взвизгнула перепуганная Кайса.

Но громовержец уже и сам пришел в себя. Безумный блеск в глазах пропал, выражение гнева и ярости на лице сменилось растерянностью и страхом, но дышал он по-прежнему тяжело. Он буркнул «прости» так, чтобы его мог расслышать только я, и ушел в дальний угол камеры подальше ото всех.

Левый глаз, по которому пришелся удар, заплыл, и я не мог им видеть. Но я, как ни странно, вовсе не разозлился на брата и даже был ему благодарен. Его удар был своего рода наказанием за мою роковую оплошность, и на душе стало чуть легче от того, что я получил по заслугам. Но, несмотря на это, вина до сих пор висела на сердце тяжелым грузом.

====== Артефакт и письмо ======

По сравнению с заточением в темнице наша жизнь в развалинах заброшенного поста на отсталой планете казалась раем. Лучше уж жить в неведенье, строя различные догадки и предположения, чем знать ужасную правду. Поначалу мы вообще не понимали, почему нас не убили, как только узнали, что мы никогда не слышали о Камне Тьмы. Однако вскоре это прояснилось.

Однажды в темницу зашли четверо стражников и, не говоря ни слова, вывели меня из помещения. «Сейчас-то им что от меня надо?» — с тревогой думал я, покорно следуя за солдатами по коридору. Странно: я так много раз ходил по этой дороге и даже вообразить не мог, что однажды пройду по ней под конвоем, будучи пленником.

Как оказалось, моя тревога была небезосновательна. Меня завели в какую-то тесную комнатку, в которой царил полумрак, взяли специальный прибор и стали пропускать по мне сильнейшие разряды тока.

Боль была нестерпимой. Я бы закричал, но сил не было. Я чувствовал, как по моим щекам ручьями текут слёзы, чувствовал, что расскажу всё, о чём меня попросят, только бы эта ужасная пытка прекратилась. Но солдаты, к моему величайшему изумлению, вовсе и не думали спрашивать меня о чем-то. Они молча, со спокойными безучастными лицами выполняли порученную им работу, не давая никаких комментариев к своим действиям.

— Что вам от меня нужно?! — не выдержал наконец я.

— От тебя ничего, — пожал плечами один из бойцов.

— А зачем же вы тогда надо мной издеваетесь?!

— Такой приказ. Мы снимаем всё это на камеру, а потом показываем Фригге и другим пленным Агентам Света.

— Но зачем? Какой смысл?

— Ника считает, что кому-то из них известно местонахождение Камня Тьмы, но он предусмотрительно отмалчивается. И тогда Рэй придумал этот фокус: мучить вас в надежде, что Агенты не смогут спокойно смотреть, как вы страдаете, и будут готовы сделать всё, что угодно, лишь бы над вами прекратили издеваться. В том числе и выдать известную им информацию.

И вновь по мне пропустили разряд.

В темницу меня вернули лишь тогда, когда я с трудом держался на ногах и чуть ли ни терял сознание.

— Поднимайся и следуй за мной, — приказал солдат Дане, которая сидела в углу, скрестив ноги.

Девушка вопросительно посмотрела на меня: «Куда меня забирают? Что со мной будет?» — спрашивал её взгляд.

Я провел пальцем по шее: «Все очень плохо».

Когда Дану увели, все потребовали от меня подробного рассказа о том, что со мной делали. Говорил я бессвязно (настолько мне было плохо), так что, думаю, они мало что поняли из моего рассказа. Какая им разница, что со мной было? Зачем вообще сейчас пытаться что-то узнать? Наше положение безнадежно, очень скоро мы погибнем один за другим, и никакая информация нам не поможет.

— Может, попробуем сбежать? — неуверенно предложила Лаувея.

— Ну попробуй, — скептично хмыкнул я, с трудом садясь на пол, держась за голову, которая буквально раскалывалась на части от нестерпимой боли. — Очень интересно будет на тебя посмотреть. Дверь в камеру запирается на заклинание. Как открыть её, мы не знаем. В коридоре нас тоже наверняка поджидают ловушки.

— А как же тогда солдаты за нами приходят? — поинтересовалась неугомонная Лаувея.

Её любопытство уже начинало действовать мне на нервы.

— Солдаты идут со стороны лифтов и с легкостью отключают их. А со стороны темниц это сделать невозможно! А может быть, это особые магические ловушки, действующие только на сбежавших пленников. Мы имеем дело с Никой, так что ожидать можно чего угодно. Но что-то определенно там есть, они просто не могли не перестраховаться, тем более что среди пленников есть сильные Агенты Света. Мы не сможем сбежать, Лаувея, смирись.

— Да, ты прав, Локи, — горько вздохнула девушка.

Тут дверь распахнулась, и стражники втолкнули к нам до смерти измученную Дану, а забрали, нет, вы только подумайте, пятилетнюю Селену!

— Ты жива, Дана? — спросила Кайса, присев возле упавшей от изнеможения девушки.

— А это имеет какое-то значение? — безразличным голосом прошептала пленница. — Всё равно мы скоро все будем мертвы. Не сегодня, так завтра. Днём раньше, днём позже, какая разница?

***

Не возьмусь сказать, сколько времени прошло с того злополучного дня, когда мы прилетели на Зару. Мне казалось, словно бы миновали столетия, и хотелось уже, чтобы эта бесконечная мучительная пытка поскорее закончилась. Пусть даже смертью, лишь бы закончилась.

Теперь мы с друзьями почти не разговаривали: просто не видели в этом смысла. Все до единого неподвижно сидели или лежали, покорно ожидая своей участи и не утруждая себя какими бы то ни было действиями. Я не знаю, сколько бы еще продолжалось наше бесцельное существование, которое никак нельзя назвать жизнью, если бы не одно поразительное событие, переменившее все коренным образом.

Это случилось не многим позже того, как я вернулся в тюремную камеру после очередной пытки током. Я, как всегда, упал на холодный пол и лежал без движения, медленно приходя в себя и погружаясь в мечты и грезы, чтобы хоть на время забыть о реальности. И вдруг я почувствовал, что в моей руке появилось что-то холодное, твердое и довольно тяжелое. Я не мог понять, наяву это было или же мне мерещится, и даже не придал этому особого значения. За последнее время я почти полностью разучился обращать на что-либо внимание.