Мой беглец. Стокгольм

– Кристоф. Послушай. Чтобы ни случилось, ты должен знать одно – мы уедем отсюда вместе! Если… Если ты по какой-то причине захочешь остановиться – знай. Я не остановлюсь. Выкраду тебя. Все, что угодно… Все, что потребуется!

– Заткнись уже, – улыбнулся я и решительно налег на его руку, мгновенно сломав сопротивление и получив, наконец, то, зачем вообще повалил его на свою кровать. Виктор отозвался. Как всегда. Он подчинился мне и даже моей нарочитой грубости. Не хотел его обижать, но чувствовал, я тоже чувствовал то беспокойство, которое мучило его. Мы как будто оба уже несколько дней стоим на пороге огромной беды. Настолько большой, что авария, произошедшая с ним, а после мой отъезд, покажутся цветочками.

Не отрываясь от его сурового рта, проник пальцами под его ремень, чем вырвал хриплый стон у своего помешанного.

– Вик-тор… Я хочу тебя взять, – заявил требовательно, зная, что не встречу отказа. Потому что он никогда и ни в чем не отказывал мне. Лишь в том, чтобы я куда-либо исчезал. Полностью погрузившись в этот момент, в нашу близость на моей кровати, захватил его мощную шею своими поцелуями и безапелляционно расстегнул ремень. А потом и молнию на его брюках. Удовлетворенно констатировал, что он уже полностью готов, но прежде овладеть им, хотел подвести своего парня к черте наивысшего возбуждения, хотел, чтобы он потерял рассудок от моих прикосновений. Так, как это обычно происходило со мной. Поэтому опустился ниже и прикоснулся губами к его восхитительно набухшей эрекции. Тело здоровяка отозвалось волнительной дрожью, поэтому я не остановился на достигнутом, и дал волю своему языку. Белов глухо стонал, сжав зубы, очевидно стараясь сделать так, чтобы никто не услышал того, что творится в моей комнате. Он и здесь позаботился обо мне, хотя обычно во время секса он не стесняет себя ни в чем. С моей стороны, благодарность и любовь к этому человеку перелилась через край, и я ответил ему взаимными чувствами. Даже когда заставил его развернуться, встать на колени, упереться ладонями в стену, принять меня, даже тогда я продолжил его удовольствие вперед себя, первым доведя своего придурка до логического завершения и лишь потом расслабился сам. Я намочил его, а он мою подушку, после чего мой лоб уткнулся в его спину, а его хозяин продолжая ласкать рукой своего партнера, глупо пытался отдышаться. Мое горячее дыхание оседало на коже его спины, которая ходила ходуном от биения его огромного сердца.

– Это ты ненормальный, – сказал он мне, счастливо рассмеявшись, но все так же не сдвинувшись с места, пока я не успокоюсь. Он всегда делает так. Всегда заботится обо мне, ждет, даже если ждать придется вечность.

– Может быть, но теперь я хочу спать. Ты уйдешь?

– С ума сошел?

– Ну, я не знаю, возможно, ты хотел поговорить с Иваном. Вы давно не виделись.

Я сказал это безразличным тоном, но сам замер в ожидании, боясь услышать его ответ. Я все еще стоял сзади, упираясь лбом в его спину, и поглаживал низ его плоского, твердокаменного живота, это место на нем мне особенно нравилось и в эту секунду, я не смог заставить себя отвести от него руку.

– Кристоф, – хрип Белова с новой силой ухнул в пропасть, – мне никто не нужен. Вообще никто. Кроме тебя. Но если… если ты так продолжишь… то спать… я тебе не дам.

– Может быть, я этого и добиваюсь?

Здоровяк не стал ждать, в мгновение я оказался повален на лопатки и Виктор взялся за старое. С восторгом набросился на беглеца, судя по всему, намереваясь меня не просто взять, но и съесть. Целиком и без остатка.

Глава 8

– Ты много читаешь. Жаль, что я пока не настолько хорошо знаю шведский, чтобы прочесть хоть одну из этих книг.

– Я и русские книги читаю.

– Но здесь нет ни одной.

– Здесь – нет. У мамы дома и у меня на читалке полно. Отец не одобряет мое увлечение русским языком, хотя сам разговаривает на нем достаточно хорошо.

