Страница 55 из 85
***
Элита, самые важные персоны собрались в тронном зале, где должна была проходить церемония бракосочетания. На красных ступенях возле трона стоял Мерц, он, как и другие священнослужители был облачён в праздничные одежды, ожидая появления будущей королевы.
Кино стоял на три ступени ниже, нервничая из-за болтовни окружающих и самого дядюшки, который возвышался над ним, держа в руках посох с круглым гербом их дома.
В воздухе царила праздничная атмосфера, но не того тёплого семейного праздника, к коему привыкла Юи. В стенах томилась напыщенность, алчность и жажда власти. Кто больше подлижется, тот и прав — вот и вся политика и смысл праздника. Отдать честь, выказать уважение, но настоящее или напускное?
Хотелось домой…
Комори сорвалась бы даже в подвенечном платье.
“Жди… подожди ещё чуть-чуть…” — вздыхала она, прикрывая глаза. Перед ней простиралась дорога между гостями и её свободой. Там впереди её ждали Кино и Мерц. Она сделала осторожный шаг, и всё понеслось. Позади шла её свита: две служанки и Бара. Простые девки на королевской свадьбе? Нет, только не подобная низость. Во служении у королевы не могли быть девушки обычного происхождения. Кто они? Чем занимались до того, как попали к ней? У Юи было столько вопросов… Но с чего им вдруг возникать сейчас? Возможно, потому что мысленно она уже со всеми прощалась.
В толпе гостей Юи заметила братьев: Аято, Райто и Канато стояли немного в пришибленном состоянии. Появление ещё одного брата в их семье стало шоком. Субару стоял рядом с Рейджи, была бы воля сдержанного вампира, так он привязал бы младшего брата к себе, но обошёлся мерами, более подходящими к случаю. А вот с Сю он ничего не мог сделать. Тот как настоящий бесстыжий родственник стоял и ловил сны. Сколько его не пихал Рейджи, а всё было без толку. Комори едва сдержала усмешку, когда услышала тихие укоры Рейджи.
— Мог бы хоть сегодня вспомнить о семье, — бурчал тот, искоса посматривая на тихо покачивающегося брата. — У нас одна сестра и замуж она выходит не каждый день.
— Я бы не пережил этого, — позевал Сю, не смущаясь напудренных гостей. — Хватает того, что она делает это раз в месяц, хорошо хоть не раз в неделю, — добавил он, щурясь на брата в ответ. О плане знали только они с Рейджи. Другим братьям хватило шока при виде Кино.
Кино встретил их ядовитой ухмылкой, эгоистичными шутками и всем тем, чем он защищался от посторонних обычно.
— Почему мне кажется, что я смотрю на самого себя? — говорил Аято, глядя на Кино. Он находился в таком шоке, что по дороге в мир демонов не сдерживался в своих воплях, главным укором в которых было элементарное понятие о контрацепции и мозгах отца, которых, как выяснилось из его речей, не было. — А я только привык к этому белобрысому снобу… — сказал он о Карле.
— Карла был и остаётся нашим королём в мире людей, — поправил его Рейджи, и Аято нервно сглотнул. Он без официального объявления чувствовал на себе взгляд основателя. Карла и Шин стояли по правую руку от Кино, от этого-то Аято и почувствовал, что его лицо горит.
В первых рядах возвышались священнослужители, они отделяли “чернь” от королевских особ, а выходы караулили важные стражи в белых одеждах. Бежать некуда, если только в окна, но разве найдётся такой самоубийца — прыгать в настоящую пропасть. Выходов из тронного зала было только два: один главный и тайный за троном и то, о последнем знали лишь члены королевской семьи.
— Домой хочу! — обиженно сказал Аято и сцепил руки на груди. — Надоело здесь толкаться!
— Тихо! — сделал Рейджи замечание. — Сейчас начнётся…
Мерц поднял руки к небу, и настала тишина. Все здесь слушали его одного.
— Надеюсь, тебе удалось с ними поговорить, — шепнул Кино, когда Мерц завёл монотонную речь. — Я разрешил Карле и Шину встретиться с тобой, я подумал, что они могут поддержать тебя… — говорил он Юи, а сам ровно стоял и смотрел на Мерца.
