Момент сближения

– Уважаемые пассажиры! Турбулентная зона закончилась. Благодарим вас за спокойствие и выдержку. Желаем вам счастливого пути! – снова проговорило радио. Табло погасло. Пассажиры зашевелились в своих креслах, забрякали замки привязных ремней.

Он по-прежнему не отпускал уже совсем онемевшей ее руки. Она и не пыталась освободиться.

На соседнем кресле мирно спала Людмила.

Чужого не возьму, своего не отдам

Их было у отца с матерью четверо. В этой семье каждый жил своей жизнью. Отец разрывался между тремя работами без выходных и праздников. Мать приходила вечером домой, согнувшись под тяжестью неподъемных сумок, и тут же начинала варить, стирать и мыть, практически делая все это одновременно. На детей у них просто физически не хватало ни сил, ни времени.

Кира много раз задавала себе вопрос, зачем рожать детей, если не можешь ни им, ни себе обеспечить достойной жизни, и еще в десятом классе твердо решила, что ее ребенок будет жить по-другому. Во-первых, он будет у нее один. Во-вторых, он никогда не будет ни в чем нуждаться. И, в-третьих, она постоянно будет рядом с ним, чтобы всегда и во всем ему помочь. Мужчина, от которого должен будет родиться ребенок, в ее планы тогда не входил вовсе.

Постепенно мечта обрела вполне определенные очертания, и Кира начала воплощать ее в жизнь.

Она успешно окончила школу и институт. На работе ее считали толковым специалистом и неплохо платили. И вот, наконец, настал тот момент, когда она поняла, что готова к рождению ребенка.

…Кира сидела, склонившись над детской кроваткой. Малыш крепко спал, широко раскинув сжатые кулачки и тихонько причмокивая. Ее Алешенька, ее мальчик. Этот маленький человечек для нее теперь – самое главное в жизни. Теперь ее жизнь уже не принадлежит ей самой, теперь каждый удар своего сердца она должна соразмерять с необходимостью сделать что-нибудь для него, чего бы ей это ни стоило. Кира полностью подчинила свою жизнь сыну. До трех лет она сидела с ним дома, по ночам делая расчеты и переводы, чтобы днем водить его на массаж и в бассейн. К шести годам мальчик свободно писал и читал, затем специальная математическая школа с факультативным изучением иностранного языка. Музыкальная школа, бальные танцы, постоянные походы в театры, музеи и на концерты дополняли обязательную программу обучения и всестороннего развития ребенка.

Алеша очень любил свою мать, никогда ей не грубил, делал все, что она ему говорила. У него никогда даже не возникало мысли, что мама может быть не права. Почти все свободное время они проводили вместе. Друзей у Алеши было немного, в основном одноклассники, мальчики, увлекающиеся Интернетом и компьютерами.

Это случилось неожиданно, впрочем, как и все, что происходит с нами впервые. Алеша вырос. Сначала она заметила легкий пушок на подбородке, потом начал давать сбои голос, временами переходя на тонкий фальцет. Но это все полбеды, к этому она в общем-то была готова. А вот к чему она не была готова совсем, так это к тому, что ее Алеша вдруг перестал в ней нуждаться. Нет, она, конечно, по-прежнему готовила, стирала его вещи, убирала в его комнате, но вот разговаривать они стали меньше и гуляли вместе все реже и реже. Все чаще на ее вопросы он отвечал одним словом «нормально», от которого у нее внутри все переворачивалось. Он не обижал мать грубостью. Он просто перестал пускать ее в свой мир, в свою жизнь.

«Что происходит?» – думала Кира. Эта мысль навязчиво терзала ее днем и ночью. «Что с ним? Ведь я хочу ему только добра и только я знаю, что ему нужно, ведь он – мой сын». Ее сын, ее мальчик. Сколько раз она представляла себе его выросшим, веселым и счастливым. И она знала, как этого достичь. Почему же он так сопротивляется? Переходный возраст, может быть, просто переждать? И все опять будет хорошо?

Но лучше не становилось. Лето перед одиннадцатым классом они провели в городе. Кира даже не стала брать отпуск, поскольку Алеша в категоричной форме отказался куда-либо с ней поехать. У него появились новые друзья, с которыми он проводил целые дни. Это были ребята, обычные подростки, которые небольшими группками слоняются по улицам.

– Что ты в них нашел? О чем можно с ними разговаривать? Тебе интересно? – удивлялась Кира.

