Страница 49 из 49
Когда мы проходили мимо тела Рэя, мама даже не бросила на него мимолетного взгляда, словно и вовсе не заметила. Так странно… А ведь когда она была лишена истинных воспоминаний, то сидела рядом с ним на коленях и умывалась слезами. Неужели ей совсем не жалко человека, который дважды погиб, спасая ей жизнь?
Хотя, учитывая то, сколько всего он натворил в прошлом, а также тот факт, что план Критериона и Ники осуществился не без его непосредственного участия, чувства матери можно понять. И все-таки лично мне Рэя было немного жаль. А если говорить откровенно, то отнюдь не немного. Ведь пока мы работали вместе, мы невольно сблизились, узнали друг друга лучше и… прониклись какими-то теплыми чувствами. Не знаю, правда, как сам Рэй, но я-то уж точно. Хотя, возможно, это и правильно, что он погиб. Мёртвым не место среди живых.
Элвис и Кора плелись в самом хвосте. Ноги разведчика не держали, и девушка помогала ему идти. Я решил, что сейчас парня лучше не трогать: у нас ещё будет возможность поговорить, когда он хоть немного придет в себя и оправится от потрясения.
А вот Сэм шагал рядом со мной и выглядел каким-то отрешенно-спокойным. С того самого момента, как мы очнулись, Воитель ещё не произнес ни слова.
— Ну как ты себя чувствуешь без этой системы? — осторожно поинтересовался я. — Что вспомнил о себе?
— Критерион был прав, — тихо и немного невнятно пробормотал Сэм, рассеянно глядя себе под ноги.
— То есть? — подключился к разговору Тор, шагавший по другую сторону от механика.
— Когда назвал меня «сынок», — голос Сэма звучал всё так же странно, и это начало всерьез меня тревожить. — Он мой отец.
— Что? — хором воскликнули мы с Тором, не сдержав эмоций.
— Да. Мой отец, — как заколдованный, повторил Сэм. — Я вспомнил. Вспомнил, что рос на одной провинциальной планете. Мать воспитывала меня в одиночку: отец ушёл из семьи, ещё до моего рождения. Я никогда его не видел и знал о нём только по рассказам мамы. Она сообщила мне, что он был великим ученым-кибернетиком и после своего ухода оставил дома множество записей о своих открытиях. Когда я стал старше, я изучил их и… сам проникся любовью ко всему механическому. Именно из-за записок отца я поступил в технический университет и даже сумел закончить его с отличием. Я буквально бредил машинами… А после учёбы у меня появилась и другая мечта: я решил во что бы то ни стало разыскать отца и убедить его вернуться в семью. Одни только его записи говорили о том, что он был гениальным человеком, и я просто мечтал познакомиться с ним, поговорить о нашем общем увлечении, — Сэм судорожно вздохнул, и я понял, что эти воспоминания отдаются в его сердце болью. — Сбежав из дома, я отправился в путешествие, целью которого было отыскать Критериона. Несколько лет поиски не давали никаких результатов, но в конце концов мне удалось выйти на «Черный Квадрат» и даже пробраться на одну из их станций, где и работал Критерион. Что и говорить, это была далеко не самая приятная и теплая встреча в моей жизни. Во-первых, я был ужасно удивлен, когда выяснилось, что мой отец умственно отсталый. Мама всегда говорила мне, что он компьютерный гений, но никогда не упоминала о том, что он из себя представляет в повседневной жизни. Так что до знакомства с Критерионом я гордился своим отцом, а после знакомства — начал его презирать. Мало того, что он от рождения неполноценный, так еще и с преступниками связался! И все же несмотря на то отвращение, что я к нему испытывал, в глубине души я все равно чувствовал себя… его ребенком, — и снова напряженный вздох. — Я попробовал уговорить его вернуться домой, но, разумеется, не преуспел. Критерион же, напротив, узнав о нашем родстве и моих кибернетических талантах, пытался убедить меня вступить в «Черный Квадрат». Но я, разумеется, наотрез отказался, решив, что даже смерть предпочтительнее этого противного и скользкого пути. Так уж воспитала меня мама. Я думал, Критерион прикажет меня убить, но он произнес: «Не хочешь помогать по-хорошему, так я тебя заставлю». Пришли солдаты и потащили меня в лабораторию. Я кричал и вырывался, но тщетно: разумеется, никто на станции не поспешил прийти мне на помощь. Меня привязали к койке, ввели общий наркоз и… все. Очнулся я уже на борту пассажирского корабля, как вам и рассказывал. И это странное, почти маниакальное желание стать Агентом Света… его искусственным путем внушил мне Критерион. Хотя знаете, — впервые на лице Сэма промелькнула слабая, загадочная улыбка, — в какой-то степени я даже благодарен ему за это. Ведь если бы я не отправился к Агентам, то никогда не обрел бы таких надежных и замечательных друзей, как вы. Так что мне, в общем-то, грех жаловаться на судьбу. Я рад, что моя жизнь сложилась именно так, и не желаю себе никакой другой. Правда, со шпионящей системой очень обидно получилось, да и вас, признаться, жалко. Представляю, как вы мучились, когда вам пришлось пойти на обман. И тот факт, что Критерион мой отец… — Сэм покачал головой. — Даже не знаю. Слишком уж неожиданно и… не особо приятно, по правде говоря.
— Не мы выбираем себе родителей, — заметила Фригга, когда мы уже добрались до корабля и зашли в салон. — Ты не должен стыдиться своего прошлого, Сэм.
— Да я и не стыжусь, — пожал плечами Воитель, занимая свое место. — Просто очень странно как-то получилось. И всё равно я рад, что вспомнил свое прошлое. Лучше уж страшная правда, чем неизвестность.
— А помнишь, как мы на Арии-то оказались? — спросил у меня Тор, когда наш крейсер, управляемый Фриггой, уже покинул пределы космической станции, которую до сих пор штурмовали Агенты. Кораблей бойцов «Чёрного квадрата» видно не было. Лишившись своей предводительницы, солдаты разлетелись кто куда, отдав свою станцию во власть врагов. Какие же они все-таки трусы… А всё потому, что сами не понимают, ради чего сражаются, объявляя своей главной ценностью деньги.
— Конечно, помню, — улыбнулся уголком рта я. — Разве такое забудешь? Ну если, конечно, тебе не сотрут память в лаборатории.
Мы с братом весело рассмеялись. Конечно, шутка была не ахти, но нам было просто необходимо расслабиться и почувствовать, что всё самое страшное уже позади. Мы победили и, самое главное, вернули свое сознание в норму. Мы стали самими собой.
КОНЕЦ.