Страница 75 из 85
***
Сверкает, блестит… Высшее общество редко знает разницу между элегантностью и абсурдностью. Привыкнуть к подобному контрасту для Руки было нелегко, Юи же оказалась гибка. Он мог бы порадоваться за жену, но почему-то это злило его.
Зал был полон народа. Все люди из высшего света, яркие и пёстрые, среди круглых столов с белыми до рези в глазах скатертями, между колон из какого-то дорогого дерева, в огнях, искрящихся светом люстр — это действовало Руки на нервы. Будучи вампиром, он никогда не знал покоя, а теперь все его внутренности слипались от присущей ему мизантропии.
На низенькой сцене собирались музыканты, Коу нервничал. Их тёмная кожа начала вызывать в нём странный интерес: как выглядит их кровь, она такая же красная или её цвет совершенно иной? А когда тёмной женской кожи касается белая рука мужчины — это пленительно или отвратительно? И какова их кровь на вкус?.. В его голову бурлили мысли, некоторых он боялся, а от других приходил в неописуемый восторг. Представляя красивую новоорлеанскую негритянку в своих руках, он осушал вот уже второй стакан холодной воды. Пугали же его помыслы о крови людской. Он никогда не думал, что может желать чего-то настолько необычного, но это ощущение выжигало на его горле клеймо, и ему, невзирая на последствия этого страстно хотелось.
— Идёт… — сказал Азуса, поглаживая пальчиком сверкающий на белой салфетке нож.
— Где? — закрутил головой Коу. — Я не вижу никакой новоорлеанской юной красавицы!
— Наша певица из Алабамы, но я слышал, что парнишка на контрабасе из Нового Орлеана, так что подумай о красавцах, а чтобы разглядеть певицу, возьми немного ниже, — сказал ему Юма, заметив, как между рядов идёт невысокая темнокожая девочка.
Когда она миновала их столик и вышла на сцену, у бедного Коу руки опустились. Ещё никогда его мечты не разбивались с таким треском. Маленькая, с худыми обнажёнными ручками, волнистыми прилизанными до блеска волосами и яркими накрашенными губами.
— Руки, тебя не укачало? Ты почти позеленел? — заметил Юма изменения в лице старшего брата.
— Руки? — позвала его Юи, когда он не смог ответить брату, как и отвести взгляда от сцены. Его серые глаза расширились, пальцы обхватили скатерть с силой, которая свойственна человеку в ситуациях крайних, безумных. От перенапряжения его косточки на кистях выступили до характерной разорванным под кожей капиллярам красноты.
— Он не реагирует, — привстал Коу, чтобы посмотреть поближе, как девочка на сцене запела под музыку фортепьяно, губной гармошки и банджо, с чем Руки и подскочил, словно невменяемый. Он задел стол, последовал звон посуды, ничего не разбилось, но музыканты от подобной резкости и дышащего глубоко мужчины прервали свою игру. Коу и сам отскочил, упав обратно на стул.
— Прошу его извинить, — поднялась Юи с улыбкой. — Ваша музыка такая громкая и весёлая, мой муж не был готов к такому представлению. Мы подышим воздухом… — она извинилась и поспешила вывести Руки на палубу. Как ни странно, но он слушался. В его голове одна мысль поедала другую, раз за разом, секунда за секундой, и вот рождалась новая, ещё более страшная и омерзительная, чем размахивающая кнутом прежде.
— Руки, — Юи поглаживала его по спине, боясь, что поручни, на которых он повис, окажутся его площадкой для поступков необдуманных. — Ты узнал эту девочку? Может, ты видел её днём, когда гулял?
— Эта девочка станет матерью блюза, — заговорил он глухо, подобно демону, который заполучил место на корабле среди живых. — Ма Рейни, настоящее имя Гертруда Приджетт, она начала петь в двенадцать лет, думаю, ей сейчас и тринадцати ещё нет…
«Ему сложно только потому, что мы в прошлом или он увидел в этом ребёнке нечто большее?» — задалась Юи вопросом, начиная вновь гладить мужа по спине.
— Довольно! — он внезапно разозлился и повысил голос. Комори послушно убрала руку и отошла. — Почему ты всё решила за меня?! Почему не посоветовалась, когда торговалась с отцом?!