– Они – мои друзья, – лаконично отвечал Алеша, и на этом обычно разговор заканчивался.

Денег он у нее никогда не просил. Кира сама каждый день давала ему немного, чтобы он мог где-то перекусить. «Целый день на сухомятке», – жалела она сына. Домашний обед обычно оставался на ужин.

В сентябре начались занятия в школе. Алеша был любимцем преподавателей и основным претендентом на золотую медаль. «Вот окончит школу, перерастет, и все наладится», – успокаивала себя Кира.

Алеша учился по-прежнему хорошо, но новых друзей не оставил. Каждый вечер, приходя с работы, она находила на столе записку сына: «Гуляю. Приду в 11.00». И, как по расписанию, ровно в 11.00 он был дома. Кира разогревала ему ужин, он молча ел, говорил «спасибо» и уходил в свою комнату, закрывая за собой дверь. А Кира мыла тарелки и все думала, думала, что же еще она должна сделать, чтобы наладить отношения с сыном?

Это было за неделю до Нового года. Алеша, как обычно, пришел в одиннадцать, вымыл руки и сел за стол, ожидая ужин.

– Мамуль, а что ты будешь делать на Новый год? – неожиданно спросил он.

– Как, что делать? – Кира удивленно повернулась к нему. – Мы будем дома, конечно. А хочешь, можем пойти куда-нибудь, ты уже большой.

– Вот и я о том же, – ответил Алеша, – я к ребятам пойду.

– К каким ребятам? Ночью? Один в двенадцать часов?

– Мам, а в одиннадцать приходить можно?

Кира растерялась.

– А кто там будет из взрослых?

– Мам, мне скоро семнадцать. Я каждый день там бываю. Что случится за одну ночь?

– Но ведь Новый год, наверняка выпьете шампанского, – пыталась найти новые аргументы Кира.

– Мамуль, – усмехнулся Алеша, – мы уже давно не пьем шампанское.

– А что же вы пьете? – Кира присела, зажав в руке скомканное полотенце.

– Ну, ты что, маленькая что ли?

– И ты тоже? – она пыталась заглянуть в его глаза, надеясь увидеть в них отрицательный ответ на свой вопрос.

– Пробовал. Мне не понравилось.

– Не понравилось, – механически повторила Кира, – а что понравилось?

– Пивка немножко можно.

– Немножко, это сколько? – не унималась Кира, словно в данный момент вопрос количества был главным.

– Ну, бутылочку или две. Ладно, мам, спасибо, я пойду.

Дверь его комнаты привычно захлопнулась.

Кира подошла к окну. Она ничего не понимала. Когда же это началось? И как она не заметила? Или не хотела замечать? Не могла даже предположить, что такое может произойти с ее сыном. Нет, неправда. Она об этом просто не думала. Даже мысли не приходило, что ее сын может оказаться в такой компании. И вот, как снег на голову. «Какой крупный снег», – вдруг подумала Кира, глядя, как огромные узорчатые снежинки кружатся в свете окна. Ей вдруг захотелось подставить руку под этот мерцающий снегопад, ощутить приятный холодок на дрожащих пальцах, и чтобы все было, как раньше. Ведь она его так любит, и кроме него у нее никого нет. Совершенно никого.

– Алеша, – Кира постучала в закрытую дверь. – Можно?

– Конечно, мама, – отозвался тот.

– А, может быть, тебе никуда не ходить? Пригласи ребят к нам. – Ей казалось, что она нашла достойный выход из положения.

– А ты?

– Я?.. Я пойду к тете Вале, они давно меня приглашали, – сказала Кира и быстро вышла из комнаты.

– Спасибо, мамуль, – услышала она голос сына.

«Зато хоть будет дома», – успокаивала она себя, возвращаясь на кухню.

После Нового года дела пошли еще хуже. Алеша начал пропускать занятия. Учителя замучили ее телефонными звонками и упреками, что она не может повлиять на сына. А что она могла? Разве она его этому учила? Кира ощущала полную свою беспомощность. И разве можно было ее упрекнуть в том, что она не знает, как нужно строить жизнь. И разве не она сама построила свою? Кто ей в этом помогал? Никто. Свою жизнь она спроектировала, слепила, сделала сама. И никто не может ее ни в чем упрекнуть. И она знает, как построить жизнь своему сыну. Знает, но ничего не может сделать. Ничего…