Возрождение

Дойдя, наконец, до скопления огромных конусов, мы удивились еще больше. Оказалось, эти массивные фигуры медленно, но верно растут, удлиняясь и утолщаясь, причем растут они… сами по себе. Какая-то вязкая, неведомая нам субстанция перламутрового оттенка, противореча всем законам физики, медленно поднималась вверх, сама принимая нужные формы.

— Фантастика, — прошептал Тор, запрокинув голову наблюдая за постепенным ростом ближайшего к нам конуса.

— Интересно, что же это все-таки такое… — проговорил я, потрясенный увиденным. — Может, какие-то местные живые организмы?

— Не похоже, — покачал головой Рэй. — Думаю, наше первое предположение все-таки ближе к истине. Это что-то вроде домов.

— Которые строят сами себя? — не поверил я.

— Именно. — Голос очень странного тембра прозвучал как раз у меня за спиной, и я чуть снова не поскользнулся от неожиданности.

Все разом повернули головы и… замерли, как громом пораженные. Да уж, слишком много странностей обрушилось на нас за последнее время.

Рядом с нами стояло существо. Высокое, метра в три, и, что самое странное, не покрытое кожей, а закованное в белый костяной панцирь, подобно черепахе. Но несмотря на это, было оно гуманоидным: две руки, две ноги, туловище, голова, а точнее — белый череп, в глазницах которого синим светом полыхали огоньки глаз.

«Все понятно. У гелеофториев внешний скелет», — мысленно сообщила мне Ника, пристально разглядывая существо.

— Это называется «умная субстанция», — продолжал объяснять странный незнакомец, будто не замечая, какое впечатление произвел на нас его внешний облик. — Производная магических артефактов. Мы используем её повсеместно, так как она самостоятельно принимает необходимые нам формы, без всякого вмешательства с нашей стороны. Сейчас, например, здесь растет новый город. Именно потому, что он еще не готов, здесь так безлюдно и пусто. Мои сородичи прибудут сюда позднее, когда все дома и коммуникации будут готовы. А пока они еще только строятся. Сами.

— А ты что здесь делаешь, если «умной субстанции» не нужно постороннее вмешательство? — поинтересовался я, отойдя от шока раньше других. Когда с тобой все время происходит что-то ненормальное, рано или поздно наступает момент, когда ты уже перестаешь этому удивляться и воспринимаешь сваливающиеся на тебя сенсации как должное.

— Я оказался здесь потому, что наши приборы зафиксировали здесь появление разумной жизни, и меня отправили выяснить, в чём тут дело.

— Ваши приборы зафиксировали нашу переброску?

— Нет, не вашу. До вас здесь был еще один человек. Детёныш. Разве не за ним вы явились сюда?

— Ричард! — одновременно воскликнули мы с Тором и Джаредом.

— Да, точно, Ричард Лафейсон, — подтвердил гелеофторий. — Так он себя назвал. Ведь благодаря ему я говорю сейчас с вами на вашем родном языке. Мне не стоило особого труда проанализировать его сознание и понять, каким образом вы передаете друг другу информацию. Мы между собой общаемся на частотах, не доступных вашему слуху. Вы бы назвали это ультразвуковыми волнами. И если бы я сейчас заговорил с вами на своем родном языке, вы бы даже ничего не услышали.

— Что с ним?! — я не особо вслушивался в размышления существа о филологических различиях наших цивилизаций: меня сейчас беспокоила только судьба моего ребенка.

— Не беспокойся. Он жив и здоров. Я не мог причинить вреда детёнышу, пусть даже чужому.

— Но почему ты его не отправил обратно к нам? — это уже заговорил Рэй. — Я слышал, вы, гелеофтории, вроде, умные существа. Тяжело было догадаться? Мы же там чуть с ума не сошли от беспокойства.

— Да-да, особенно ты. — Я вновь поглядел на Рэя с легкой неприязнью: уж очень трудно было простить его рискованный эксперимент с Ричардом.

— Я ждал, когда вы за ним придете, — просто ответил гелеофторий.

— Но зачем?! — не мог понять я.

— Хотел поговорить с представителями вашей цивилизации. Серьезно поговорить. Поэтому я ждал, когда за детёнышем придут его родители. С Ричардом говорить бессмысленно: он еще слишком мал и глуп.

— Я не буду ни о чем говорить до тех пор, пока не увижу своего ребенка и не удостоверюсь, что с ним все в порядке! — поставил ультиматум я.

— Это проще простого.

