Страница 17 из 42
Мятежники, верные тысячелетним традициям, называли себя «Лаймери» — «Гордыми». Они заявляли о вероломном нарушении старых договоров и притеснении расы сиуэ, и все большее количество сиуэйтов присоединяли к ним свои голоса. Арман Фрай грозил приостановить поставки «Эс Эл», пока сиуэйты не подавят восстание и вновь не склонят голову, соглашаясь на драконовские условия договора.
— Скажи, почему ты так злишься на Фрая, Нур? — доктор сложил на столе руки, сцепив их в замок, как делал всегда, выслушивая жалобы пациента, — ты сам на себя не похож сегодня, здесь явно есть что-то помимо политических убеждений…
Баллок огладил аккуратную белую бороду и вздохнув, набрал на выплывшей из-под стола старомодной клавиатуре код доступа. Обойдя стол, Нур открыл ящик и достал из него небольшую капсулу.
— Все так плохо? — поднял брови Гард, — надеюсь, он хотя бы от хорошего поставщика? Я мог бы…
Баллок махнул рукой и раскрыв капсулу, достал дофаминового жука и покрутил его в пальцах, вновь усаживаясь напротив.
— Знаешь, какой приказ я получил сразу после того, как нам передали сигналы тревоги с седьмой?
Поморщившись, Нур посадил жука на шею, дозатор мигнул.
— Уничтожить всех. Не только арумов, но и всех гражданских. Тех, кто звал нас на помощь. Кто мог разгласить информацию… — он откинулся на спинку кресла, закрыв глаза.
Оста помолчал, потом налил себе полный стакан и сказал:
— Что ж, на войне не обходится без жестоких приказов. Показывать Сиуэ, что мы сейчас воюем на два фронта, не годится… Тебе с твоей щепетильностью повезло, что никого и так не осталось в живых.
Капитан промычал что-то неразборчивое, с облегчением отдаваясь во власть искусственной эйфории.
***
После банкета Ману решила навестить Ри-Шанна, Сайяра вызвалась проводить ее до лазарета. Ларон был легко ранен во время боя за один из корветов. Арумы, как и их жертвы, не могли выжить в открытом космосе. Выполнив свою задачу, резчики подыхали, главными противниками оставались боевые арумы, проникающие на захваченный корабль. Один из них сумел припереть Ри к стене, и боец подразделения ларона выстрелил, уничтожив тварь, но попутно оплавив командиру бедро.
Проходя мимо капитанской рубки, женщины поздоровались с выходящим оттуда Гардом Оста. Несмотря на расстегнутый китель и плывущее за доктором алкогольное облако, он спокойно и прямо прошел мимо и свернул в боковой коридор. Проводив Оста взглядом, Сайяра вздохнула.
— Вот настоящий мужчина… Как вижу его — сердце прыгает, как мячик на резинке.
Ману недоверчиво фыркнула.
— Да ну?! Сай, ты влюблена в главного мясника эскадры?
Навигатор досадливо махнула рукой.
— Да прям, влюблена… Так, просто… Ерунда, в общем. И никакой он не мясник, — нахмурила брови Лаг, — скольких он спас за эти дни?
— Ладно, ладно, — Ману примирительно взяла ее под руку, — Оста хороший врач, все это знают. Но почему ты до сих пор молчишь? Гард, вроде бы, одинок… А ты смелее многих в таких вопросах, — улыбнулась она.
Сайяра тяжело вздохнула.
— Ага. С другими — сколько угодно. При Гарде я двух слов связать не могу, стою и краснею, как дура.
— Это и есть влюбленность, Сай!
Ману умиляясь, щипнула подругу за щеку, та отдернула голову и рассмеялась.
Когда Ману вошла в палату, Ри разговаривал с женой по тахиосвязи. Увидев подругу, он подал ей знак, что заканчивает, прощебетал что-то ласковое, глядя на экран, и отложил планшет. Ману присела на кресло рядом с кроватью.
— Ну как ты?
— Я — отлично, — потянулся Ри, — выспался впервые за последний месяц…
— Поэтому я не рвусь в командиры, — хихикнула Ману.
— А вот Ранне погиб, — продолжал ларон. Мои ребята захватили пленника…
— Насекомыша?!
Ри-Шанн кивнул.
— Был такой приказ. Для исследований, как я понял. Ученые забрали арума с собой, а перед этим…
— Но Ранне Лух не боец, он же в медотсеке работает, — перебила Ману, — как его угораздило?
