Ошибка выжившего

Такой женщине и подчиняться не зазорно, считали ратники. Отчасти Вульф был с ними согласен.

Вдобавок ходили шепотки, что она всё-таки действительно волхва. Во всяком случае, немало воинов Корнова были обязаны ей жизнью — Беляна не чуралась самолично врачевать раненых, и за десять лет таковых скопилось немало. Все они готовы были умереть за княгиню, и та знала это.

Как только Истислав отправился в путь, она решила, что настала пора действовать. Средняя жена Людмила отправилась в монастырь — женщина эта была тихая и забитая, но Беляна не оставляла никаких лазеек. Затем княгиня созвала воинский совет, на котором в лучших традициях семейки Борджиа прикончила неугодных и просто строптивых, а там и всю власть под себя подмяла. Ни жрецы, ни торговые союзы не посмели даже шевельнуться — ратники стояли за Беляну горой, а в этом мире у кого меч острее, тот и прав.

Вот княгиня и стала единоличной властительницей. Конечно, на горизонте выросли новые проблемы, но первый шаг ей удался идеально, и жизнь стала куда лучше. И если раньше опостылевшая мужу Беляна лишь иногда принимала в своих покоях отличившихся ратников, то теперь она не сдвигала ноги ни на минуту, навёрстывая упущенное за годы замужества.

— Глядишь, теперь хоть всё по уму да справедливости будет, — сообщил Всеслав, заканчивая свой рассказ.

Вульф, не останавливаясь, приступил к сбору информации о второй проблеме — то есть аномалиях, из-за которых они оказались заперты на L4. Здесь пришлось формулировать запросы куда более расплывчато, и дружинники только качали головами — «мерзким колдовством» они не интересовались. В конце концов они стали ссылаться на некоего Аптекаря, владельца лавки на торговом поле, который-де всё обо всём знает. Сама княгиня у него лекарственные снадобья, мази и порошки закупает, не гнушается. Лучше у него спросить.

Волей-неволей майору пришлось отправиться туда. Иных вариантов просто не оставалось.

XX

Вульф шагал по улицам Корнова, следуя за мальчишкой-конюхом — тот бежал впереди, изредка оглядываясь, идёт ли за ним благородный господин. Теллер Акдены и обещание дать второй после дела — огромный куш для безродного паренька, который и серебряную белку-то небось видел раз в год. В Корнове за теллер давали куницу, за куницу — шесть белок, за соболя — двадцать пять куниц, так и жили. А вот монеты здесь только-только начинали чеканить, и приходившие из других стран деньги ценились больше простых кусков серебра.

— Далеко ещё? — окликнул провожатого Вульф.

— Совсем чуть-чуть, господин.

Волков по-прежнему носил армейскую одежду Земли — всё ту же «степную жабу» и бурые берцы. Для зелёных лесов Демера, конечно, этот камуфляж уже не подходил, но его это мало заботило — в конце концов, вряд ли в здешнем мире найдётся одежда более качественная и удобная. На косящихся вслед прохожих Волков обращал внимания не больше, чем на гадящего в переулке нищего.

— Вот здесь, — конюх указал на дверь под вывеской с деревянными ступкой и пестиком. Рядом шла надпись «Аптека».

Сунув ему вторую монету, Вульф направился туда.

— Доброго здоровья, хозяин! — провозгласил он, входя в полутёмную комнату. Стоявший за прилавком дед подслеповато уставился на него, и его глаза расширились. Вульф улыбнулся в ответ.

Несколько долгих секунд они молчали.

— И за тридевять земель от тебя не укроешься, будь ты неладен, — Аптекарь сплюнул на пол.

— Не думал, что местный знаток слухов — это вы, господин Змеев, — сказал Вульф. — Хотя и не удивлён.

Фёдора Змеева он хорошо помнил ещё по Земле, а потом, когда российская ФСКН накрыла его конопляные делянки — по шестому открытому R.C.D. миру. Спасаясь от тюрьмы, господин Змеев воспользовался услугами контрабандистов, которые и засунули его сюда. После чего наркобарон встретил на свою голову обладавшего превосходной памятью Вульфа, и волей-неволей согласился быть информатором. Выбора, разумеется, у него не было.

Потом, конечно, он снова дал дёру и, казалось, пропал бесследно. Теперь вот выяснилось, что нет.

