Страница 5 из 6
Возможность учиться на своих ошибках очень важна для слышащего и видящего ребенка. По мнению ван Дайка, для слепоглухого ребенка этот способ научения закрыт, поскольку он не видит и не слышит последствий своих действий и не может произвести необходимые изменения, когда эти действия не приносят желаемых результатов. Двойное сенсорное нарушение косвенно влияет на развитие мотивации к познанию, на стремление к эффективному взаимодействию с окружающей средой (Riksen-Walraven, 1977, цитируется по ван Дайку, 1993). Ребенок, у которого меньше возможностей наблюдать последствия своих собственных действий, встретит больше препятствий, а потому испытает меньше удовольствия от своих собственных действий. Результатом этого становится отсутствие мотивации к движению и исследованию окружающего мира, преимущественно пассивное состояние слепоглухого ребенка, которое часто сопровождается стереотипным поведением как компенсацией недостатка естественных стимулов из окружающей среды (Van Dijk, 1991, 1993).
Кроме сенсорной депривации, Ян ван Дайк обращает внимание на роль социальной депривации, обедняющей взаимоотношения слепоглухого ребенка с близкими людьми.
В течение первых лет жизни хорошие взаимоотношения ребенка и матери составляют необходимую основу дальнейшего социального и эмоционального развития. Первая забота о ребенке имеет огромное социальное и эмоциональное значение. Благодаря этим взаимоотношениям у ребенка появляется чувство защищенности и безопасности, которое является условием того, чтобы он смог шаг за шагом исследовать внешний мир.
Но эти ранние взаимоотношения матери и ребенка находятся под угрозой в случае слепоглухоты. Поскольку физическое состояние ребенка хрупко, он может стать слишком чувствительным к определенным раздражителям. Примером этого служит типичное «угасание» активности ребенка при таких формах контакта, как качание или ношение на руках. Подобные реакции могут вызвать чувство разочарования или беспокойства у родителя.
Также почти сразу после рождения ребенка на родителей негативно влияют его проблемы со сном или питанием. Близкие взрослые часто жалуются на «остановку в прибавлении веса» новорожденного, на то, что ребенок спит днем и бодрствует ночью. Забота о ребенке, требующая очень больших физических и душевных затрат, порождает и у его родителей проблемы со сном, вызывает сильное утомление.
Частые или длительные помещения в больницу (например, для операции глаз) также могут создать угрожающую ситуацию и для ребенка, и для членов его семьи. Для любого ребенка внезапное изменение обстановки в сочетании с разлукой с родителями, а также негативные переживания, связанные с болезненным лечением и его последствиями, могут вызвать чувства страха и одиночества. Ребенок, рожденный с двойным сенсорным нарушением, может выработать свою собственную систему коммуникативных сигналов, которые сложно понять родителям. Ребенок кажется менее отзывчивым на внимание к нему близких, а его поведение может быть таким необычным, что помогающим ему взрослым бывает очень трудно найти отправные точки для построения взаимодействия с ним. В свою очередь, слепоглухому ребенку очень сложно понять сигналы, поступающие от его родителей.
Все вышесказанное позволяет считать слепоглухого ребенка поистине «депривированным». Вследствие сложного влияния сенсорной и социальной депривации, часто сочетающихся с неврологическими дефектами (например, с детским параличом), такой ребенок живет в обедненной обстановке, в мире крайне ограниченных раздражителей. В столь выраженной ситуации депривации, считал Ян ван Дайк, человеческий организм действует определенным образом. Он ищет равновесия или гомеостаза со своей окружающей средой и находит компенсацию его недостаточности в самостимулирующем поведении. Сенсорная и социальная депривация является одной из причин стереотипного поведения, так ярко представленного у этих детей особенно тогда, когда ими не занимаются, считает ван Дайк (Van Dijk, 1991, 1993).