Ларон вздохнул.
— Ученым-людям не терпелось изучить тварь, и они попросили Ранне сказать, что он видит. На ментальном уровне. А тот сдуру подставился… оказалось, у арумов тоже есть что-то вроде телепатической связи. Мощной, надо сказать — так поймать ларона можно лишь дотронувшись, и то не всегда. В общем, Лух оказался в сцепке с этим существом, а разорвать сразу не смог.
Ри нахмурил брови.
— Я видел его… Это был уже не Ранне. Обрывки… Каш Арлех запретила вступать с ним в связь, чтобы не утянуло. Заблокировала наглухо. Ей самой было очень плохо… В общем, когда Лух умер, все вздохнули с облегчением…
— Да примет его Великая Мать, — тихо приговорила Ману.
Ларон серьезно кивнул. Но народ Лар не умел долго горевать. Лицо Ри прояснилось, он вновь разулыбался и потер руки.
— Расскажи мне про сабантуй! Что вкусненького было на столе?
***
Выходя от Ри-Шанна, Ману чуть не столкнулась в коридоре с сиуэйтом, который видимо, тоже навещал кого-то из своих.
Яан остановился и прижал ладонь к груди, приветствуя Ману, как равную. Ману улыбнулась и ответила на жест. Женщины у сиуэ считались хранительницами домашнего очага, не более того. До сих пор многие зеленокожие морщились, видя представительниц других рас, расхаживающих без сопровождения или занимающих посты куда более высокие, они сами. Ману почему-то было приятно узнать, что Яан не относится к числу консерваторов. В прошлый раз, когда разведчика представлял Ри-Шанн, приветствуя Ману, сиуэйт отдавал дань уважения другу, но теперь стало ясно, что это не просто вежливость. Ману неспеша направилась к выходу, Яан шел рядом.
«Кто у тебя здесь?»
«Командир. Просил принести ему кое-что из отсека».
«А я навещала Ри-Шанна».
«У него я уже был, дважды» — улыбнулся Яан.
Они вышли в общий зал, посреди которого росло огромное голографическое дерево, ветвями касающееся не только ярусов коммуникационных галерей, но и потолка. Каждые четверть часа вид дерева менялся — на крейсере служили представители разных народов, из множества уголков Известной Вселенной, и увидеть растение из родных мест хотелось всем.
Яан остановился под густой ветвью сандулазского бука с розоватыми листьями и вынув из-за пазухи связку блестящих тонких браслетов, протянул Ману.
— Это же мои! — воскликнула она, — я и забыла про них… — Ману надела теплые браслеты на руку.
— Ты что, так и таскал их с собой все время? — смущенно улыбнулась она.
Сиуэйт пожал плечами.
«Женщины ценят свои украшения. Моя мать тоже любит браслеты».
«Разве мужчины к ним равнодушны?» — лукаво улыбнулась Ману, — «Я видела сиуэйтов, на которых было надето больше драгоценностей, чем я имела за всю жизнь».
Яан усмехнулся.
«Их золото — символ статуса. Высшие не носят его все время, только на переговоры или церемонии. У каждого сиуэйта есть только одно украшение со знаком рода, которое мальчик выбирает в день своей первой Волны, и не снимает».
Ману оглядела разведчика.
«Ты свое не носишь? Суровым десантникам не положено?» — ухмыльнулась она.
Яан ответил на ее улыбку.
«Ношу. Я выбирал с умом».
Ману подняла глаза на голограмму. Сандулазский бук сменился на гигантский облетающий клен. Достигнув пола, листья некоторое время плыли по нему, как по воде, потом исчезали. Она подумала, что глаза сиуэ по цвету точь-в точь как переливающиеся осенние леса Северной Америки. От воспоминаний на миг защемило сердце.
«Хорошо принадлежать к роду» — вздохнула она, и добавила вслух: — Знать, что есть кто-то еще…
Сиуэ вопросительно смотрел на нее.
— Я не принадлежу к семье, — пояснила Ману, — лишь к списку демографической программы с длинным номером…
Ману вдруг почувствовала раздражение. Какого черта она вываливает сокровенное чужому? Да еще мужчине? И вовсе уж смешно — не человеку… Который даже понять-то ее ассоциаций не сможет, не то, что поддержать разговор. Зачем ему это? Вытерпеть ненужные откровения странного существа и забыть. Сиуэ говорят о личном лишь с близкими, это все знают…