Страница 220 из 225
— Слышу… — раздражённо ответил он и посмотрел своими тонкими змеиными глазами по сторонам. Вокруг никого не было видно, но основатель чувствовал, что духи в эту ночь пробудились. — Пошли прочь, презренные! — гаркнул Карла и ветер вновь стих.
— Где они? — напугалась Юи и по инерции спряталась на груди у старшего брата.
— Пока затаились, — спокойно ответил Тсукинами и посмотрел на белую кудрявую макушку, что была у него перед самым носом. — Тебе стоило рассказать нам с самого начала, что ты можешь видеть и общаться с призраками, это облегчило бы мне задачу.
«Откуда он узнал?» — только подумала Юи и отшатнулась от вампира.
— А думаешь, кого ты побеспокоила? — ухмыльнулся он. — Хотя это скорее они побеспокоили нас… Твоё присутствие заставило эти цветы расцвести раньше срока. Поистине кровь основателей… — чуть слышно сказал Карла и хотел погладить девушку вокруг лица, но та сделала ещё шаг назад.
— Не подходи ко мне… — попросила Комори остерегаясь.
— А то что? — зловеще усмехнулся он и заставил Юи пятиться куда быстрее.
Красное озеро лучистых цветов поглотило этих мужчину и женщину почти по самый пояс, и не прошло двух минут, как блондинка допустила очередную ошибку и, врезавшись в ствол дерева, сползла к самой земле. — Больше бежать некуда, — ударил Карла в кривой ствол, и желтые листья посыпались в кровавые объятья цветов. — Замахнёшься на меня своим клинком или, наконец, подчинишься? — сполз он к Юи, зажимая её около дерева.
— Я уже дала свой ответ, — отвернулась она в страхе, но даже так дыхание вампира стращало её.
— Я расскажу тебе немного об этих цветах, — шепнул основатель ей на ухо и сквозь тень улыбки захватил в плен один из кровавых бутонов. — Эти цветы называются ликорисы или паучьи лилии так же известны, как цветы мёртвых. Согласись, они напоминают кровь, словно здесь погибли все эти женщины, которые так взывали к тебе. Интересно, они бы плакали или затащили бы тебя в свой тухлый мирок? — посмеивался Тсукинами над девушкой, всё больше пугая её.
— Что ты хочешь этим сказать? — уставилась на него Юи своими большими алыми глазами.
— А то, что именно здесь их лишили жизни, — недовольно сказал Карла и наклонился ещё ниже к блондинке, так, чтобы она могла чувствовать, как его дыхание скользит по её бледным щекам. — Их недаром называют цветами мёртвых!
— Ты убьёшь меня, если я не соглашусь остаться с вами? — спросила Юи и в страхе схватилась за своё горло.
— Нет, — холодно ответил Тсукинами и убрал сжавшуюся кисть блондинки с тонкой шеи, в которую она вцепилась в приступах агонии. — Но могу, если ты откажешься стать моей, — едва слышно сказал Карла и, заводя руки Комори за спину, обхватил их в крепкий замок, пользуясь столь удобным моментом.
Юи только и успела, что набрать воздуха в свои маленькие лёгкие, как холодные губы вампира лишили её естественного права свободно дышать.
Девушка не могла поверить в происходящее, Карла её целовал и делал это абсолютно отточено. Комори зажмурила глаза, но вырваться или освободиться от откровенного поцелуя старшего брата не могла.
— Слишком много лишних движений, — сам сказал он, когда остановился пользоваться её слабостью. — Это мешает, — заключил вампир и обхватил лицо Юи свободной рукой. — Или попроси научить тебя, или не двигайся, — Тсукинами разрешил выбрать, наклоняясь вновь.
— Взяв меня силой, ты не дождёшься ответных чувств, — сказала Комори, продолжая слишком тяжело дышать.
— Мне они не нужны, — сообщил Карла и заставил Юи смотреть в его золотые раскосые глаза. — Мне нужны наследники чистых кровей, а по какой-то зловещей шутке судьбы вышло так, что только ты способна мне их дать. Все твои притязания на права в другой семье тщетны. Как и духи, что когда-то охраняли эти цветы, ты нарушила границы дозволенного и, так же как и они, вы не сможете быть вместе. Можешь надеяться, что после смерти ты вновь увидишь этого Руки, но духи ликориса не смогли сдержать обещания. Бутоны проживают свою жизнь, а, умирая, дают жизнь сочным листьям. Разделены навечно! Вот и вас ждёт такая судьба, если ты не одумаешься.
