Страница 37 из 42
— Как «Тау», так «мой красавец», а как «Пси», так «корыто», — проворчал Михаэлис. — Между прочим…
— Закрой хлебальник и налегай на штурвал, — перебил Аллен, — мой пилот вылетает к вам, прикройте ее!
Ману поднялась с кресла, Гласс повернулся к Баллоку и улыбнулся.
— Окажете честь, капитан?
Нур Баллок усмехнулся и уселся на место второго пилота, провел рукой по панели, настраивая под себя. Аллен подошел к Ману и взял за плечи, глядя в глаза.
— Маточник разделит нас, связи не будет. Для начала введи вот эти параметры… — Первый пилот провел рукой по виску, сбрасывая информацию, — Когда подойдем на тысячу, слушай корабль, как свое сердце. У тебя получится.
Ману кивнула и вошла в лифт.
***
Сияющий черными гранями хаос выглядел сложным уровнем симуляции в летной учебке. «Пси» приближался, точное отражение «Тау» переливалось зеленоватыми кругами срабатывающей метеоритной защиты. Ману увернулась от потока сгорающих резчиков и юркнула под брюхо крейсера, к стыковочным шлюзам.
Пробегая по серебристым коридорам, она не могла отделаться от мысли, что, войдя в рубку, увидит там собственный экипаж с Нуром Баллоком во главе.
Михаэлис молча кивнул ей и сел на место второго пилота. Капитаном оказался чернокожий марсианин Чейз Люмьер. Как только пилоты заняли свои места, он скрылся в рубке. Ману положила руки на сенсорный штурвал, пытаясь ощутить громаду крейсера как продолжение собственного тела.
— Ну как ты там? — прозвучал голос Гласса.
Ману нервно улыбнулась.
— Порядок. Как договоримся?
— Чур, я сверху! — оскалился Аллен.
Ману фыркнула и врубила скоростные, разгоняя огромный корабль и уводя в крутой вираж, навстречу висящей на фоне ослепительно-белой «Каппа» громадины маточника. По ее просьбе капитан Люмьер отдал приказ покинуть и заблокировать верхние отсеки крейсера, Ману знала, что в эти минуты Аллен дает такую же команду, и экипаж «Тау» спешно освобождает нижние этажи. Гласс рассчитал скорость так, чтобы при ударе импульс был минимальным и не нанес серьезных повреждений кораблям.
Две серо-голубые стрелы врезались в переливчатую пленку, прижимая ее к маточнику, заставляя ядовитые голубые сферы с шипением входить в черную гладь. Удар сотряс крейсер, Ману ощущала предельное напряжение двигателей, казалось, их вибрация напрямую передается ей.
Наконец, медленно и неохотно, «медуза» сдвинулась с места. Ману выдохнула — оказалось, все это время она не дышала, стискивая штурвал побелевшими пальцами. Михаэлис облегченно ругнулся сквозь зубы и уменьшил тягу — нужно было экономить энергию для последующего маневра. По мере приближения к супергиганту, пилоты сбавляли скорость — само притяжение звезды помогало им. Кипящее вокруг сражение со вспышками снарядов и ломаными траекториями разлетающихся обломков постепенно вытеснял нестерпимо яркий свет. Белый заполнил собой все иллюминаторы, казалось, корабли повисли в абсолютной пустоте, в бесплотной точке отсчета Вселенной.
— Температура обшивки приближается к максимально допустимой. Система охлаждения перегружена. Система метеоритной защиты перегружена.
Предупреждения искина «Пси» слились в единый непрерывный фон.
— Ты должен, — шептала Ману, — Должен выдержать…
— Система метеоритной защиты повреждена. Температура обшивки превышает максимально допустимую на шесть целых восемь десятых процента.
— Еще немного…
— Температура обшивки превышает максимально допустимую на восемь процентов. Вероятность отказа систем составляет тридцать целых и две десятых процента.
Пот стекал по вискам, казалось, это ее собственная кожа ощущает дыхание чудовищно раскаленного ядра огромной звезды. Расчеты Гласса затрагивали лишь стыковку и начальную траекторию полета, теперь же Ману полагалась лишь на собственное чутье. Едва различимое колебание показателей на экранах подсказало ей, что гравитационное поле звезды захватило их. Ману кивнула Михаэлису, и «Пси» начал торможение. Двигатели вновь работали на полную мощность. Скорость падала, но температура за бортом неуклонно росла.
