Страница 13 из 16
Иисус ответил ему притчей о человеке иного этноса и другой веры – самарянине, который проезжал на осле мимо избитого, израненного разбойниками человека. Чуть ранее мимо этого же человека безразлично прошли, не оказав ему помощи, священник и левит, спешившие в Иерусалим на богослужение. В отличие от них, самарянин сжалился над несчастным: он остановился, осмотрел страдальца и перевязал ему раны, смягчая их дорогим елеем и обеззараживая вином. Потом он повез больного на осле в гостиницу, дал денег хозяину и сказал, что скоро вернется, заплатит за содержание больного – и, очевидно, возьмет его к себе до окончательного выздоровления (Лук. 10, 25–36).
Закончив рассказ, спросил Иисус: «А вот как ты думаешь, кто был ближним этому человеку, попавшемуся разбойникам?» Ответ напрашивался сам собой: «Оказавший ему милость» (Лук. 10, 36–37).
Возможно, книжник намеренно избежал упоминания враждебного иноверца: он сказал не «самарянин», но – «оказавший милость». Однако перед истинной человечностью конфессиональные и этнические разделения стушевываются, отступают…
Какой же вывод сделал Иисус из своей притчи и из ответа книжника?
…Иисус сказал: иди, и ты поступай так же. (Лук. 10, 37)
Немногие читатели этой притчи замечают, что здесь содержится инверсия обычного взгляда, принятого подхода. Ведь каков был первоначальный вопрос:
…Кто мой ближний? (Лук. 10, 29)
А Иисус спросил в ответ: «А кто был ближним для страдающего?» Вопрос, таким образом, переадресуется самому вопрошающему. Смысл этого ответа вопросом на вопрос состоит в следующем. Не спрашивай: «кто мой ближний?» – но ищи того, кому ты сам можешь стать ближним! И стань ему ближе всякого брата, родственника и друга! Стань тем, кто спасает жизнь и оказывает помощь в тяжелейших обстоятельствах!
Только тогда человек и начнет духовно исправляться, когда вопрос: «А кто мой ближний?» – превратится для него в вопрос: «А кому я могу стать ближним?» Так внимание человека переводится с него самого – на его брата по земному бытию!
Подобным же образом – инвертируя обычный взгляд и подход – Иисус высказывается и в других местах Нагорной проповеди. Например, он говорит:
Вы слышали, что сказано: «око за око и зуб за зуб».
А Я говорю вам: не противься злому… (Матф. 5, 38–39)
И дальше он объясняет, что значит «не противиться злому». Он произносит те самые слова, которые вызывали наибольшее изумление, а часто и противодействие на протяжении всей истории Христианства. Как это возможно – подставить бьющему щеку? Как это возможно – любить ненавидящих? Разве это осуществимо – благословлять проклинающих и молиться за обижающих? Или имеется в виду настолько высокая, буквально-таки святая ступень самосознания и мировоззрения, что подняться на нее мало кто может – разве что один из миллиона?
Но ведь Иисус говорит каждому: будь именно таким! Каждому ученику своему – а не только святым. Святые, конечно, реально осуществляли этот призыв.
Но обращен-то он к любому верующему, к любому, кто называет себя последователем Иисуса, независимо от его конфессии. Да ведь во времена Иисуса и не было еще конфессиональных разделений между его последователями…
А теперь мы спросим: как же соотнести приведенное наставление Иисуса с цитируемой им самим заповедью Торы: «Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому…» (Матф. 5, 38–39)?
Есть ли какая-либо связь между этими двумя предписаниями, или же они противоречат друг другу?
Чтобы понять, противопоставляет ли Иисус свое Учение Закону Моисееву или же объясняет этот Закон, мы должны спросить: а с чьей стороны предлагает Иисус посмотреть на ситуацию, описанную словами «око за око и зуб за зуб» (Матф. 5, 38; Лев. 24, 20)?