— Твоё сердце остыло и ты не помнишь любви, но детям нужна именно она, — сказала Юи, чтобы вразумить основателя. — Посмотри на Шина и как ему больно, думаешь, я смогу полюбить детей, которых не желала, которые будут напоминать о моём вечном наказании — быть всегда рядом с тем, кого любишь, но не можешь прикоснуться?
— Я дам тебе время подумать, — гордо поднялся Карла и посмотрел на девушку, которая сидела на земле и глотала солёные слёзы. — Не смей жаловаться Шину, ты его плохо знаешь, когда ему надоест играть в эту игру с заботливым старшим братиком, то он заставит тебя сапоги ему вылизывать, а сейчас я бы тебе советовал держаться от него как можно дальше.
«Ничего не изменилось!» — поднялась Комори следом, стараясь не разрыдаться во всё горло. «Всё стало ещё хуже, чем прежде!» — поняла она и сжала маленькие ручки на красном поясе. «Я не смирюсь! Лишу себя жизни здесь и сейчас, но не стану племенной кобылой!» — поддалась она предсмертной агонии, что томилась в глубинах проклятых цветов.
— Не думай, что я позабыл, — развернулся к ней Карла и, схватив за правую руку, приподнял над землёй, доставая в это время кинжал из тканей оби. — Он тебе больше не пригодится! — отобрал основатель её единственную надежду и ускорил свой шаг. — Пошевеливайся! Время пить чай…
— Я пропала… — всхлипнула Юи и, сжав свой рот обеими ладонями, пошла вслед за старшим братом.
***
Ночь прошла тихо. Как ни странно, но все сидели за одним столом и, причём молча. Карла не давил, Шин в неестественной для себя гордой позе пил чай, ел и сухо смотрел. От нависшей в доме атмосферы хотелось повеситься. Повсюду были одни запреты основателей — не думай, туда не ходи, здесь прибери, замолчи и так без конца. Пожалуй, раньше дикие выходки Шина скрашивали обстановку.
В таком напряжении пришлось жить целых три дня, как в последнюю ночь полнолуния Карла вызвал к себе и на этом жизнь словно оборвалась.
«Он потребует ответ!» — подумала Юи, когда собиралась на очередную аудиенцию со старшим братом. «Но мне нечего ему ответить… Кроме того, что уже сказала…» — согласилась сама с собой она и вошла в просторную комнату, где её ожидал глава семьи.
В привычках Карлы ничего не менялось. В комнате было свежо и немного мрачно. Яркий свет раздражал его, а вот мягкое тепло от свечения настольной лампы, кажется, убаюкивало бдительность.
— Пришла, — громко сказал он и прищурил глаза. От резкого тона Комори чуть не подпрыгнула на ровном месте. — Включи свет! — приказал Тсукинами, и Юи замялась. Это нетипично, страшно и поэтому странно — лишь об этом успела мельком подумать блондинка, прежде чем исполнить приказ. Инстинкт самосохранения и собственный хронометраж событий подсказывали ей, что при сложившихся обстоятельствах, перечить ему будет равносильно самоубийству.
Комната основателя озарилась ярким светом и Юи чётко увидела вампира, который сидел на стуле и, уложив свои руки на широкие подлокотники, ожидал. По правую руку от него стоял такой же стул и лёгкий кивок его гордой головы сообщил, что это место её.
Комори присела на шёлковые подушки, которыми устлали точёное дерево, и сжала свои маленькие кисти между колен. От страха и безвыходности ситуации она вся сгорбилась, опустила голову и ждала приговора.
— Выпрями спину, — зазвучал голос вампира, и девушке пришлось повиноваться. — Гордо подними свою голову и внимательно оглядись.
Юи сделала большое усилие и выпрямилась. Голову она подняла, но был ли в том толк? Она не увидела ничего такого, о чём ей говорил Карла. Они сидели лицом к выходу, и кроме стен с татами на полу, ничего не было видно.
— Чувствуешь силу, что побежала по твоим венам? — спросил Карла, продолжая своё занятие.
— Я не знаю, что чувствую… — ответила Юи. Прежде она дрожала, но когда гордо окинула всё взглядом, то какая-то часть её прогнала этот страх, приковывая её локти к деревянным подлокотникам, будто именно так она должна сидеть в отведённое ей время.