— Температура обшивки превышает максимально допустимую на двадцать три процента. Вероятность отказа систем составляет сорок две целых и пять десятых процента.
«…мы успеем отстыковаться и уйти. Наверное…»
Ману стиснула челюсти.
Сорок тысяч метров в секунду…
Искин отключился, световые полосы на стенах погасли — вся энергия до крупицы уходила на систему охлаждения и работу двигателей.
Восемьсот метров в секунду… двести…
Ману вспомнила болезненную педантичность Аллена Гласса и заставила себя ждать. Биение пульса сосредоточилось в пальцах, держащих штурвал.
Вот теперь…
«Пси» оказался ближе к супергиганту, чем «Тау». Ману направила крейсер к центру звезды, стараясь сократить погружение, насколько это возможно. Маневр получился резким, перегрузка вдавила экипаж в кресла.
«Пси» рвался сквозь огненно-белый ветер, к далекой спасительной темноте. «Тау» шел рядом, то скрываясь, то вновь появляясь в сполохах слепящего света. Ману включила вид задних камер и увидела, как темная громада маточника медленно покрывается языками голубоватого света и скрывается в бушующей пелене короны Каппа Кассиопеи.
Космос раскрылся перед ней неожиданно, глаза не сразу привыкли к темноте. Голос искина пролился, как прохладная вода.
— Температура обшивки превышает максимально допустимую на два процента. Система охлаждения перегружена. Диагностика систем… Системы работают в штатном режиме.
На корабле вновь зажглось освещение. В пространстве висели куски кораблей и мокриц, Ману вспомнила о потере метеоритной защиты и увернулась от крупного куска искрящегося золотистого металла. Возбуждение схлынуло, оставив после себя тянущую тупую боль.
— Эй, на корабле! — голос Аллена звучал усталым торжеством, — Вы целы?
Михаэлис ответил длинным заковыристым ругательством и расхохотался.
Капитан Люмьер вышел из рубки и отдал честь пилотам «Тау». Гласс перевел взгляд на Ману и сверкнул улыбкой.
— Даже не думай засыпать, милая! Лети домой. Я успокоюсь только тогда, когда мой второй пилот окажется на борту.
К горлу подкатил комок, Ману поспешно выпустила из рук штурвал и закрылась ладонями. Это не помогло — рыдания прорывались сквозь пальцы. Через несколько минут Ману обнаружила себя на полу, в окружении совершенно незнакомых людей, по мере сил старающихся утешить ее. Тощий, как щепка, первый пилот «Пси» ласково гладил Ману по спине, капитан Люмьер присел, протягивая стакан воды. Она плакала навзрыд, оставив попытки сдержаться. С голоэкранов доносились голоса командующих эскадры, звучало слово «победа», чью яркую горечь Ману ощущала на своих губах.
Подразделение «Пи». Ноль процентов.
Комментарий к 12. О любви, безумии и звездном ветре
* Нахожу нужным пояснить, что пехотные отряды Космофлота насчитывают 10 человек, а десантные 8. 12.5% это один из восьмерых.
* Иншалла — Если на то будет воля Аллаха.
В память о Нузза Палде.
https://www.youtube.com/watch?v=vst1Z76gIY4
Идеальное муз. сопровождение для этого боя: https://www.youtube.com/watch?v=W8-ZodiL1TA
========== 13. Об агонии, ругательствах и реках ==========
Открыть глаза получилось не сразу. Да и страшно было их открывать — он не ощущал границ собственного тела, словно растворился в пространстве. Это смерть? Но разве можно бояться чего-то после смерти?
Вдох.
Надо же, вовсе не больно. Последнее, что он помнил — обжигающую боль, когда один из голубых шаров оказался совсем близко, так близко, что можно было разглядеть белое ядро у него внутри. Он так и не успел понять, что это — живое существо или какой-то управляемый излучатель… А потом был рывок в сторону и новая боль.
Выдох.
События медленно упорядочивались в голове. Хаос искаженных динамиками криков, огня и острых точек далеких звезд. Гулкий удар о золотисто-гладкую поверхность судна, черные матовые латы сиуэ и оглушающая боль в руке и груди. Тугие волны мелких взрывов в преддверии ослепительно-яркого конца света, что настиг их потом… Почти вечное парение в пространстве в ожидании… Лицо Яана, среди множества других лиц, его голос, снова и снова требующий не закрывать глаза…