Сердце в клетке

Я сама удивляюсь, откуда в голове возникают такие образы. Но сидящий напротив Искандеров не дает уйти в себя.

– Выбрала? – мило интересуется он.

Я тыкаю на первый попавшийся салат с морепродуктами. Искандеров невозмутимо кивает и делает заказ. Потом смотрит мне прямо в глаза. Вмиг становится холодно, хотя на улице стоит жара. Солнечные лучи беззастенчиво играют бликами на воде озера, прыгают по ярко-зелёным листьям деревьев, ласково скользят по лицам и рукам гостей ресторана.

Люди смеются, пробуют вкусную еду, разговаривают. Влюблённые за столиком рядом не могут отвести друг от друга глаз. Его пальцы касаются её ладони. На щеках девушки играет нежный румянец, её внимание полностью поглощено юношей.

Где-то внутри я чувствую лёгкий укол. Не то чтобы зависть… Просто так же хочется быть счастливой, и чтобы любили, но это нереально. Предмет моих воздыханий на два года старше меня. Красив, удачлив и слишком хорош собой. А ещё его родители владеют сетью магазинов, поэтому бедные девочки… идут мимо.

Я могу только смотреть издалека и вздыхать. Золотые мальчики не смотрят на таких, как я. Хотя порой берут в рот, пережёвывают и выплёвывают. И идут дальше. Ведь нужно отведать как можно больше лакомств.

– Ты девушка задумчивая, – словно ушатом холодной воды окатывают слова Искандерова. – Мне это нравится. Не будешь совать нос не в своё дело.

Я вздрагиваю, щеки горят. Очень надеюсь, что их не залил предательский румянец.

Это всего лишь самозащита. Мозг так хочет спрятать страх перед этим человеком, что начинает подсовывать всякие отвлекающие образы.

Совершенно нелепые, между прочим.

Я уже спокойно признаю, что боюсь Искандерова. Не до дикого животного крика, не до паники и желания немедленно сбежать, но… Это какой-то странный страх, цивилизованно-молчаливый. Просто понимаю, что человек, сидящий напротив меня, опасен. Поэтому надо взвешивать каждое слово и действие.

– Вы расскажете мне, в чём дело? – всё же осторожно спрашиваю я. – Ведь не обедом же вы пришли меня накормить, верно?

– Верно, – кивает он. – Хотя не совсем. Морить голодом человека, к которому у меня есть деловое предложение, не считаю разумным.

Официант ещё ничего не принес, поэтому я не могу сделать вид, что поглощена едой или напитками. Только остается сидеть, будто кролик перед удавом, и смотреть ему в глаза.

Его, кажется, это всё забавляет. А меня начинает злить. И неожиданно я выдаю:

– Что вы от меня хотите?

– Твою девственность и отказ от отношений с кем бы то ни было, – отвечает Искандеров таким тоном, словно просит передать соль.

Дыхание перехватывает. Мысли путаются, а сердце подпрыгивает к горлу.

Пытаюсь успокоиться, делаю глубокий вдох. Мне показалось, просто показалось.

Искандеров с интересом наблюдает за мной. Перед нами ставят блюда, исходящие безумно манящими ароматами, и раскладывают приборы.

– Приятного аппетита, Лия, – улыбается он, и улыбка кажется оскалом хищника.

Но мне кусок не лезет в горло. Зато собеседнику явно по душе моя реакция. И, только после того, как он попробует мясо с травами, всё же обращает на меня внимание.

– Итак, слушай, – начинает Искандеров. – В своё время Аля поступила очень нехорошо.

Я невольно напрягаюсь, сжимаю вилку. Ещё чуть-чуть, и она выскользнет. Господи, когда успела взмокнуть ладонь?

Напряжение… Всё от нервов.

– Мы были парой, – говорит он как ни в чем не бывало. – Хотели пожениться после окончания университета. И открыть собственное дело. Мои родители кое-что имели. Могли помочь. Но я был молод и самоуверен, хотел всё сам.

Пауза. Едва слышное касание тарелки вилкой. Будто дает мне обдумать услышанное.

Я не знаю, правда, что именно надо обдумывать. Тётя Аля никогда не делилась подробностями своей личной жизни. Только отмахивалась и качала головой. Мол, что вспоминать былое, деточка. Жить надо сегодняшним днем. Никогда не оборачиваясь.

