Готамерон. Часть I

Слушая шум голосов и крики чаек, Гримбальд смотрел по сторонам, решая, где ему лучше спрыгнуть. В начале дня на рыночной площади была открыта лишь часть прилавков. Местные торговцы давно проснулись, обслуживая немногочисленных горожан, большинство из которых толпилась у длинного стола с бочонками. Тучный пивовар, стоявший там, по очереди наполнял кружки ячменным напитком, дожидаясь, пока следующий завсегдатай положит ему в тарелку несколько монет.

Гримбальд проследил взором за крестьянской повозкой, груженной корзинами с репой, а когда снова посмотрел на площадь, то увидел широкоплечего ополченца в хлопковой форме. На мясистом лице здоровяка цвела улыбка. Соскочив с телеги, Гримбальд тотчас попал в медвежьи объятия. Фергус считался одним из лучших сержантов. Парень был на голову выше и раза в три крепче его, коротко стриженый, со шрамами на руках и с коротким мечом у пояса, который не боялся пускать в ход. На шее у стража висел точно такой же талисман, только, в отличие от него, здоровяк с гордостью носил безделушку поверх сюрко.

Махнув на прощание Никласу, Гримбальд зашагал вместе с другом в ближайший дворик, зажатый меж домами. Барток тоже удалился, направившись в сторону главной площади, туда, где располагались казармы. Найдя скамью в тени под кронами ясеней, друзья уселись возле искусственного пруда, забранного в каменную чашу, и завели беседу.

— Давно не виделись, Ферг, — улыбнулся Гримбальд, мигом забыв встречу с бандитами. — Что нового в городе?

— Кажется, вечность прошла, Грим, — согласился ополченец. — У нас все по-прежнему. Ловим карманников, расставляем караулы, следим за порядком. Жизнь в городе не сахар. Сам знаешь. У вас в глуши попроще будет.

— Там не только жить, но и умереть гораздо проще, — протянул Гримбальд, чиркнув пальцем по выбритому горлу.

— Прекрати. Не все так плохо. Скажи лучше, как охота? Подстрелил что-нибудь крупное? Может, мирквихтта или гримлака?

— Я от таких хищников держусь подальше.

— Брось. Не знаю никого, кто лучше тебя стрелял бы из лука. Ты великий охотник, и трех гримлаков перехватишь как кусок пирога.

Гримбальд скромно улыбнулся. Фергус был отличным парнем, вот только чересчур простым. Говорит обо всем и никогда не думает о том, что сказал. Видел бы он как этот «великий охотник» без оружия полз сегодня к волчьей яме, моля Нисмасса, чтобы чудовище не догадалось о ловушке. О такой постыдной победе даже на исповеди лучше не рассказывать.

— Да что же это я! — спохватился здоровяк. — Конечно, тебе надо поберечься. Если с тобой что-нибудь случится, мы себе этого никогда не простим. Помнишь нашу клятву? Вместе навсегда.

Фергус щелкнул пальцами по талисману на шее. В ответ Гримбальд коротко кивнул, погладив кожаные пластины доспеха в том месте, где висел его деревянный меч.

— Думаю, ты захочешь встретиться с Кассией. Уверен, она тоже соскучилась.

— Она примет нас там?

Гримбальд оглянулся по сторонам, а затем многозначительно указал глазами на мостовую.

— Где же еще? Вечером навестим ее. Отец тебя надолго отпустил? Может, сегодня переночуешь в городе?

— Шутишь? Кэрк меня опекает сильнее, чем нисманты свои реликвии. Если я не вернусь к ночи, он город штурмом возьмет.

— Отец тебя любит.

— Да, и притом слишком сильно.

— Тебе повезло. У меня вообще никого нет. Дядя Урфин помер, а родители… Эх. — Громила тяжело вздохнул, но на лице его играла улыбка. — Если б не землегрызы, я бы до сих пор дергал репу на ферме Орика. Ну и ладно. Я об этом не жалею, ведь у меня есть вы.

— Мы одна семья, — согласился Гримбальд, — и другой нам не нужно.

— В точку, Грим!

Сидя в прохладе у воды они наблюдали за тем, как медленно оживает город. Вот мимо них прошла служанка с корзиной, за ней ополченец в пластинчатом доспехе, отдавший честь Фергусу. Шлепая сандалиями, пробежал юный прислушник местной кеновии, облаченный в алую полуробу. Переваливаясь, точно утка, двор пересек тучный бакалейщик, на ходу предложив им свежие пироги из деревянного короба. Старый пилигрим в рваном плаще попросил милостыню. Гримбальд дал ему золотую монетку и подумал об отце, который ждал его по ту сторону гор в уютной лощине, продолжая ворчать и сетовать на жизнь.