Комори лишь посмотрела на его спокойное, ничего не знающее лицо, а уже потом почувствовала себя бессердечным монстром. Многие из речей Мерца она уже слышала, но в её голове они звучали куда приятнее, а этой ночью у неё сердце замирало от страха, вот-вот он должен был обвязать их руки ритуальной лентой, и прощай этот отвратительный мир.
“Клятвы! — вспомнила Юи и не смогла сдержать стыда на лице. — Мне нужно солгать трижды… Глядя ему в глаза!” — запаниковала Комори. Священник перевязывал их руки лентой только в конце обета, а сейчас церемония ещё и отличалась размахом. Мерц читал много слов о престоле, праве и наследии, всё это звучало монотонно, и в голове превращалось в одну сплошную звуковую дорожку, кроме следующей фразы:
— Попрошу вас предстать перед хранителями восьми обителей, — громко сказал он, и Кино обернулся к священнослужителям, Юи поступила его примеру, когда её помощницы помогли с платьем.
— Дай мне руку, — тихо сказал ей Кино, протягивая левую кисть.
Комори мягко положила свою правую руку на ладонь принца и последовала за ним.
Он обогнул пустое пространство между гостями и троном, чтобы начать обход с первого священнослужителя.
— Здесь, сейчас, — громко заговорил Мерц, — я спрашиваю вас — есть ли среди служителей те, кто считает этот брак недостойным? Есть ли те, кто не даёт своего благословения? Если же таковых нет, то я попрошу вас скрепить сия слово.
— Я, покровитель дома святого, считаю этот союз правильным, — объявил первый, держа в руках красную ленту.
“Сейчас всё закончится…” — затаила Юи дыхание, стараясь даже не слушать тех наставлений, что давал священник.
— Благословляю этот брак, да будет он долгим, — сказал он и крепко связал их запястья вместе.
“А? Что? — открыла Юи глаза, поняв, что лента прекрасно завязалась на её руке и скрепила её с Кино. — Почему? — запаниковала она. — Почему она держится?! Она должна упасть! Падай же… Падай!” — билась в душе Комори, увидев, что вторая лента скрепила их руки ещё крепче, а потом третья и четвёртая…
Когда они дошли до последнего служителя, который стоял в самом дальнем левом углу, то их руки были перевязаны почти до локтей. У Юи кружилась голова и сильно дрожали колени. Ей так хотелось сейчас упасть в обморок и не говорить этих ужасных слов: “Да, я согласна”.
“Кто-нибудь… пожалуйста…” — молила она про себя, посматривая на Карлу и Шина краем глаза. Они пристально смотрели, сохраняя серьёзные лица. Шин легонько улыбался, когда чувствовал её ищущий взор на себе. Он не мог сдержать крохотной усмешки, ведь прекрасно слышал каждую её мысль. Карла же, напротив, мысленно твердил, что поделом, если головы нет на плечах, то в этом винить некого.
— Да будет так… — печально сказала она вслух, стоя перед последним священником.
— Ты чего? — шепнул ей Кино сквозь зубы, отвлекаясь на блондинку под прозрачной фатой.
— Проходя сквозь вечность, — начал говорить служитель напротив них, — нет крепче уз, чем связывают мужчину и женщину в такую ночь, но есть правила непоколебимые…
“Этот голос… — встревожено подняла Юи глаза, тут же бросая свой взор на незнакомца под медным плащом. — Руки!” — заблестели её глаза, но деться пока было некуда.
“Что он здесь делает?!” — услышал Карла её восторженные мысли.
“Спокойно, брат, спокойно…” — подбодрил его Шин.
— Что за правила? — не понял Кино, в чём заминка и поэтому повысил голос. — Я не понимаю… — сказал он мягче, слыша бормотания и волнение среди гостей.
— Брак свят для любого существа на земле, а женщина его храм. Она поддерживает и порождает жизнь, но она не может принадлежать сразу двоим, таков порядок, таков закон! — только сказал он и вынул из широкого рукава кинжал. Красная лента в его руке натянулась и на острие лезвия разлетелась на два лоскутка.
Гости зашумели… Никто не мог понять причин такого дерзкого отказа, как не мог понять и Кино.
— Кто ты такой? — прищурился он, вспоминая, что уже слышал этот голос, но запах абсолютно не о чём не говорил. Он до такой степени был нейтральным, что ничем не отличался от остальных священников.