Страница 46 из 202
— Уже идём, — сказала Аяко, потащив за собой Джона.
Бедный Джон… — посочувствовала ему Май. Её улыбку заметил Сибуя, по какой-то причине это разозлило его, должно быть, всё дело крылось в настроении, что-то оно у него было скверным.
— Май, займись делом! — грубо приказал он, когда всё вокруг него завертелось: Лин жёг благовонья, Хосё готовился к молитве, Аяко и Джон застыли на веранде.
Каким? — только и успела Май раскрыть пошире глаза, и тут всё затряслось. Аяко и Джон почувствовали вибрацию первыми, поэтому и задержались на улице.
Что происходит? — не понял Сибуя происходящего, услышав треск и гул.
— Джон, Матсузаки, уходите оттуда! — крикнул Хосё.
Двухэтажное здание сопротивлялось, хотя в его стенах сегодня не произнесли и единой молитвы, за исключением амулетов Аяко.
— Что с этим домом не так? — сказала Май, прячась за рукой Монаха.
— Это не дом, а духи… — ответил он, глядя на Сибую. Он, как и вчера двинулся навстречу сопротивлению. На его наглость белые ставни на окнах исчезли, сёдзи раздвинулись и на фоне светлых стен прорисовались тёмные дыры оконных проёмов.
Всё стихло, Нару в какой-то момент решил, что духи снова удрали, как весь план пошёл насмарку.
В окне что-то мелькнуло. Май и окружающие напряглись, а позднее со скоростью сошедшего с рельсов паровоза к ногам Нару вылетела увесистая термочувствительная камера. Сибуя презрительно посмотрел на уничтоженный аппарат, который вылетел из ближайшего к нему окна, и дом вновь тряхнуло. Вместе с подземными толчками из открытых окон повылетало всё оборудование Сибуи: термочувствительные камеры, мониторы, микрофоны и даже провода — всё разом оказалось на улице.
Грохот… Звон… Длинный хлопок — это сёдзи на окнах закрылись, как только весь хлам лаборатории психических исследований вышвырнули на улицу.
Нару… — Май страшно забеспокоилась и, прежде всего за своего босса, и тишина поглотила японский сад.
На западе садилось солнце, его лучи отбрасывали тень на пустующее последний день здание, и где-то внутри Танияма ощутила тревогу.
Ветер стих, из-за этого деревья перестали шептать, а жаркие капли солнца, жгли левую часть лица, прихватывая покрасневшее ухо.
Нару не шелохнулся и не проронил звука, в метрах от его ног лежали останки дорогущей, пусть и застрахованной техники, и тут тень накрыла. Солнечные лучи перестали попадать на территорию рёкана, оказавшись намного ниже белого каменного забора, и хриплый, до нервных подёргиваний вороний голос, донёсся до застигнутых врасплох членов команды SPR. Проклятые чёрные твари кричали из соснового бора, засев где-то среди веток, возможно, они готовились ко сну, но выбрали они неудачное время и место.
Ветер подул прерывисто и скачкообразно, затушив все благовония Лина. Пыль и высохшая на солнце мелкая грязь полетела в лица не смеющих шелохнуться людей.
Нару… — позвала его мысленно Май, прикрыв локтем лицо.
Сумрак и сильный ветер… Чего могло их ждать? А ждала их новая напасть. Здание вновь болезненно запело. Решётки на окнах загремели, открывая и вновь затворяя пустые окна. Сёдзи в доме захлопали, и сильный ветер раздул чёрный пиджак Нару, словно призрачный парус.
Нару, это делаешь ты? — Май только предположила, и в этот же момент послышались первые ноты имущественного ущерба. Одна из накладных решёток заскрипела и, разлетевшись на куски, вылетала в окно.
— Нару! — закричал ему Лин. — Опомнись, Нару! — подбежал он, тут же тряхнув ученика. Сибуя посмотрел на того потерянными глазами, и ветер усилился. Всё вокруг почернело и затряслось.
— Этот дом скоро не выдержит! — прокричал Хосё, прикрывая Аяко и Май.
Этого не выдержит Нару! — кинулась она к Лину, но Монах придержал.
— Не лезь! Пришибёт! — выкрикнул он, перекрикивая стоны здания и порывы северного ветра.
Нару… Лин, пожалуйста, помоги ему — задышала она быстрее прежнего, не замечая никого кроме Сибуи и его давнего учителя.
