Страница 8 из 13
<p>
– С другой стороны, если вам не нравятся мои решения, сместите меня и отпустите во Мрак, – Архимагистр вынул из-за пояса тонкий серебряный стилет и протянул его Трюдо рукоятью вперёд.</p>
<p>
Помощник одарил его усталым взглядом:</p>
<p>
– Не дождётесь! Я только хотел напомнить о нашей задаче. Мы воплотились здесь, чтобы установить владычество Мрака и возвести Тень на Небесный престол. А не для того, чтобы вы использовали свою власть для личной мести. Но если вам так уж хочется, то ещё раз настоятельно предлагаю обратить свой взор на Компанию «Норн» в Норикии. Недобитые Сумеречники оттого и бунтуют, что надеются на помощь товарищей с запада. Разведка докладывает, что норикийцы готовятся к войне. И этот их мальчик-мессия…</p>
<p>
– Это не Безликий, как бы ни желал этого Жерард. Нет в нём силы, как не было ни в его отце, ни в деде, – оборвал помощника Микаш. Уж сколько раз повторял, а не слышали его, как бараны тупые и упрямые. – Я видел его лицо под маской. Оно впечаталось в мою память настолько, что, закрывая глаза, я вижу каждую его черту. Я узнаю его при встрече, как узнаю возродившегося Тень.</p>
<p>
– А как же ваша жена? Разве вы не хотите вернуть её тело? Разве это не кощунство, что норикийцы выставляют его у себя в парадных покоях, как трофей?</p>
<p>
Ну, точно! Нарочно гнев вызывает. Понадобилось несколько глубоких вдохов, чтобы отрешиться и вернуть разуму ледяную ясность.</p>
<p>
Это был единственный промах Микаша. Сразу после перерождения и гибели Лайсве ему было слишком больно находиться рядом с её мёртвым телом. Нестерпимо хотелось взглянуть в лицо Гэвину до того, как его казнят на костре. Но Микаш не смог.</p>
<p>
Лорд Комри преспокойно отправился в посмертие, оставив после себя лишь пепел. Юный король Авалора, ещё один воспитанник Гэвина, требовал, угрожал, умолял отдать ему прах для достойного погребения, но Микаш оставался непреклонен.</p>
<p>
Нужно признать, что он по-детски не желал отпускать своего маршала. Странное чувство – любишь до беспамятства и ненавидишь до кровавой ярости одновременно. Лорд Комри был богом, который вздымал Микаша к небесам на незримых крыльях и демоном, который опрокинул его на самое дно.</p>
<p>
Микаш лелеял месть, составляя всё новые и новые каверзные планы, интриговал и изводил юного, недостаточно упрочившего власть Лесли. Без сомнения, именно король укрывал семью своего обожаемого регента – всё того же проклятого лорда Комри.</p>
<p>
А потом пришла весть, что норикийцы выкрали тело Лайсве. Его доставили в штаб Компании «Норн» в Дюарле. После того как сквозь неё прошёл и осколок Мрака, и силы Безликого, тлен на неё уже не действовал. Лайсве осталась такой же свежей и прекрасной, как в день своей гибели. Казалось, она просто уснула.</p>
<p>
Посему главнокомандующий Компании, Жерард Пареда, который столько мучил Лайсве при жизни, не успокоился и после её смерти. Демонов книжник использовал её для поднятия боевого духа.</p>
<p>
«Пророчицы-Норны поистине осенены богами! Только благодаря силе оракула Компания спаслась, когда остальные попытки Сумеречников сопротивляться захлебнулись в крови, как и Зареченское восстание».</p>
<p>
В Дюарле возвели помпезный мавзолей, где выставили тело Лайсве для поклонения. Лазутчики докладывали, что туда выстраивались огромные очереди из паломников. Они все, море самых разных людей, прикладывались к её ладоням. От одной мысли об этом Микаша передёргивало.</p>
<p>
Но не бывает худа без добра. Когда эмоции остыли, Микаш увидел себя со стороны. Он ведь так же возвёл в душе мавзолей для своего маршала, снова и снова совершал паломничество к его праху и едва ли не прикладывался губами к урне, в которой тот хранился. Микаш держал её на тумбе у кровати, и даже в поездках с ней не расставался. Ведь люди Лесли не раз пытались похитить прах.</p>
<p>
Как же это всё-таки глупо и мелочно. Нужно научиться отпускать. Мёртвое – мёртвым.</p>
<p>
В тот вечер Микаш забрался на самый высокий холм в окрестностях Ловонида и высыпал прах из урны. Западный ветер едва не сбил Микаша с ног резким порывом – так ему не терпелось вернуть себе своего обожаемого потомка.</p>
<p>
– Радуйся, пока можешь. Сегодня ты победил. Но когда придёт пора, пощады не жди! Ты ответишь и за гибель Лайсве, и за то, что сотворил со мной!</p>
<p>
Ветер завыл в ответ, и слышалось в этом вое ликование, словно Безликий говорил: «Я и сам жду-не дождусь этого славного часа!»</p>
<p>
Урну Микаш наполнил пеплом с жертвенника и всё так же держал возле кровати, чтобы не вызывать подозрений.</p>
<p>
Лесли отказывался выдавать семью Комри, дразня хищника, как юркая газель. Когда-нибудь он доиграется… Когда-нибудь, когда Микаш будет знать, что Вечерний всадник уже здесь, и мучения короля доставят ему столько же боли, сколько он доставил Микашу.</p>
<p>
– В своё время мы обязательно предадим тело моей жены очистительному пламени, – заверил помощника Архимагистр. – А пока вы сами дали клятву, что не тронете бежавших с Авалора Сумеречников. Её точно нарушать не стоит, иначе мы пошатнём и без того болтающееся на грани мироздание.</p>
<p>
– Если говорить о равновесии, то стоит напомнить, что единоверческие проповедники не слишком довольны нами и нашими методами.</p>
<p>
– Так надавите на Убийцу Фальке и этого толстобрюхого Главу жрецов, чтобы их приструнили. Неужели всем нужно заниматься мне самому?</p>
<p>
– Они-то приструнят. Но боюсь, не перестанут лезть в наши дела. Нужно перенести главную резиденцию подальше от Констани. Ловонид лучше всего подходит для этого, раз уж вы так заняты при авалорском королевском дворе.</p>
<p>
– Цитадель Безликого? Никогда! – криво усмехнулся Микаш. – Это временно, пока не разыщу семейство лорда Комри. Уж их-то вы клятву пощадить не давали по своему безрассудству и глупости?</p>