Обычное понимание этой древней заповеди таково: обидевший тебя – да будет наказан такой же обидой! Пусть он потерпит такой же ущерб, какой причинил тебе… Однако Иисус предлагает взглянуть на эту заповедь иначе, с другой стороны. Он как бы говорит: это с тобой произойдет! Это именно ты можешь лишиться глаза за то, что выбил его другому! Это не твоему обидчику воздадут «око за око», но тебе самому за то, что ты обидел ближнего! А потому
…не противься злому… (Матф. 5, 39)
– побереги свои собственные глаза и зубы! Молись за проклинающих, благословляй их, люби врагов своих – хотя бы для того, чтобы тебе не быть израненным самому за нанесенные им раны!.. Чему можно уподобить эту ситуацию? Тора, Закон Божий, имеет в виду вот что: обычно человек воспринимает своего ближнего не как суверенную личность, но чисто орудийно. Другой – это как бы не «кто», а «что»: он словно бы «вещь», либо помогающая тебе, либо мешающая. Как отдельный индивид – он просто не существует в твоем сознании. Существуешь только ты со своими интересами, а другой – либо соответствует, либо противоречит им. Вот почему Закон Божий учит «узнавать и признавать» другого человека – сперва хотя бы «мозаично», фрагментарно, по частям. Например, он тебя чем-то раздражил, вывел из себя, и ты готов ударить его в глаз; однако пойми, осознай, что его выбитый глаз – станет, по Закону, твоим выбитым глазом. А если ты ему выбьешь зуб, то и тебе зуб выбьют: «Обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб», – так говорят заповеди Торы о справедливом суде (Исх. 21, 25). И человек, оберегая свои глаза и зубы, постепенно начинает понимать, что и у другого есть такие же части тела. И понемногу сквозь туман зверства, одичания и эгоизма начинает пробиваться, проступать, вырисовываться «по фрагментам» – другой человек. Сначала виден только его глаз или зуб, потом – рука и нога: если ты ему их сломаешь – тебе сломают точно так же (Исх. 21, 24). Уже древние мудрецы-фарисеи (в отличие от саддукеев, толковавших заповедь буквально) объясняли, что речь идет не о нанесении равновеликой травмы, но о денежном выкупе за причиненный вред. Тем не менее, буквальный смысл Закона, в плане нравственном, не отменим. Ведь существует принцип равного воздаяния, осуществляемый не людьми, а самим Богом:
Как ты поступал, так поступлено будет и с тобою; воздаяние твое обратится на голову твою.
(Авд. 1, 15)
А почему же фарисейские учителя заменили буквальное воздаяние денежным выкупом? Они рассуждали так: не равен же глаз одноглазого глазу обычного человека – если его выбить, то одноглазый совершенно ослепнет. А значит, и в других случаях речь идет не о самом глазе или зубе, но о «цене глаза», «цене зуба».
Но в конце концов человек, вникая в Божью заповедь и внутренне совершенствуясь, поймет: надо всячески воздерживаться от причинения зла ближнему. И если сам желаешь избежать зла, лучше уж с самого начала люби ближнего, как самого себя… Так Бог через Моисея, а потом через Иисуса – учит, что человек должен видеть в другом своего брата – и соответственно к нему относиться, с ним поступать. Собственно, это и есть путь к искуплению второго величайшего греха, содеянного на земле. Какого же именно?
Первый грех – это ослушание Божьей заповеди в раю, когда Адам послушался Еву, а Ева – змия… И человек отступил от Бога, разрушил великую спасительную связь со своим Создателем. Если раньше он радовался гласу Божьему, то теперь, услышав Его, бежит и скрывается (по преданию – в древесном дупле, ср. Быт. 3, 8 – «между деревьями», в древнееврейском оригинале – «внутри дерева»). Адам спрятался от Бога, найдя как бы некий «изъян» в мироздании (а точнее, в своей душе) – то «дупло», в котором якобы можно «скрыться» от Всевидящего.
Второй же величайший грех – грех Каина, братоубийство. И вернуться в светлый духовный мир, возвратиться в рай человек и человечество в целом смогут только после искупления, исправления этих двух величайших грехов: отпадения от любви к Богу и отпадения от любви к брату-человеку, вплоть до ненависти к нему и убийства…