Наблюдения ван Дайка показали, что различные виды стереотипного поведения преобладают в поведении слепоглухих детей с врожденной двусторонней катарактой (помутнение хрусталика) (Van Dijk, 1982). Самым типичным поведением в таком случае является фиксация внимания на всякого рода световых раздражителях. Фиксация взгляда на ярких источниках света, движение рук перед глазами и давление пальцем на глазное яблоко – эти особенности поведения можно охарактеризовать как следствие зрительной депривации. Другие особенности поведения слепых и слепоглухих детей, такие как раскачивание и типичные «прыжки на месте», ван Дайк относил к следствиям социальной и слуховой депривации.
Когда подобные формы стереотипного поведения укореняются, возникает огромное препятствие к развитию и обучению, включая когнитивное, социальное, эмоциональное и коммуникативное развитие. Такой ребенок входит в состояние непрекращающегося, обращенного внутрь возбуждения, вследствие чего новые раздражители из окружающей среды не производят на него никакого впечатления или могут быть даже отвергнуты. Так называемая «ориентировочная реакция» на сигналы окружающего мира отсутствует. Это значит, что ребенок не воспринимает и не осознает новых раздражителей. Можно сказать, что ребенок так захвачен своими физическими процессами, что воспринимает окружающую среду в основном как часть себя, а потому почти не проявляет ориентировочно-исследовательского поведения. Для иллюстрации поведения таких слепоглухих детей Ян ван Дайк приводит ряд примеров, приведем и мы один из них.
Девочка родилась с тяжелыми множественными нарушениями вследствие краснухи, которую мать перенесла на втором месяце беременности. Среди наиболее серьезных нарушений у нее были врожденная двусторонняя катаракта, глухота и шумы в сердце. Первые два года жизни она провела в клинике, где перенесла ряд инфекционных заболеваний, в результате которых заметно отстала в росте и весе. Следующие годы она провела в учреждении для умственно отсталых детей, в палате для лежачих детей. Она не умела жевать и отказывалась от густой пищи, спала днем и бодрствовала ночью. Со временем она полностью ослепла из-за глаукомы (повышения внутриглазного давления), которую невозможно было ослабить с помощью лекарств. В возрасте 5 лет и 7 месяцев офтальмолог поставил ей диагноз: «слепота с остатками зрения в виде светоощущения».
В возрасте 3 лет и 8 месяцев девочка прошла первое диагностическое обследование в Центре, где работал ван Дайк. Она продемонстрировала целый ряд стереотипных моделей поведения, типичных для ребенка, перенесшего внутриутробно краснуху (давление пальцем на глаза, постоянная фиксация взгляда на ярком источнике света, движение рук перед глазами, постукивание пальцами по лицу). Девочка была крайне пассивна, отмечалась выраженная задержка развития, особенно моторного – она не могла ходить самостоятельно.
Но ван Дайк обратил внимание на реакцию девочки при появлении ее няни. Няня, прежде чем приблизиться к своей воспитаннице, обычно оповещала ее о своем присутствии, стуча по кроватке девочки. Можно было видеть, как девочка проявляла ориентировочную реакцию на это постукивание и, прекращая стереотипное поведение, замирала, ожидая приближения хорошо знакомого человека. Учитывая это наблюдение, ван Дайку не представляло трудности выработать у нее активную реакцию в двигательной игре на коленях взрослого, проводящего обследование. Когда тот начинал раскачивающее движение влево – вправо, а затем останавливался, то ребенок быстро усвоил, что при помощи сигнала, подаваемого ее ногой, она запросто могла возобновить это приятное движение. Подробное психодиагностическое обследование провести было невозможно, но наблюдения за ориентировочными реакциями и возможностями приобретения условных рефлексов оказались крайне ценными для рекомендаций по программе ее обучения.
В возрасте почти 5 лет ребенка перевели в отделение для слепоглухих Института глухих, в котором она успешно развивалась, в частности, она научилась самостоятельно ходить в возрасте 5 лет и 7 месяцев, адаптировалась к циклу день – ночь в возрасте 8 лет 6 мес., и научилась общаться с помощью жестов и дактилологии в 10 лет (ван Дайк и др., 1993).