— Ты же и сам знаешь… — отпустила она глаза, начиная играть золотыми нашивками на чёрном платье. — Отец прогнал тебя и спросил меня прямо — чего я хочу? У меня не было времени советоваться или тянуть…
— Я не о том! — замотал он головой, перекрикивая её. — Я смирился, — задышал он прерывисто, но голос понизил, — с местом, которое ты выбрала… Я могу закрыть глаза на прошлое, которые нынче будущее, но не могу прекратить винить тебя за то будущее, от которого ты отказалась. Этот ребёнок на сцене будит во мне страшную зависть и злобу. Её родители не могли быть богатыми, если ей пришлось выступать на улице, но они наверняка у неё были, а если нет, то я зол на них. Ребёнку не место на сцене в таком возрасте, а тем более на улице… Блюз — это музыка улиц и питейных заведений. Кто-то счёл её предметом интересным, экзотическим, вот и притащил сюда, но эта роль шута меня бесит.
— Руки, ты бы мог посмотреть на всё с другой стороны, — огорчилась Юи. — Она хорошо заработает, будет в тепле и уюте, её карьера пойдёт в гору…
— Этим ты и успокаиваешь себя?! — огрызнулся он не в первый раз. — Думаешь, что Карла осыплет нашу дочь золотом?! Я злюсь… Ты могла мне сказать, чего желаешь сделать в действительности…
— Тогда бы ты не отдал ребёнка, — сказала Юи печально о том, что прекрасно знала.
— Не отдал бы… Нашёл бы Карлу и лишил его головы. Нельзя было поддаваться мимолётному счастью, следовало действовать сразу. Своих врагов прощать не стоит, это прощение стоило очень дорого… Забудь! — расправил он плечи и мерно выдохнул, чтобы набрать полную грудь воздуха, пропитанного запахами океана. — По официальной версии наша дочь умерла от дифтерии. Будем придерживаться этой версии, и всё в скором времени придёт в норму, но не жди от меня ничего сверхъестественного, я по-прежнему нескончаемо зол…
Продолжение следует…
Комментарий к Бонусная глава №2
Вот пока так. Помирим уж в следующей главе, а то много текста выйдет =) Может быть, хоть чувства Руки станут более понятными.
P.S. Нет, ну если Вы ещё не представили Титаник, то я не знаю… Я уже его раз двадцать представила))))
========== Бонусная глава №3 ==========
***
Опрометчивое обещание — не играть. В то время, когда злость берёт верх, когда в помещении кажется тесно, душно и мерзко, и что-то рвётся из груди подобно зверю, может произойти всё что угодно…
— За что она так со мной?! — Руки ударил хрустальным стаканом по столу и упал, на сложенные локти, головой. — Я бы нашёл выход… Но она предпочла отдать нашу дочь ему… Чем я так обидел её?.. Отвратительная выпивка! Мерзкий корабль и сам я ужасен!
— Руки, да не расстраивайся ты так, я и не собирался забирать у тебя права на дом, это была шутка такая, — гладил его Коу по спине, незамысловато посмеиваясь. — О чём он говорит? — шепнул он Юме и Азусе, кривляясь при этом.
— Понятия не имею, — ответил Юма.
— Не похоже… чтобы он… расстраивался… из-за дома, — сказал Азуса.
— Ну проигрался, с кем не бывает, — пожал Коу плечами. — Это хорошо, что мне!
— Не стоило его в это вовсе втягивать, — прокомментировал Юма, не одобряя поведение брата.
— Зато душу отвёл! — сказал Коу даже громче, чем следовало. — Говорить с нами стал. Смотри сколько всего положительного… — указал он рукой, но Юма не увидел в состоянии брата ничего хорошего. Руки покачивался, не в силах удерживать равновесие. Когда пытался поднять голову, то она падала, как у тюльпана, который вот-вот увянет и заколышется в порывах ветра вновь.
— Я знаю, что он был ей мужем… — заговорил Руки, когда смог откинуться на кожаную спинку коричневого кресла и запрокинуть голову. — Думаю, она даже любила его… Но мой ребёнок не имеет к нему отношения, почему именно ему?.. Я бы предпочёл приют… Это ужасно, но я ничего не могу поделать с этим чувством, оно разрывает меня, иногда я еле сдерживаюсь, чтобы и её не разорвать, ведь сам медленно рвусь на куски, — он говорил с глазами закрытыми, дыханием обрывистым и смрадом алкогольным.