Ошибка прошлого

Вот уже начался еловый лес. Теперь главное было отыскать Миранду и улететь. Чтобы задержать преследователей, я заклинанием поджег деревья, оставшиеся позади меня, как бы отгораживаясь от врагов полосой огня. Возможно, это было не совсем правильно с точки зрения экологии, но у меня просто не было другого выхода.

Смертоносное пламя действительно задержало бойцов, и мне удалось оторваться от погони. Я задыхался от быстрого бега и едкого дыма (ветер нёс его на меня), но бежал, не останавливаясь, понимая, что от этого сейчас зависит не только моя жизнь, но и жизнь девушки, которая пожертвовала собой, чтобы спасти меня.

«Когда же уже это кончится?» — подумал я, чувствуя, что ещё немного, и упаду без чувств.

Через несколько минут деревья передо мной расступились, и я выбежал на поляну, где нас ожидала Миранда.

— Нам нужно улетать отсюда, быстро! — крикнул я орлице.

Но та уже сама сообразила, что дело плохо, и беспокойно захлопала крыльями. Я каким-то чудом забрался на спину птицы, держа на руках Сталь, и Миранда тут же оторвалась от земли и стала стремительно набирать высоту.

========== Возвращение ==========

Я опасался, что солдаты продолжат нас преследовать, но они, к счастью, признали свое поражение и возвратились на базу. Представляю, как им достанется от Рэя за то, что я ушел от них живым.

Девушка так и не приходила в чувство. Она не стонала, но, словно в бреду, повторяла моё имя. Меня это не сильно удивило, ведь я же единственный человек, которого она более или менее знает.

— Держись, Сталь, — говорил я девушке, осознавая, что она не слышит моих слов. — Всё будет хорошо, обещаю, только держись.

Миранда судорожно хлопала крыльями, время от времени издавая оглушительный клёкот, в котором мне слышались тревога и печаль: умная птица переживала за свою хозяйку.

— Не волнуйся, Миранда. Она выживет, обязательно выживет, — дрогнувшим голосом сказал я, пытаясь успокоить не столько орлицу, сколько себя самого.

Мы с девушкой были знакомы всего несколько дней, но за это время она стала мне настоящим другом, и я знал, что буду страдать, если она погибнет. К тому же, эту рану она получила, спасая меня, а значит, я должен приложить все усилия, чтобы спасти её.

— Снижайся, Миранда, — попросил я птицу, когда мы пролетали над зеленой долиной небольшой реки. — Я попытаюсь помочь твоей хозяйке.

Орлица тут же спикировала вниз и непривычно мягко опустилась на самом берегу.

«Заботится о раненой подруге», — печально подумал я, бережно опуская девушку на траву. — «Как жаль, что у меня нет с собой аптечки. Она осталась в ранце, который забрал у меня Рэй. Так что максимум, что я смогу сделать — это промыть ей рану проточной водой».

— Прости, Сталь, но мне придется снять с тебя шлем, чтобы осмотреть ранение, — сказал я девушке, как бы извиняясь, и присел на траву рядом с ней.

Миранда внимательно наблюдала за всеми моими действиями: наверное, до сих пор не до конца доверяла мне и опасалась, что я могу причинить её хозяйке вред.

Когда я дрожащими от волнения руками снял шлем и увидел, наконец, лицо девушки, мне показалось, словно бы по мне пропустили мощнейший разряд тока. На какое-то время я вообще забыл, что мне нужно дышать, и просто глядел на такое прекрасное и такое знакомое мне лицо, которое до сих пор являлось мне во снах.

Да, передо мной была Дана. Кожа девушки была ещё бледнее обычного, с уголка алых губ тонкой струйкой стекала кровь, лоб же был залит кровью полностью — выстрел, судя по всему, пришелся в правый висок.

Я одновременно и верил, и не верил своим глазам. С одной стороны, я часто сравнивал Сталь с Даной и находил, что они очень похожи, но с другой — случайно повстречать Дану на безлюдной планете — это просто невероятно. Таких удивительных совпадений не бывает. Я не мог отделаться от мысли, что всё происходящее — это просто сон, наваждение, а никак не реальность.

«Если это сон, то это самый прекрасный сон в моей жизни», — думал я, продолжая вглядываться в безжизненное лицо девушки. — «Прекрасный и… печальный».