На какой-то краткий миг перед глазами у меня все помутилось, а в следующую секунду я обнаружил, что стою в огромном пустынном зале. Моих спутников местный житель переместил сюда вместе со мной. А посреди зала прямо на полу сидел… да, это, безо всякого сомнения, был Ричард.

Ребенок, почему-то нисколько не изменившийся за четыре года (возможно, так и было задумано Никой, когда та перестраивала его организм) сидел ко мне спиной, скрестив ноги, а перед ним в воздухе зависло несколько десятков разноцветных шариков, которые время от времени приходили в движение, сталкиваясь друг с другом и создавая электрические заряды.

— Это я ему дал поиграть, — сообщил гелеофторий. — Он управляет шариками при помощи мыслей. Это очень хорошо развивает интеллект.

— Ричард! — позвал я мальчика. — Рич, это я, Локи! Мы пришли за тобой.

— Видимо, чересчур увлекся игрой, — усмехнувшись, заметил Рэй, когда ребенок никак не отреагировал на мой зов.

— Ладно, самое главное, что он цел, — с невероятным облегчением выдохнул я, чувствуя, что наконец-то могу ровно дышать: мой ребенок жив и здоров. — Так о чем же ты хотел с нами поговорить?

— Хотел предупредить вас о грозящей вам опасности.

— Если нам угрожает еще что-то, о чем мы пока не догадываемся, я окончательно слечу с катушек, — безапелляционно заявил я, скрестив на груди руки: к новым проблемам я был совсем не готов.

— Вы догадываетесь, но не осознаете всей опасности. У вас очень опасные соседи. Слишком опасные.

— Вы про нас? — захлопал глазами насмерть перепуганный Джаред. — Про нашу цивилизацию?

— Разумеется, нет. Я говорю о тех, кто соседствует и с нами. О тех, из-за кого мы, гелеофтории, и канем в скором времени в небытие, уступив место новой цивилизации.

— Откуда вы можете знать свое собственное будущее? — удивился я.

— Мой уровень развития позволяет мне заглядывать вперед при помощи артефактов, — существо указало на целых три магических камня, висевших у него на шее.

Три артефакта на одного человека… Уму непостижимо. А, впрочем, перед нами ведь и не человек.

— Твой уровень? — переспросил я, сделав акцент на последнем слове.

— Да, мой собственный уровень, — подтвердил местный житель. — Вся наша цивилизация делится на десять каст, определяющих уровень их возможностей. При рождении все равны, и каждый сам волен выбирать, какого уровня он достигнет. Но переходить из более слабой касты в более сильную очень тяжело, и чем выше ты поднимаешься, тем труднее становится. Некоторые не выдерживают и срываются вниз. Держать высокий уровень тоже весьма непросто.

— А у тебя какой? — идея разделения на касты по способностям показалась мне весьма интересной.

— Предпоследний, девятый. Но я уже много лет подряд готовлюсь к переходу на самый верхний. Это было моей детской мечтой — достичь всего, на что я способен, раскрыть свой потенциал на все сто процентов. И я до сих пор от неё не оказался, несмотря на все трудности.

— А как вообще переходят из одной касты в другую?

— Вам, людям, это объяснить так же сложно, как слепому рассказать, как выглядит белый цвет. Это наша особенность, вам не свойственная. Наш разум устроен таким образом, что для того, чтобы стать умнее и сильнее, надо разорвать некую ментальную преграду. Её разрыв — это и есть переход с уровня на уровень. Сначала к этому нужно долго готовиться, тренироваться, и только потом, когда чувствуешь, что переход тебе по силам, ты проходишь особый обряд и… получаешь новый уровень. И чем выше ты залез, тем дольше времени уходит на подготовку к следующему шагу. Именно поэтому мы и расслоились на касты. Некоторые представители нашей цивилизации не хотят страдать и мучиться ради получения новых возможностей: они довольствуются тем, что имеют. Это первая и вторая касты. Они практически ничем не отличаются от вас, людей, по своим интеллектуальным и магически-аномальным способностям. Третья, четвертая и пятая касты — это средний уровень. Большинство останавливается именно на них, потому что дальше — слишком больно, трудно и утомительно. Тех, кто пошел выше, уже намного меньше. И, наконец, до высшего уровня добираются лишь единицы: те, кто решили посвятить этому всю свою жизнь. Представители десятой касты могут практически всё, и в народе их называют Повелителями Аномалий. Очень, очень сложно подняться так высоко. Многие не выдерживают и погибают при переходах на высших уровнях. Но вам этого, конечно, не понять… Наши цивилизации слишком разные.