Вскоре со стороны храмовой площади к воротам прошли наемники Орвальда — трое веселых парней, одетые в характерные для стражи Лендлорда легкие кожаные доспехи с металлическими поножами. Каждый был вооружен до зубов, уверен в себе, и в выражениях не стеснялся. Их смех как будто разрушил невидимую преграду у него в сознании. В голове раздался глухой звон, словно где-то рядом лопнула струна мандолины. Он неожиданно вспомнил еще об одном друге.

— Конечно! — громко произнес Гримбальд, глядя на воинов.

— Знаешь кого-то из них? — спросил Фергус, глядя туда же.

— Разумеется…

Грог тоже был наемником. Руководил отрядами в долине Орвальда. Крепкий, боевой парень. Такой не побоялся бы и с троллем сойтись. Тут только Гримбальд осознал, почему сегодня утром, обходя сторожевые башни в долине Лендлорда, он так долго не мог отвести от них взор. Обычно, проходя между ними, он справлялся у стражников о здоровье Грога. Странно, что этим утром так не сделал. Странно, что вообще о нем не вспоминал.

— Слушай, Ферг. Когда ты последний раз видел Грога?

— Грога?

Здоровяк тотчас изменился в лице и нервно затеребил густую щетину на щеках. Судя по всему, он тоже о нем не вспоминал. Гримбальд сразу это понял, ведь Фергус не умел скрывать чувства.

— Точно не могу сказать. Говорят, что он ушел выполнять секретное поручение Лендлорда.

— Вот как? Я даже не слышал об этом. Что за поручение?

— Секретное, — по слогам повторил Фергус. — Нисмасс всемогущий! Как же я мог забыть об этом?

— Но ты помнишь, когда мы видели его последний раз?

— Да, — неуверенно пробормотал ополченец. — Началась эта проклятая жара. Был новос, как и теперь. Мы собрались вместе на «Каменной башне». Кажется, там.

— Это же почти месяц назад!

— Да. — Фергус почесал затылок. — Хотя нет, постой. Помню, как встретил его на высокогорных пастбищах, когда ходил собирать налог с Саргона. Две недели назад.

— Две недели, и ты по нему не скучаешь?

Ополченец стыдливо потупил взор, пожав плечами.

— Теперь скучаю.

— Тут что-то не так. Почему мы не вспоминали о нем? — нахмурился Гримбальд, нервно теребя пальцами прядь светлых волос. — Мы ведь каждые два-три дня навещаем друг друга. Грог часто заходил ко мне в лагерь, а я к ним в усадьбу.

— Думаешь, с ним что-то случилось?

— Шутишь? С Грогом? — изумился Гримбальд, с каждым новым вздохом вспоминая все больше о забытом друге. — Уж он-то умеет за себя постоять. Скорее всего, Орвальд его не отпускает. Он ведь глава охраны домена.

— Но почему мы о нем так легко забыли? Почему он забыл нас?

— Не знаю, но я живу поблизости и навещу его, как только вернусь в лагерь, — успокоил ополченца Гримбальд, чувствуя, как волнение передается и ему.

Кэрк был прав. То, что происходит между ними — против самой природы. Гримбальд давно пытался в этом разобраться, но был недостаточно учен, чтобы знать с чего начать. Как можно забыть человека, с которым был неразлучен много лет, не думать о нем две недели, а потом вспомнить и начать волноваться. Держать образ друга в голове и не отпускать, словно он твоя возлюбленная — тоже против природы.

— Обязательно навести, — взмолился Фергус, вскакивая со скамьи. — Нисмасс тебе в помощь! Убедись, что у него все хорошо.

— Ты так сильно за него беспокоишься?

— Еще бы! А ты разве нет?

— Волнуюсь. Но тебе не кажется все это странным?

— Чего тут странного?

Фергус все не унимался, и в итоге взял с него двойную клятву, что, побывав на дворе Орвальда, он немедленно вернется в город и расскажет ему все, что узнает. Гримбальду второй раз за день пришлось поклясться самим Нисмассом и всеми нисмантами. Только после этого простодушный ополченец угомонился.