— Нару! — закричал на него Кодзё и дал пощёчину. Голова Сибуи поддалась вправо, и всё стало ещё хуже. Глаза учёного скрыла чёрная чёлка, а в Лина полетели очередные вылетевшие из дома сёдзи. Бедный мужчина отлетел от своего ученика в сторону, и Май не выдержала.
— Я не дам ему снова оказаться в реанимации! — храбро сказала она и подлезла под рукой Хосё.
— Май! — крикнула ей Аяко, как оказалась в руках Джона. Хосё побежал выручать отчаянную Танияму, пока Лин пытался прийти в себя. В его голове звенело и гремело, Нару полностью лишил его координации.
— Нару, — Май вцепилась в его чёрный пиджак, стараясь достучаться. — Нару, постарайся услышать меня, — попросила она, а тот так и не поднимал головы, продолжая ломать сёдзи на окнах.
— Май, отойди! — закричал Хосё, прикрыв её спину. Он уже видел, как в неё летят куски деревянных брусков с ошмётками рисовой бумаги, и Такигава не лучше Лина распластался на земле. Май прижалась к груди своего босса и нервно вцепилась в его чёрную одежду.
Его сердце странно бьётся… Быстро… Слишком быстро! — услышала она его сердечный ритм и оторвалась от чёрной рубашки Сибуи.
— Нару, пожалуйста, очнись, я не могу потерять тебя, — прошептала она, осмелившись обхватить его лицо руками с тем, чтобы он увидел её глаза. Она волновалась за него, а он потерялся во тьме своих разочарований и опустошений.
Думай, Май! Думай… — она растирала большими пальцами его щёки, машинально двигая ими, коль вцепилась в него мёртвой хваткой.
— Боже мой, Нару! Почему я должна говорить эти слова вслух?! — отпустила она и вновь сцепила руки у него за спиной. — Вернись к нам, вернись ко мне, я тебя, самовлюблённого нарцисса, слишком сильно люблю, чтобы вот так потерять, опомнись же ты! — закричала вдруг она и ударила Сибую кулаком в грудь. Ветер от силы своей свистел, здание скрипело и будь даже у всех слуховые аппараты, то и это не помогло бы им расслышать признание Таниямы.
— Май… — прохрипел он, мёртво касаясь её головы рукой.
— Да, — подняла она напуганные глаза, надеясь на его сознательность, а увидела большие глаза полные ужаса. Его прикосновения оказались слепы. Пальцы шевелили её мягкие волосы машинально, пока зрачки расширялись, затмевая синюю радужную оболочку чернотой.
— Ты… - зашевелились его губы с видимой сухостью, и всё его внимание вновь переключилось на дом. На втором этаже ещё целёхонькие ставни ходили ходуном и вот-вот должны были разлететься на щепки. — Берегись… — сказал он глухо и откинул её, как деревянную куколку - хитогату, которой он когда-то обманул призрака. Сибуя принял на себя удар вылетевшего из дома куска дерева и рухнул на том же месте, где и стоял.
— Нару! — закричала Май, бросаясь вновь к нему.
— Нару… — очухался Лин, подползая к своему ученику.
— Лин, скажи, что он не умер! — взмолилась Танияма, пока Кодзё прислушивался к сердцу. Погода утихла, стоны прекратились, и осталось лишь надеяться на волю случая.
— Жив! — вздохнул он, уложив ладони на колени. — Это обморок… — сказал Лин с облегчением, и тут Май упала на свои раскрытые ладони.
— Слава богу… — зарыдала она не в силах сдержать порыва чувств. — Слава богу…
XI
Девять часов вечера. Хаяси-рёкан. Медкабинет.
Что теперь будет? — сидела Май на стуле за столом Нао, временами поглядывая на уединившуюся возле окна Аяко, перевязанного Хосё и печального Джона. — Лин пошёл к Нару. Монах пострадал из-за меня. Нао сказал, что он отделался ушибом, но всё же… — она украдкой посмотрела на забинтованную грудь Такигавы и вновь спрятала глаза под чёлкой.
— Вы ещё здесь, — вошёл Нао с вполне довольной гримасой на лице. — Ваш друг в норме. Я ему сделал укол нитроглицерина. До утра проспит точно. Почему он занимается этим, если у него проблемы с сердцем? И что произошло?
Монах, пожалуйста, не выдавай Нару… — посмотрела Май отчаянно, и Хосё притих, подумал, а уже потом ответил.