Но теперь кое-что стало ясно. Тётя Аля не смотрела назад, потому что боялась оставшегося за спиной искорёженного монстра, который носил имя «прошлое».

Мне становится не по себе от мысли, что я вот легко верю этому человеку. Ведь его я вижу второй раз в жизни. Но надо дослушать до конца. Что-то подсказывает: он не врёт.

– Однажды мы поссорились, – тем временем продолжает Искандеров. – Сильно, Лия. Не так, как могут ссориться влюблённые юнцы. Вернее, так думала она. Один дружок наплёл ей, что я встречаюсь с двумя. А сплю и вовсе не сосчитать с кем. Аля поверила.

На красивых губах Искандерова появляется улыбка. И я заледеневаю на месте, не в силах сделать ни вдоха, ни выдоха.

Этот человек – дьявол. Седой дьявол, не знающий жалости и сомнений. И хвала всем и сразу, что я не стою у него на пути.

– Как понимаешь, потом этот дружок не досчитался зубов и долго лежал в больнице. А Аля… сбежала, забрав наши общие накопления. Спряталась так, что я долго не мог найти.

По позвоночнику пробегает мороз. Я не хочу знать, что бы он с ней сделал, если бы нашёл сразу, как избил того парня.

Но тут же появляется внезапная мысль. А с чего я взяла, что что-то бы сделал?

Искандеров следит за моей реакцией.

– Все твои мысли у тебя на лице, Лия. Тебе надо будет поработать в плане актёрского мастерства, иначе каждый мужик будет знать, какого цвета на тебе белье.

Я вспыхиваю, но тут же слышу его смех. Хрипловатый, низкий, даже приятный. Но расслабляться нельзя.

– Не считай меня чудовищем, Лия, – резко говорит он. – Я не бью женщин. Не говоря уже о том, чтобы причинить вред любимой. А Алю я любил как последний дурак. Поначалу думал, что и правда не стоило так усердствовать с тем юношей. Но… знаешь ли, горячая кровь. Не люблю, когда лгут.

А вот тут я не верю. Искандеров ни капли не жалеет о том, что сделал тогда, много лет назад.

– Искал я её долго. Ровно до того момента, пока не узнал, что побитый был не просто другом, а парнем, с которым она мне изменяла.

И снова дьявольская улыбка.

Я комкаю в руках салфетку, даже не заметив, как её схватила. Но Искандеров на этот раз не делает мне замечаний.

– Да, Лия, я хотел её уничтожить. Не представляешь, сколько во мне было боли и ненависти. Меня посчитала предателем, но оказалось, что предавала она сама.

– И вы… – еле слышно шепчу я.

– Нет, – качает он головой. – Именно в это время умирает мой отец. Мне не до Али. Мы с ней встретились через двадцать лет. Она очень умело пряталась. Но когда увидел, что с ней сделала судьба, понял, что за меня давно отомщено.

Я молчу, в горле резко пересыхает. Начинаю есть салат, чтобы хоть что-то сделать. Искандеров явно имеет в виду гибель моей семьи. И об этом говорить не хочется.

Молчание становится жутким, густым, тяжёлым. Рядом смеются люди и поют птицы. Но меня словно окунули в тёмную воду озера и не дают вынырнуть.

Меня изучают, будто красивую экзотическую бабочку. И думают с отстранённо-жестоким… исключительно исследовательским интересом: проткнуть иголкой прямо сейчас или немногим позже?

– Что вы хотите? – наконец-то выдыхаю я.

Я помню слова про девственность, но не верится, что этому мужчине может понадобиться секс со мной. Переспать со мной, чтобы отомстить Але спустя столько времени? Нет, сущий бред.

Искандеров откидывается на спинку стула. Его руки лежат на столе. Я невольно отмечаю, что у него кисти красивой формы, а пальцы длинные и сильные, как у пианиста. Тут же хочется нервно хохотнуть. Это что ещё за бредовые мысли?

– Я дам деньги на лечение Али, – говорит он ровным голосом, без единого намека на эмоции. – Столько, сколько потребуется. И не вспомню о прошлом, Лия.

Дыхание перехватывает. Я понимаю, что это подарок небес. У меня нет способа заработать нужную сумму. Стипендии и зарплаты хватает мало на что. Даже если я брошу университет, то кем пойду?

– Взамен ты станешь моей. Всё провернем так, что комар носа не подточит – у меня работают замечательные специалисты.