Мы оба уже успели принять душ и переодеться, и теперь я показывал Виктору свой дом. В коридорах нам никто не повстречался, очевидно, неприятный мне гость был в гостиной, может быть уже и отец вернулся. Но я решил не спешить с появлением перед ним. Сначала хочу в спокойной обстановке показать Белову свой кабинет. Он просил. Настойчиво…

Сейчас, прислонившись к подоконнику поясницей и сложив руки у себя на плоской груди, с каким-то особенным удовольствием наблюдал за Виктором, с неподдельным восторгом изучавшим мои вещи. Мне понравилось, что Белов выглядел по-деловому, снова облачился в черные брюки и белую рубашку. Отец обязательно попытается как-то поддеть нас обоих, поэтому, чем серьезнее будет выглядеть хозяин «Блэкбургера», тем тяжелее Леннарту будет на него нападать. Я тоже выбрал любимые черные брюки и черную рубашку. Давно их не надевал. Примерно с того времени, как бросил Белова в больнице в Оренбурге.

У меня было стойкое ощущение, что Виктор, оценив мой внешний вид, будто бы понял мое состояние и напрягся еще сильнее. Это чувствовалось во всем. В том, например, как он помогал мне не спешить на встречу с отцом…

– Мы можем забрать все эти книги с собой, – усевшись на мой рабочий стул, предложил владелец лидирующей сети бургерных в России. – Я обдумывал твое нежелание переезжать ко мне. Постоянно обдумываю. Мы можем решить этот вопрос. Даже предлагать не стану подарить свою квартиру тебе, успокойся. Я бы сделал это с радостью, но… Прекрасно знаком с твоей позицией. И я не стану рисковать нашими отношениями ради жилплощади. Мы можем через юристов заключить договор и, может быть, в качестве служебного жилья…

– Виктор, – остановил его. В конце концов, вижу, как он отчаянно старается. Не могу не замечать этого. И пора бы мне самому сделать хоть что-то для него. Даже если мой отец что-то там подумает или скажет. – Когда вернемся в Самару, я перееду к тебе. Но, – остановил сумасшедшего, хотя тот даже не подумал улыбаться. Видимо, настолько не поверил в услышанное. – Будут платить тебе арендную плату. И мы оформим это документально.

Я знаю, что у него сейчас в душе. Собственно, все это же написано на его лице. Белов, судя по всему, планировал сорваться с места, чтобы броситься ко мне, но, его в этом опередили.

Нас прервали. В дверь моего кабинета осторожно постучали и, не дожидаясь ответа, незваная гостья вошла на мою территорию. Высокая, на каблуках почти с меня ростом, стройная брюнетка с горящими, миндалевидными глазами. В узких джинсах, обтягивающих ее тонкое тело, как вторая кожа и легкой розовой блузке в мелкий горошек, не скрывавшей от жадного мужского взгляда ничего. Девушка широко улыбнулась мне и, не замечая Белова, бросилась своему бывшему парню на шею:

– Кристоф!

– Грета?! – моему удивлению не было предела, и оно было настолько сильным, что я даже не успел остановить бывшую девушку от того, что та задумала – повисла у меня на шее и прижалась с горячим поцелуем к моим губам!

Глава 9

Заставил себя окаменеть. Хотя очень хотелось вышвырнуть девчонку вон! Не только за то, что позволила себе прикоснуться к моему Кристофу! Но и за то, что она сделала с ним. Именно потому, что их отношения не были простыми, в том числе и расставание. Потому что знаю, как тяжело пришлось Кристофу – не полез. Временно.

Грета Хольм. Бывшая одноклассница и детская любовь Кристофа. Яркая, своенравная девушка. Родилась пятым ребенком в бедной семье по меркам шведов, разумеется. Я не злорадствую. Сам прошел нелегкий путь от нищеты к деньгам. Но никогда не пользовался своим телом, чтобы достичь благополучия. И тем более, не играл на чужих чувствах. Морды бил. На ринге. Много раз. Работал как проклятый. Да. Но не продавался за бабки. И знаю множество прекрасных девушек, точно так же, как и я родившихся в не лучших условиях, в такой нищете, о которой даже говорить трудно, девушек, не продававших себя никому. А четко и уверенно зарабатывавших каждый рубль собственным трудом. В «Блэкбургере» таких ребят очень много работает. У Игоря, кстати, стоит четкая установка, ребят с тяжелой судьбой рассматривать в первую очередь. Поэтому, конечно, удивительно, что он принял Кристофа. Если бы я его не знал, то, какой он, вряд ли бы обратил внимание. Избалованный мальчишка – было бы первым, что подумал бы о своем беглеце. Но я знаю. Так уж получилось, что я его знаю. Иногда даже думаю, слишком хорошо знаю. В его истории все гладко лишь внешне. Это такое примечательное качество европейцев, уметь скрывать свою жизнь за внешними факторами. Ибо никого не должно волновать, что там у тебя на душе, что с тобой происходило и в какой выгребной яме ты находишься.