— Чего пришёл-то? — сварливо спросил Змеев. — Дурью я больше не торгую, вот те крест! — он размашисто перекрестился.

— За всё тем же, — хмыкнул Волков. — Может, вы теперь и честный человек, но старые грешки никуда не делись.

Змеев вздохнул. Судя по всему, его судьба сложилась куда удачнее, чем у большинства попавших в этот мир чужинцев, и омрачали её очень немногие вещи. Вульф был одной из них.

— Спрашивай, — буркнул он.

— Всё, что знаете странного из последних слухов о чужинцах и попытках запереть этот мир от них.

Аптекарь задумался.

— Знать-то знаю, только всё это вилами по воде писано, — наконец сказал он. — Если тебя устраивает неточная информация, то расскажу всё, а если нет, то извини, но ни слова.

— Давайте всё, что есть.

— Первое. Был один чужинец, появился в деревеньке неподалёку. Ратники Беляны его повесили давеча. Прогрессор, революционер и идеалист по вашей классификации. Кодов и наименований, извини, не припомню, сам вспоминай. Людишки говорят, он от какой-то беды на родине сбежал, но больше — ничего.

— Пусто, скорее всего, — решил Волков. — Прогрессор — это класс D, у них всегда цели одни и те же. Дальше.

— Второе. Поклонники демона Хаттора, считают всех чужинцев бесами, которых нужно отдать этому Хаттору. По их вере, когда поток чужинцев иссякнет, наступит райская жизнь.

— У них есть ресурсы и возможности для создания гигантской аномалии?

— Аномалии? — старик прищурился.

— Вы ещё не в курсе?

— Нет. Просвети-ка меня, молодой человек, уважь старика.

Вульф кратко рассказал о неудавшейся экспедиции, причине появления её на L4 и последовавших за этим неудачах. Змеев задумчиво уставился в потолок.

— Хатторцы отпадают, — сказал он. — У них чужинцы — зло, потому что нарушают гармонию мира. А твоя аномалия делает, по сути, то же самое. Для них это неприемлемо.

— Ещё варианты?

— Есть один… Люди говорят о некой секте. Носят красно-чёрные плащи с капюшонами. Видели их везде, по всему миру, и везде они колдовством занимались. Кое-кого один князь даже на костёр отправил, потому что они-де его жену прокляли. Тогда сектанты убили его прямо на похоронах супруги. Из современного огнестрельного оружия, насколько я могу судить. Вот и идут шепотки. А ещё говорят, что они странные обелиски ставят на горах и холмах, из чёрного камня. Выкупают землю, всё честь по чести, ставят храм, а в нём — обелиск, как шпиль кверху торчит. Храмы разные, бывает, готовый домишко используют под него, только обелиски везде одни и те же. К чужинцам никак не относятся, плевать им на них, но очень уж всё это погано пахнет.

— Понятно… — задумался Вульф. — Это всё?

— Всё. Специально информацию не собирал, уж прости.

— И на том спасибо. Бывайте, господин Змеев.

— И тебе не хворать, — угрюмо проводил его аптекарь.

Вульф вышел обратно на улицу и глубоко вдохнул пахнущий помоями воздух. Что ж, кажется, первые подвижки у него есть. Он вновь подумал о том, что слишком уж удачным вышло это совпадение — Фёдор Змеев, сбежавший именно в Корнов. Но с другой стороны, Вульф теперь — попаданец.

Так стоит ли удивляться удачным совпадениям?

XXI

Рука Беляны заскользила по его животу и коснулась бедра. Волков откинулся на подушки, подняв глаза кверху. Последние два часа вымотали его, а до рассвета было ещё далеко.

— Силён, — мурлыкнула княгиня. Совершенно обнажённая, она лежала рядом с ним на огромной кровати и томно вздыхала, водя пальцами по коже Вульфа. — Хорошо, что я не ошиблась в тебе.

— Ты, дорогая, вряд ли в чём-то вообще можешь ошибаться, если хотя бы половина из того, что я слышал, правда, — проговорил Волков.

— Мне льстят такие слова. Я ошибаюсь, и часто… просто умею прятать свои ошибки.

— Для правителя это очень важная черта, — Вульф прислушался к своему дыханию. Нет, всё в порядке. Пусть постельные аппетиты Беляны ничуть не уступали политическим, но и он не задохлик.