Страница 186 из 225
— А то что?! — огрызнулся он, не собираясь повиноваться. — Ты думаешь, если наследник отца, то я стану тебя слушаться? — закипал бессмертный, вспоминая все свои мучения, через которые он прошёл в детстве из-за того, что он превосходил его во всём и беспощадная мать, не позволяла расслабиться и на минуту, если только её самолюбие не тешил очередной богатый аристократ или любовник. — Я больше никого не буду слушаться! — завопил он, напрягая всех своей серьёзностью, как вдруг Райто надоела эта игра и, выхватив девушку, он исчез.
— Иди за ними, — отдал приказ Рейджи, даже не глядя на Шу, который от злости сжимал кулаки, пока Аято нехотя поднимался с пола, позвякивая скатывающимися с его тела осколками стекла. — Мы не должны упустить их из виду, я разберусь здесь, — без лишних эмоций сказал он, расстёгивая пару пуговиц на свежей рубашке, убирая новенькие очки во внутренний карман пиджака.
— Какая жалость, мамочка снова прикрывает твою задницу, — саркастично произнёс Аято вслед старшему брату, будучи безразличным к проблемам других.
— Может быть, это и есть семья, — ответил Шу, даже не оборачиваясь на обозлившегося рыжеволосого юношу, исчезая из тёмного уголка их поместья, оставляя за спиной и часть своего покрытого мраком прошлого.
— Пфф, — брезгливо фыркнул зеленоглазый и уставился на Рейджи, который преграждал ему путь. — Сказал вампир, проспавший почти весь свой век, — усмехнулся Аято, намекая на никчёмность Шу, несмотря на всё его превосходство над ним, когда того требовало обстоятельство. — Ты тоже такого мнения? — чуть не надрываясь от смеха, обратился он к брюнету.
— Аято, — холодно назвал его по имени второй из Сакамаки, гордо возвышаясь над ним. — Это я сломал твоего старшего брата, — неожиданно признался он, замечая, как все усмешки рыжеволосого вампира превращаются в страх. — Я превратил того жизнерадостного ребёнка в бездушного монстра, не имеющего привязанностей в этом мире, ведь я позаботился о том, чтобы всё кого он так любил, стали прахом, просачиваясь в мир людей. А теперь подумай, мальчик, на кого ты только что клыки навострил?
— Не сравнивай меня с этой тряпкой! — проревел от злости он, бросаясь на Рейджи, схлёстываясь с ним в поединке, почти тут же получая по рёбрам, отшатываясь в сторону.
— Верно, ты стал сильнее, намного сильнее, Аято, — так же спокойно проговорил вампир, медленно надвигаясь. — В силе Шу проиграет тебе, но для того чтобы стать первым, нужны не крепкие мышцы.
— И сейчас ты мне скажешь, что важна сила ума, — ещё больше злился зеленоглазый, кидаясь на брата с кулаками, от которых он уворачивался с таким же гордым видом, заставляя парня попыхтеть от усталости и ярости, что затмевала его разум.
— Ум непременно важен, но куда важнее то, как ты им пользуешься, — преподал урок Рейджи, ловя летящий на него кулак, сдавливая до хруста жилистую кисть, заставляя младшего брата взвыть и приклонить колени. — Расчётливость, хитрость и манеры — вот как становятся первыми, будь ты человек, демон или вампир. Аристократы и пальцем не пошевелят, если такой хам, как ты будет помыкать ими, — злорадствовал Сакамаки, видя унижения Аято, пыхтевшего на полу, не падая только по милости своего противника. — Действуя как баран, ты набиваешь себе только шишки.
— И чего? — простонал он сквозь боль от трескающихся на пальцах костей, стискивая на время зубы. — Сидеть как ты и нюхать травку, и уйдя в нирвану всем пинки раздавать?! — попытался поехидничать Аято, за что тут же получил коленом в грудь, сгибаясь в три погибели, непроизвольно отдавая брату земной поклон, пуская кровавые слюни на начищенные штиблеты Рейджи.
— Как видишь, я и без травок могу пинки раздавать, — бесстрастно проговорил он, вытирая чёрные туфли от бестактных кровавых позывов, об скорчившегося на полу парня, висевшего как жалкая туша, не в силах более противостоять. — Ты недооцениваешь своего противника, кидаешься без раздумий, вот тебе и шишки, и наука, — отшвырнул его Рейджи, обрушая одну из отвесных стен, заваливая брата разбившимися кирпичами, поднимая в воздух тяжёлую цементную пыль. — Полежи и подумай над своим поведением, — сделал одолжение бессмертный, прикрывая лицо белым платком, отправляясь вслед за старшим братом, оставляя Аято в этом погроме одного.