Мной овладели очень странные чувства. Не могу подобрать слов, точно описывающих моё состояние на тот момент. Счастье, от которого становилось больно и на глаза наворачивались непрошеные слёзы. Я мечтал увидеть Дану с тех самых пор, как она улетела с дикой планеты, но эти мечты были для меня несбыточными грёзами, и я и помыслить не мог о том, что однажды действительно увижусь с Даной, тем более так внезапно и неожиданно.

Миранда тем временем нетерпеливо хлопнула крыльями, призывая меня действовать.

— Да-да, конечно, — кивнул я птице, а затем зачерпнул воду из речки в ладонь и промыл залитое кровью лицо девушки. Я понимал, что кровь натечет заново, но надо же было сделать хоть что-то.

Тем временем Дана открыла глаза. Нет, она не пришла в себя, она находилась в странном промежуточном состоянии, когда предсмертные галлюцинации мешаются с реальностью. Возможно, она и видела, что происходит вокруг, но её мозг не был способен анализировать и обрабатывать эту информацию. Глаза Даны казались невидящими, мертвыми, и этот безжизненный взгляд не на шутку пугал меня. Уж лучше бы они оставались закрытыми.

Я решил, что надо дать ей воды. Из кармана я достал почти пустую банку из-под эликсира, допил напиток, плескавшийся на дне, затем тщательно прополоскал сосуд, наполнил его водой и поднес к чуть раскрытым губам девушки. Дана, так и не приходя в себя, сделала несколько глотков.

— Летим, Миранда, — позвал я птицу, взяв девушку на руки и поднявшись с ней по крылу орлицы, словно по трапу. А ведь раньше я и в одиночку так залезть не мог.

Полет продолжился. Я положил руку на лоб девушки и ощутил, что он очень горячий — Дану бросило в жар.

— Надо спешить! — крикнул я орлице. — У Даны в шалаше должны быть медикаменты, только там я смогу помочь ей.

Миранда недовольно дернула головой, словно бы говоря: «Сама понимаю. Но лететь ещё быстрее я не могу. Я же всё-таки птица, а не реактивный самолет».

— Я понимаю, что твои возможности не безграничны, но постарайся, очень тебя прошу! От тебя во многом зависит жизнь Даны.

Должно быть, моя просьба возымела действие, потому что Миранда трое суток летела без передышки. За это время Дана так и не пришла в себя, зато я сам приблизился к обморочному состоянию. Энергетического эликсира не было (все банки остались в ранце), а засыпать нельзя было ни в коем случае, так что в какой-то степени я был даже рад дикой непрерывающейся боли по всему телу, которая не давала мне заснуть. В другой ситуации я бы, наверное, страдал от этих болевых ощущений, но сейчас они меня мало волновали, потому что я мог думать только о Дане, жизнь которой висела на волоске.

К концу третьего дня Миранда, окончательно вымотавшись, всё-таки остановилась на ночлег. Птица выглядела такой несчастной и обессилившей, что у меня язык не повернулся приказать ей лететь дальше.

Положив Дану на траву и напоив её водой, я в который раз опустил ладонь на её лоб. На этот раз он оказался неестественно холодным. Дану уже несколько раз бросало то в жар, то в холод. Я быстро набрал валежника и разжег небольшой костер, чтобы девушке было теплее.

— Держись, Дана, — в сотый раз повторил я, снимая с её руки металлическую перчатку и прижимая холодную ладонь к своей щеке, пытаясь согреть.

Так я и сидел, глядя то на Дану, то на пляшущие языки пламени, выглядевшие особенно красиво и таинственно в непроглядном ночном мраке.

— Локи… Локи… — одними губами шептала девушка, не приходя в чувство.

«А может быть, она всё же помнит?» — с надеждой подумал я, проводя рукой по её распущенным сиреневым волосам. — «Хоть на подсознательном уровне, но помнит меня? Ведь даже Ника говорила, что мы понимаем только верхние слои своего мозга, а что таится глубже — загадка для нас самих. В чём в чём, а в таких вещах Нике доверять можно…»

Размышляя так, я и не заметил, как сон взял верх над тревогой и болью, и я погрузился в странную болезненную дрему.