Королева Хальдора

 – Да, – отец пододвинул ко мне дневник, отчего ему пришлось приподняться в кресле. Я не торопилась брать документ в руки, смотря с легкой опаской.

 – Отец, может, ты расскажешь мне... – я перевела взгляд с дневника, в котором мне чудилась какая-то странная угроза, на отца. – Расскажешь мне своими словами. А после я прочту его.

 – Рассказать... – произнес он тихо, задумчиво, рассматривая меня с неким любопытством. Его явно удивила моя просьба. Я уверена, он думал, что я тут же схвачу дневник и погружусь в чтение. – Как скажешь. Что ж, слушай. Многие столетия назад на свете жили тринадцать геральдов – рыцарей-защитников.

 – Тринадцать? – перебила я. – Прости, прости, отец. Я больше не буду, – немного по-детски пообещала, показывая, что я вся обратилась в слух.

 – Именно тринадцать, – словно не заметив того, что я его перебила, ответил он. – Все они были крайне сильны. Обладали знаниями, которых не было у других. Они были искусными воинами и могущественными колдунами. И да, все тринадцать были мужчинами. Другим казалось, что все тринадцать равны по силе, но это было не так. Один из них отличался от остальных так же сильно, как колдун отличается от обычного человека. Он был умен, хитер, непомерно силен и довольно мудр. Двенадцать геральдов добровольно выбрали его своим лидером и беспрекословно подчинялись. Именно им мы обязаны возникновением Хальдора. Тринадцатый геральд единогласным решением стал королем созданного королевства. Все остальные поклялись ему в верности, – сказав это, отец нахмурился, замолчав. Он сжал кулаки и как-то судорожно вздохнул.

 – Все в порядке, отец? Если не хочешь говорить, я прочту, – поспешила я заверить, привставая, чтобы взять дневник. История, которую рассказывал мне отец, отличалась от той, которой меня учили. И она совершенно точно взволновала мое воображение, хотя я пока не понимала, какое ко всему этому имею отношение и почему отец решил рассказать нечто подобное.

 – Нет, постой, – попросил он, взглядом давая понять, что разговор не окончен. – Все в порядке. Просто меня всегда возмущал этот момент в истории. Вернее, то, что сделали эти двенадцать рыцарей-защитников после того, как однажды дали клятву верности.

 – И что они сделали? – спросила осторожно, уже примерно представляя, что услышу. Отец всегда не переносил лжи, коварства и лицемерия.

 – Предали, – буквально выплюнул он, переводя полный негодования взгляд на дневник, словно тот был в чем-то виноват. – Все они хоть и были сильными, – продолжил он спустя пару минут, успокоившись немного за это время, – но оставались обычными колдунами. А вот тринадцатый рыцарь, ставший королем, явно шагнул со своей безграничной силой заметно дальше. Они посчитали его угрозой – по мне, так просто позавидовали – и предали его.

 – И что с ним стало? Они его убили? – спросила встревоженно, нахмуриваясь. Услышанное беспокоило, учитывая, что один из тех рыцарей-предателей был нашим предком.

 – Не знаю, – отец выдохнул и снова откинулся на спинку кресла, только в этот раз в таком жесте не было заметно расслабленности, лишь какая-то усталость. – Я говорил с остальными геральдами. У каждого есть свой дневник, но ни в одном не написано, что сделали рыцари со своим королем.

 – И все же, от кого защищали геральды? – вспомнила я начало нашего разговора, аккуратно подхватывая дневник и открывая его на первой странице. Она была пожелтевшей и очень хрупкой. Чернила слегка потускнели, отчего я подумала, что нужно сказать отцу, чтобы переписал: еще немного – и этот дневник попросту нельзя будет прочесть.

Заговорил отец не сразу. Мне даже показалось, что он и вовсе забыл мой вопрос или не обратил на него никакого внимания.

 – В дневнике написано: от порождений скрытого мира, – всё-таки сказал он.

 – Что?.. – кажется, у меня даже голос осип от такой новости. – Но ведь скрытый мир – это всего лишь... миф.

 – Как и королевская магия, – хмыкнул отец, а потом замер пораженно. А затем и вовсе побледнел, хватаясь за ткань на груди. – Великий, это...

 – Что такое? – я подскочила. Обойдя стол, схватила его за руку, тревожно всматриваясь в белое, как первый снег, лицо.

Отец молчал с минуту, а потом тяжело выдохнул, заметно расслабляясь. Явно что-то обдумал и пришел к выводу, который его успокоил.

 – Нет, – он слабо улыбнулся, поднимая на меня взгляд. – Ничего, Амелия. Это все моя фантазия, – он тихо рассмеялся, вот только в смехе этом слышалось вовсе не облегчение, а напряженность. – Такого просто не может быть. Он просто потомок. Да, верно, просто потомок. Прошло ведь столько лет. Амелия, ты можешь прочесть дневник, но только тут. Я посижу с тобой.

Я с сомнением посмотрела на него, но, поняв, что больше никаких объяснений не будет, отошла. Подхватив дневник, устроилась в кресле удобнее, решив, что обдумаю поведение отца после того, как узнаю обо всем этом чуть больше.

И всё-таки, что же его так напугало?