— Подожди, — прохрипел рыжеволосы, с трудом привставая, освобождаясь от каменного плена. — Ещё не утро, я до всех доберусь! — взбесился он, расщепляя попавшийся ему камень в пыль, развеивая её в сторону болтающейся на петлях двери, которую он так же неосознанно повалил в порыве драки, даруя себе свободу.
***
— Время… Время пришло, — звучал голос у Юи в голове, продолжая эту пытку, превращая реальность в сон, а иллюзию в реальность и воспоминания, греющие душу, были похожи на сладкие грёзы, в мгновении ока становясь страшным кошмаром, окрашенным красными огненными цветами, что пожирали родовое поместье Руки, забирая простые девичьи мечты.
— Ева, подчинись, — протяжно и в то же время волнующе приказывал какой-то мужчина, пока Юи лежала на мраморном полу одного из просторнейших залов, где Сакамаки обычно устраивали пышные празднества. — Прими свою судьбу. Ева… Адам… вы станете прародителями нового мира… Смирись… — разносилось по каждой клеточке почти обескровленного тела, не слыша тишины, нависшей над изысканными стенами богатого зала, укутанного в позолоту, что как солнце сияла среди мрака ночного, не чувствуя нетерпеливого дыхания вампира на своих стиснувшихся от боли губах, ощущая лишь холодный озноб, захвативший не просто тело, а целую душу, смыкая её как крохотную бабочку в бледных ладонях.
— Стервочка, да очнись же ты, — посмеивался Райто, нависая над Юи, наслаждаясь её беспомощностью. — Ты такая грязная, — пошло шепнул он на ухо, но на самом деле констатируя факт. Тело Комори было покрыто глубокими укусами, оставленными Аято на шее, плечах и ключицах. Ноги так же изнывали от покалывающей, дёргающей боли, где Райто так смачно прикладывался своими холодными губами, обнажая смертельное оружие, которым как вампир был наделён самой природой. Одежда вся в крови. Лицо, волосы — всё пропиталось этим солёным металлическим запахом, от которого начинало тошнить.
«Я не могу пошевелиться, даже слова вымолвить, чему он радуется? Неужели им так нравится видеть меня слабой и униженной?» — распахнула Юи глаза, глядя на забрызганное кровью лицо Райто, который уже хотел начинать целовать и вообще делать со своей жертвой всё чего душе угодно, не замечая, с какой обидой смотрит та, которую они все полюбили, но, подавшись собственному эгоизму, злобе и жажде крови позабыли, ради минуты блаженства.
— Вернёмся к тому, на чём остановились, — сладостно протянул рыжеволосый, пребывая в прекрасном расположении духа.
— Нет! На этом всё и закончится, — появился Шу, поднимая младшего брата за шиворот, отшвыривая его как ненужный предмет, опускаясь на колени рядом с Комори, осторожно приподнимая её голову. — Прости, не уберёг. Пора бы прекратить мне давать пустые обещания, — постарался улыбнуться он, дабы хоть немного подбодрить девушку, но у неё только слёзы наворачивались.
— Как трогательно, — саркастично произнёс Райто, поднимаясь с начищенного до блеска пола, оправляя белую рубашку и зелёную спортивную куртку, вдыхая аромат крови, разносившийся по поместью, закатывая от удовольствия глаза. — Прискакал принц на белом коне, только вот шпагу свою ты позабыл и коня где-то потерял, что будешь делать один? — хитро спросил рыжеволосый, направляясь к стене, на которой весели две скрещенные в бою сабли.
— Райто, уймись, — попросил Шу, обнимая повисшую на его плече Комори, справляясь с собственной жаждой, ведь он понимал, что один глоток может стать для девушки последним. «Умереть она не должна, но если отключится, может впасть в кому, а когда очнётся, кто знает, кого мы увидим, пробудившегося ото сна вампира или Корделию в образе Юи?» — думал блондин, желая вразумить брата, а не сражаться с ним.
— Ну же, положи эту грязную шлюшку на диван и прими вызов, как и полагается представителю знатного рода, — указал парень на мягкую мебель в тихом уголке, нарушая эту зловещую тишину звоном клинка, который бросил под ноги блондина, затупляя сталь о мраморный пол, закованную в жаре кузнечной печи.